Ирада Нури - Няня лёгкого поведения [СИ]

Я плохо запомнила тот день, кроме, пожалуй, одного эпизода…

В день трёхлетия, красиво меня причесав и переодев в нарядное платье лавандового цвета с большим бантом на поясе, мама объявила, что нужно непременно сделать снимок на память. Ателье фотографа находилось на другом конце городка, и, поддерживаемая с обеих сторон за руки папой и мамой, я гордо шествовала в новых туфельках с красивыми пряжками, старательно обходя каждую лужицу, оставшуюся на асфальте после недавно прошедшего летнего дождика. Торжественность момента так на меня действовала, что я не обратила никакого внимания, разве что чуть-чуть, самую малость, на чёрно-белого щеночка, которого нёс в руках соседский мальчик. Зверюшка так уморительно тявкала, требуя к себе всеобщего внимания, что в иное время я непременно бросилась бы со всех ног прямо по лужам к ней. Но только не сегодня. Мужественно терпя неприятную боль на затылке от крепко стягивающего волосы огромного банта, я, подобно сказочным принцессам про которых у меня была целая полка книжек, продолжала идти вперёд.

Лысеющий фотограф с внушительным пивным брюшком долго не мог остановиться на позе, в которой собирался нас запечатлеть. Его не устраивало буквально всё: ни как мы сидели, ни как стояли, заставляя раз за разом то присаживаться в кресле, то вставать на фоне ужасных искусственных цветов, которые от длительного времени местами выцвели и пожелтели.

От приклеенной улыбки у меня уже начало сводить скулы и ужасно чесался нос, а садист всё никак не желал угомониться. Более того усадив маму на стул, а меня к ней на колени, он предложил папе встать позади, но тут появилась новая проблема: огромный бант на моей голове полностью загораживал папину грудь. Не считая нужным спросить разрешения, маэстро вцепился мне в волосы пытаясь стянуть пышное украшение. Уставшая и успевшая к тому времени порядочно проголодаться, я заголосила. Мне не хотелось уже ничего, лишь бы поскорее уйти из этого ужасного места.

Общими усилиями и обещаниями меня удалось успокоить, но теперь истерика началась у фотографа, которого привела в ужас моя зарёванная физиономия. От праздничного настроения не осталось и следа. Спеша покончить с неприятной ситуацией, папа усадил меня между собой и мамой и велел фотографу выпустить, наконец, свою чёртову птичку.

Глядя сейчас на наши лица: папино строгое, мамино грустное и моё полное любопытства в ожидании выскочившей птицы, мне хотелось и улыбаться, и плакать одновременно.

Не знаю, как долго я просидела, крепко прижав к себе фотографию, когда меня отвлёк голос Дороти Гиллиан, работающей учительницей старших классов в школе, обратившейся в этот момент ко мне:

– Мисс Эванс… гм… Рэйн, я надеюсь, вы позволите называть себя по имени?

Странный вопрос от женщины как минимум раза в два старше меня. Тем не менее, вежливость требовала немедленно ответить:

– Ну, конечно, Дороти, я буду очень рада, – завернув фотографию обратно в ткань, я отложила её в сторону.

– Ну что же, это замечательно, потому что я собираюсь вам кое-что предложить.

Это было странным, тем не менее, я заставила себя заинтересованно приподнять бровь, поощряя ее к дальнейшему разговору:

– Я слушаю вас очень внимательно.

– Видите ли, душенька, дело в том, что комитетом школы мне поручено заняться организацией выпускного бала, до которого как вам, наверное, известно осталось полтора месяца.

Мне об этом ничего не было известно, но я вежливо кивнула, давая понять, что я в курсе:

– Поздравляю! Это наверняка очень большая ответственность!

– Ох, и не говорите, просто огромная ответственность! И самое ужасное во всём этом то, что моя затея грозит обернуться настоящим провалом, потому что современные дети совершенно не имеют никакого представления о том, как нужно двигаться в такт музыке.

Да, современные дрыганья под музыку едва ли можно назвать танцами, тут я с ней была согласна, хотя по-прежнему не понимала при чём здесь я.

– Дороти, простите, я не совсем…

– Рэйн, вы же танцами занимались, да? – и в ответ на мой не слишком уверенный кивок, бодро продолжила, – помогите мне с организацией, пожалуйста. Дюки– мальчик большой, и думаю как-нибудь обойдётся без няни оставшееся до бала время. А мы тем временем, могли бы разучить с ребятами несколько танцев, которые они могли бы продемонстрировать на публике. – Заметив мои колебания, она, неверно истолковав их причину, поспешила заверить, что мои услуги будут не бесплатными.

Предложение было более чем заманчивым, и я собиралась дать на него утвердительный ответ, но меня перебил незаметно появившийся Майк:

– Отличная идея! Ну, конечно же она согласна! А я, между прочим, как её партнёр по танцам, обещаю помочь вам совершенно безвозмездно, дорогая Дороти, ведь выпускной бал – это святое! – игнорируя мой возмущённый взгляд, наглец, пройдя вперёд поцеловал протянутую для приветствия руку, – доверьтесь мне, я не подведу.

Да, этот точно не подведёт – и в гроб уложит и крышку сам забьёт! Я решительно встала, собираясь возразить, но щенячий восторг, отразившийся на лице женщины, заставил меня умолкнуть:

– О Боже, какое счастье! Я представляю, какую грандиозную программу мы сможем показать! Даже не верится…

Я встретилась с хитрым взглядом Майка, который наверняка был рад мне насолить. Зря радуется. Он и не представляет, во что ввязался. Хочет учить ребят? Что ж, пусть учит, а вздумает отлынивать, я сделаю всё возможное, чтобы быстренько спровадить его из города.

Мстительно улыбнувшись в ответ, я поспешила заверить миссис Гиллиан в том, что она может на нас рассчитывать.

Но тут возникла новая проблема: нашему новоявленному "хореографу", как оказалось, негде было остановиться. Игнорируя его просящий взгляд, я пожала плечами и сказала, что не могу ему ничем помочь, так как должна беречь свою с трудом приобретённую репутацию.

Однако Майк был бы не Майк, если бы опять не выкрутился: миссис Гиллиан поспешила уступить ему свободную комнату в собственном доме, в котором после смерти мужа жила совершенно одна.

Остаток вечера прошёл на удивление спокойно. Вскоре после ухода Майка, которого едва ли не силком потащила за собой миссис Гиллиан, стали собираться и остальные. Не прошло и часа, как дом опустел, и я вновь почувствовала себя одинокой. Несмотря на то, что весь город побывал нынче у меня в гостях, Уэйда среди них я так и не увидела. Испытывая необъяснимое желание увидеть его, я тем не менее испытывала невероятный стыд, который мешал мне бежать к нему незамедлительно. Борясь сама с собой и своими страхами, я поняла, что проиграла, когда осознала, что нахожусь уже на полпути к его дому. Решив, что объясню своё появление желанием забрать свои вещи и кота, я чуть более уверенно продолжила свой путь. Стараясь не шуметь и молясь, чтобы не столкнуться с домашними лицом к лицу, я осторожно вошла в дом через кухонную дверь, которая никогда не запиралась. Крадучись, я стала тихонечко подниматься по лестнице, когда меня напугал бесцветный голос миссис Файнс появившейся из гостиной: