Unknown - Девушка из другого племени (СИ)

— Прошу, не говори никому. Роза хочет вернуться домой и забыть обо всём, — прошептала она, и Нодану стало отчего-то неуютно рядом с ней.

______________________________

[1] Вид казни у абенаков, когда пленного заставляют бежать через строй людей, которые его в этот момент избивают

[2] Табалдак создал людей, пыль от его тела создала Глускапа и его брата-близнеца, Малсумиса. Табалдак наделил Глускапа силой создать хороший мир, а Малсумиса стал отрицательным персонажем, стремящимся к злу.

========== Глава 6. Новый приговор ==========

Белые горы, горный перевал Пинкхэм, штат Нью-Гэмпшир,

Май 1848 года

Роза старательно проталкивала кусок бересты в тонкую щель между прутьями и пыталась отвечать на все вопросы Кины. Девушка очень интересовалась жизнью белых и большими городами. Индианка плохо знала английский, и Роза, путаясь в словах, говорила с ней на языке абенаки. От этого Кина прониклась к ней ещё большей симпатией. Индианка с открытым ртом слушала истории про газовые фонари, велосипеды и поезда. Но больше всего девушку интересовали светские вечера, балы и опера. Вабана изредка поддерживала беседу, но иногда задавала уточняющие вопросы или помогала с переводом.

Вабана была удивительной девушкой. Высокая, крупная, она, казалось, наполняла собой всё пространство вокруг. В ней был неиссякаемый источник жизни и доброты, от которого у Розы щемило сердце и болели глаза. Вабану хотелось обнимать, засыпать на её полной груди, забыв о доме, холоде, боли.

Дом. Роза не могла понять, скучает ли она по своей крошечной, но намного шире вигвама, комнате. По закопчённым от свечей стенам и пахнущим каким-то средством от блох и клопов простыням. По мирно тикающим часам, которые всегда точно, неизменно знали, куда Розе надо идти, что делать и во сколько ложиться спать. По пяльцам с резной ручкой, на которых девушка оставила недоделанное вышивание. Воспоминания о доме не были столь приятными, как Розе хотелось бы. Иногда девушке хотелось скучать по привычному порядку, но воспоминания превращались в серые обрывочные картинки, когда Вабана своим громким, полным жизни голосом наполняла вигвам песнями о бесконечных долинах и бескрайних лесах. Иногда Роза плакала по ночам, чувствуя, что ей не хватает нежного голоса отца, говорящего ей «спокойной ночи». Тогда девушка забирала в свою постель рубашку Вабаны или оставленную ей работу и, вдыхая странный кисломолочный запах индианки, забывалась, словно в объятьях матери.

Вабана была странной, слишком притягательной и обаятельной, чтобы не думать о ней. И её все обожали. Все без исключения. Совсем иным был Нодан. В нём ещё горели огоньки детского задора и весёлости, но, даже приходя в их дом, он оставался мрачным, пытаясь подражать поведению старших охотников. Юноша не смеялся над весёлыми шутками, лишь сдержанно дёргал уголками губ, не рассказывал забавных историй но, когда в вигваме оставались лишь Вабана и Роза, Нодан расслаблялся, начинал рассказывать про охоту и хорошую добычу. Однако стоило Розе обратить на него внимание, как он тут же зажимался, вновь становился сердитым, грубым, отстранённым. Словно боялся её.

Нодан заглянул к ним когда начало вечереть. Он всегда заходил в это время, после того как охотники возвращались в деревню. Сейчас дичи было много, и мужчины прибывали ещё засветло. Нодан передавал добычу Мигуен, которая распределяла мясо по домам, близким по родству к Ките, и давала распоряжения по поводу выделки шкур. Мигуен много времени проводила с вождём, пытаясь поддержать его. Для племени Кита остался серьёзным и полным понимания и знаний лидером, но близкие видели, что потеря сына и внука тяжело сказалась на старике. За пару недель на нём отразились десятилетия.

