Владимир Колычев - Менты таких не трогают

Отплакала свое девчонка, прошли дожди, вернулся солдат. Он здесь, он рядом, и не надо его больше ждать. Прохор мог сказать Лиде об этом вслух, но от волнения у него сдавило грудь и пережало горло. Он просто обнял свою любимую, с дрожью прижал к себе. Запах ее волос и нежной кожи кружил голову, упругость желанного тела пьянила воображение — еще чуть-чуть, и захочется чего-то большего, чем просто стоять и обниматься. А у него есть дача — небольшой летний домик за городом, ключ лежит под порожком. Можно взять такси, увезти Лиду из духоты вокзала в хвойную свежесть сосновой рощи. Там он снимет с нее тонкий шелк платья…

— Проша, я так рада! — пробормотала Лида.

— Неужели это не сон?

— Не сон. — В ее голосе почему-то дрогнула грустная нотка.

— А вдруг это не ты? — Прохор выпустил девушку из объятий, посмотрел на нее и улыбнулся:

— Ты!

Лида у него самая красивая — эти волосы, эти глаза, эта ослепительная улыбка… А фигура!.. Друзья завидовали ему, не скрывая этого. Теперь завидовать будут еще больше. Лида дождалась его, доказала свою любовь и верность. Это дорогого стоит.

— А вдруг все-таки сон? — тоже улыбнулась она.

— Ты снилась мне каждую ночь, — мотнул он головой. — Я знаю, когда ты мне снишься, а когда нет.

— И как же я тебе снилась?

— Да вот так! Ты встречаешь меня на вокзале, я обнимаю тебя и веду… — Одной рукой Прохор взял сумку, другой — обнял Лиду за талию и кивком показал на здание вокзала.

— И куда ты собираешься меня вести?

— В нашу новую жизнь.

— Далеко, — невесело вздохнула она.

— Да, но мы уже давно в пути.

С Лидой Прохор познакомился за полгода до армии. Сначала влюбился, а потом познакомился. И она ответила ему взаимностью. Но в постель с ним легла перед самым расставанием. В ночь перед проводами он отвез ее на дачу, там все и случилось. А потом два года в армии. Но ведь это тоже движение вперед, к их счастливому будущему. Служба осталась в прошлом, и ничто теперь не помешает им сыграть свадьбу. А там и дети появятся. Все будет как у людей, даже лучше.

— Да уж, путь-дорожка, — снова вздохнула Лида.

— Путь-дорожка, — кивнул он, настороженно глянув на нее.

— Как бы дорожку кто-нибудь не перешел…

— Это ты о чем?

Что-то темнит она. Ходит вокруг да около, а в лоб сказать не решается.

— Уведи меня куда-нибудь поближе.

— Куда?

— Поехали просто к тебе, — тихо сказала она.

Прохор кивнул. Лида и сама очень соскучилась по нему и тоже хотела бы оказаться в дачном домике у реки. На это и намекала. А он о будущем заговорил — в то время когда ее больше волновало настоящее. Отсюда и околичности, которые он воспринял чуть ли не как дурное предзнаменование… Проще надо быть.

Смуглый кучерявый таксист на подержанной «Волге» с мятым крылом подрезал их у входа в здание.

— Куда едем, солдатик? — спросил он, скользнув черными маслеными глазками по Лиде.

И так вдруг Прохору захотелось заехать ему с ноги. Но нельзя. Он еще до армии всерьез увлекался единоборствами и давал обещание не распускать руки. К тому же он отдавал себе отчет, кто такая Лида. Ее красота — как магнит для мужских взглядов. На нее всегда будут смотреть. И к этому снова нужно привыкать.

Прохор сказал, куда ехать, таксист назвал цену, и они ударили по рукам. Лида загадочно улыбалась, наблюдая за ними.

Таксист открыл багажник, взял у Прохора сумку, положил ее туда и распахнул дверцу для Лиды.

— Эй, я не понял! — как гром среди ясного неба раздался мужской, но с истеричными нотками голос над самым ухом у Прохора. Лида дернулась, как будто ее пронзила молния.

Прохор резко развернулся и увидел худощавого, жилистого мужчину лет тридцати. Стильный летний пиджак, модные джинсы с брендовой бляхой на широком кожаном ремне. Ранние залысины, массивный лоб, маленькие глаза под литыми надбровьями, крепкий нос, тяжелый подбородок. Лицо не крупное, даже узкое, но кость крепкая, тяжелая. И ударопрочная. Надбровья сплошь из шрамов от рассечений, нос заметно деформирован от пропущенных ударов. И на ушах заметны следы от борцовских объятий. Тренированная шея, покатые плечи, сильные руки. Мужик, похоже, и боксом занимался, и борьбой. Но Прохору на это наплевать.

— Ты чего орешь, придурок? — спросил он.

— Кто придурок?! — уставился на него жилистый.

В его понимании придурком был сам Прохор, а тут на тебе — все наоборот.

— Так, всё, успокоились! — Лида взяла себя в руки и встала между ними.

— Да я-то спокоен, а что ты здесь делаешь? — не унимался жилистый.

— Лида, кто это такой? — спросил Прохор.

— Егор… — ответила она. И, немного подумав, на протяжном выдохе добавила: — Мой жених.

— Кто?!

— Ты чо, контуженный? Или в уши долбишься? — Егор смотрел на Прохора, как победитель на поверженного.

Но при этом ему не хватало уверенности. Как будто он знал, что победа в их боксерском поединке досталась ему из-за грубой судейской ошибки. А ошибка в этой ситуации не просто присутствовала, она орала во весь голос. Какой еще мог быть жених у Лиды?! Что за дичь?! И тут Прохор почувствовал, что между ним и Лидой образовалась огромная пропасть. Она вдруг стала почти совсем чужой…

— Лида, скажи, что ты пошутила, — чуть ли не умоляюще попросил он.

— Это шутка, — пронзительно вздохнула девушка. — Но такая злая… Такая жуткая…

— Ошибка — это сопля на погоне, — ухмыльнулся Егор, презрительно глянув на Прохора, явно указывая на его ефрейторскую лычку.

Пространство между ними наэлектризовалось до высоковольтного напряжения. Бойцовскую стойку никто принимать не стал, но чувствовалось, что к отпору готов каждый. Так же как и к нападению тоже.

— Егор, не надо! — Лида снова встала между ними. — Можно, я просто поговорю с Прохором?

— У тебя одна минута. — Закусив губу, Егор глянул на часы и отошел в сторону.

А Лида повернулась к Прохору:

— Я хотела тебе об этом сказать…

— Ты уже все сказала.

— Я его не люблю… И не хочу выходить за него замуж.

— Так в чем же дело?

— Но я дала ему слово.

— А мне ты слово не давала?

— Ты ничего не знаешь… — Лида виновато опустила голову.

— Я уже все знаю, — едко усмехнулся Прохор. — И пошел он к черту, поехали со мной!

— Уже поздно.

— Ничего не поздно.

— Я же говорю, ты ничего не знаешь…

— Так скажи…

— Мой отец попал на деньги, а Егор его выручил… Нас выручил… Я не могу отказаться от своего слова… Прости!

Лида поджала губы, чтобы не расплакаться, и повернулась к Прохору спиной.

— Стой! — взял он ее за руку, но Егор тут же подскочил к нему:

— Руки!

— Я тебя сейчас урою! — тихо прорычал Прохор.