— Опять языком работаете, а не руками? — с порога шикнул Нодан на девиц. В ответ раздались смешки, а Омаки проворчала, что места в вигваме мало и, забрав свою работу и пятилетнюю дочь, покинула маленький домик.

— Зачем пришёл? — неприветливо встретила брата Вабана.

— Вернулся с охоты. Проверяю пленницу, — привычной фразой ответил юноша.

Церемония похорон Войбиго прошла два дня назад. Нодан, как и подобает обычаям, встречал Арэнка. Вождь воналанчи ни словом не обмолвился о ночном набеге на Берлин, но Нодан видел, что оба вождя надолго отлучались и о чём-то беседовали в большом вигваме Киты. После этой беседы Кита отложил торговую процессию в Берлин, а также велел воинам Войбиасен быть начеку и не оставлять следов. Деревня под Белой Горой была хорошо спрятана рекой и непроходимыми лесами, но было видно, что осторожный вождь напуган, и беспокойство его не беспочвенно. Воналанчи покинули обжитые места и отправились на север, спасаясь от гнева белолицых. О причинах переезда никто вслух не говорил, но многие догадывались, что если Рей продолжит бесчинствовать в Нью-Гемпшире, и пеннакукам так же придётся искать более безопасное место.

Зато Коггин долго и подробно рассказывал воинам Войбиасен как убивал белого в течении четырёх дней. Он также пригласил мужчин с Белой горы участвовать в его набегах на йенги, но Кита строго пресек все попытки юноши.. У вождя всегда находились веские доводы против столкновений, но никто не считал его трусом. Кита был разумным сахем[1], и потому его деревня процветала.

Нодан поинтересовался белой девушкой Коггина, и воин ответил, что новая жена оказалась неудержимой – перерезала себе горло[2] после первой брачной ночи.

Для погибшей Войбиго подготовили неглубокую могилу, Нодан завернув в бересту платье невесты, положил его в сырую землю. Тело Войбиго похоронили в родной деревне, но дух должен был знать дорогу и в деревню её жениха. После этого гости из Долины ветра и жители Белой горы исполнили прощальный танец, Нодан бил в барабаны и пел песню Громовых Птиц. Юноша скорбел по своей невесте, но эта тоска скорее была связана с несостоявшимся браком. Сердце Войбиго ушло в землю, а дух отправился в мир диких рек. Душа Нодана больше не болела за погибшую, ведь девушка обрела покой.

Теперь душа Нодана была занята пленницей.

Что-то незнакомое и тревожное было в ямочках на её щеках, когда она улыбалась вместе с Киной. Серые глаза чужеземки напоминали ему крылья северных орлов, и иногда он замечал, как молнии искрятся в уголках её глаз, когда она поднимала на него взгляд. Что-то страшное, чужеродное и поглощающее, словно водоворот, ныло в его паху. Роза болезненно привлекала, вызывая странные, неподвластные желания. Чужеземку следовало казнить как можно скорее. Закончить с судом и решить её судьбу до того, как девушка начала решать его.

Нодан привычным движением подёргал цепь у главного столба и проверил её по всей длине. Вабана одела девушку в одно из своих старых детских платьев – Роза была маленькая, хрупкая, совсем не похожая на сильную и стремительную Вабану. Юноша уверенным движением схватил девушку за лодыжку и осмотрел цепь. Её жемчужная кожа немного покраснела в месте прикосновения железа, Нодан покрутил оковы и отпустил девушку. Касаться её было неудержимо приятно, словно трогать мягкую шкуру удивительного животного. Её кожа была необычайно светлая, почти белая с лёгким жёлто-розовым оттенком и очень нежная. И Кохаку обольстительно пахла. Нодан резко выдохнул, пытаясь избавиться от йенги у себя внутри. Роза смущённо спрятала босые ступни под короткое индейское платье, и юноша занял место Омаки.