Надежда Борзакова - Стражи

– Катя? – голос Алекса звенел от напряжения.

– Привет, коллега. Не пойму по голосу, рад ты мне или нет? – весело проговорила я.

– Ты где? С тобой все в порядке?

Я назвала адрес, а он озвучил точку сбора. Дальше трубку взял Дима.

– Да, Алекс, это я. Нужна группа захвата, минимум пятеро. Протокол – «Перебежчик».

Мы двинулись к точке сбора. Что ж – битва началась, и ее исход напрямую зависел от того, насколько точно мы сработаем.

– Пять шагов в сторону, лечь на землю, руки за голову, – усмехнувшись, Дима выполнил приказ. Десяток агентов, в том числе Макс и Слава, держа его на мушке, приблизились и надели на него специальные никелированные наручники, затем вкололи транквилизатор. Его втащили в самолет.

– Как ты? – спросил Слава.

– Жить буду, спасибо, – спокойно проговорила я.

Мы сели в самолет, я пристегнула ремень. Диму охраняли 8 конвоиров. Вот, значит, где заканчивается дружба. Винить их в недоверии было неправильно, но…. По мне ведь не было ничего заметно – я попивала чай, отвечала на вопросы Макса и Славы, ни взглядом, ни словом не выдавая чувств.

Дима проспал всю дорогу до штаба. Внутри нас разлучили – его отправили в изолятор, а мне предстояло пройти медосмотр и проверку. Вероятно, результат их удовлетворил – на меня не надели наручники, никуда не забрали. Я сразу же отправилась в изолятор. Димина проверка все еще продолжалась, а потому несколько часов я провела в ожидании. Гадкая фраза: «Сохраняйте спокойствие!». Как его сохранишь, когда жизнь любимого человека висит на волоске? Ставки именно таковы – никто ведь не знает, как именно повлияло случившееся на его мозг и психику. И не исчезнут ли воспоминания так же быстро, как и появились. Разумеется, ему я ни за что не озвучу своих подозрений, а план на случай форс-мажора готов. «Если я опять потеряю себя и возможности вернуть не будет – убей меня!». И я пообещала, зная что никогда в жизни не смогу….Просто не смогу. Я выйду на «Тауэр», найду способ, заставлю их это исправить, а пока….

– Агент, проверка закончена, – проговорил вышедший специалист, – я готова предоставить отчет.

– Хорошо. Пройдемте, – мы зашли в кабинет и закрыли дверь.

– Физически он полностью здоров, реальность воспринимает адекватно, но анализы показали наличие в крови психотропных веществ, на их выведение понадобится 24 часа. Насчет потери памяти – она была вызвана агрессивным внешним воздействием, но сейчас полностью компенсирована – пациент помнит все произошедшие с ним события. – она осеклась, – Но его психике нанесен серьезный урон, причину которого я пока не могу отыскать. Впрочем, в любом случае понадобиться время.

– Спасибо, доктор, – я вышла.

Что ж, могло быть и хуже. Какой психике не был бы нанесен урон в его ситуации? По крайней мере, врач не сомневается в его «адекватности». Я спустилась в центр управления.

– Шеф у себя? – спросила я у секретарши.

– Я сейчас сообщу…, – начала девушка.

– Не стоит, – Эрик вышел из кабинета и шагнул ко мне, – Кать, мне только пришли результаты, давай пройдем в кабинет.

Я села за стол и приготовилась слушать.

– Как только Дима пройдет детоксикацию, начнем с ним работу. Естественно это будешь ты – так лучше со всех точек зрения. Принесенные вами файлы сейчас проверяются, но даже судя по имеющимся в данный момент данным – это качественный рывок вперед.

– Это хорошо, значит, мы на шаг ближе к уничтожению «Тауэра».

– Безусловно. А теперь, отправляйся-ка в медблок и отдохни – тебе серьезно досталось. Завтра начнете работу.

– Спасибо, Эрик, – я покинула кабинет.

– Катя! – Ники подхватил меня на руки и закружил.

– Ники, ребра! – я поморщилась.

– Прости, я просто так рад тебя видеть.

– Я тоже рада вернуться, – я улыбнулась. К нам подошли Алекс и остальные. На миг я вновь почувствовала – все стало как раньше. Но это лишь иллюзия – вроде тех, которые меня заставляли видеть в плену. Как раньше вряд ли теперь будет, и друзья могут вмиг стать врагами. Слава проводил меня в палату. Не переодеваясь, я улеглась поверх одеяла.

– Как себя чувствуешь? – спросил он.

– А как ты думаешь? – вопросом на вопрос не слишком-то вежливо.

– Дима вернулся, – Слава посмотрел на меня, – Но, Катя, не питай особых иллюзий. Ты ж понимаешь, он не прежний теперь.

– Врач говорит, что вполне прежний, – сдерживая волну гнева, ответила я.

– Наши врачи мало знают о технологиях «Тауэра». Никто не гарантирует, что он внезапно не слетит с катушек.

– А ты, значит, знаешь о технологиях «Тауэра» достаточно чтоб судить? – я глубоко вздохнула.

– Я не хочу, чтоб ты страдала.

– А что с ним будет, тебя не интересует? Вы ведь друзьями…. Были, – я специально сделала ударение на последнем слове.

– Ясно, что с ним будет. Показания под томографом, потом секретная тюрьма, – спокойно сказал Слава.

– Да, все будет хорошо, – сарказм в голосе я скрыть не смогла, – А теперь, ты извини, но я до смерти устала.

– Катя…, – я отвернулась к стенке.

– Слава, будь это ты – он бы не смирился, – проговорила я.

– Будь это я – ты б так не сокрушалась, – процедил он.

– Вот, значит, в чем дело – ты просто завидуешь ему! Всегда завидовал, да, Слава? Таким, как он тебе ни в жизнь не стать!

Хлопнула дверь – по крайней мере, у него хватило ума просто уйти. Через несколько минут медсестра сделала мне укол – спасибо ей, без него вряд ли я смогла б уснуть.

Третий день по 18 часов с перерывом лишь на сон. Тяжело? Отнюдь, если есть цель. Дима говорил, я записывала, остальные обрабатывали. Крохи того, что было ему известно, добавляли недостающие частички пазла к картине, сложившейся благодаря данным, полученным с компьютера.

Фактически монстра создал Надзор. Они хотели идеальную армию и идеальное оружие, каждый для защиты собственных интересов, а потому финансировали различные исследования. В один момент не смогли контролировать запущенный механизм и приняли решение уничтожить наработки. И им это удалось… практически. Технологии дают власть, а получить ее хотят слишком многие. Теперь-то Надзору действительно понадобилось оружие, чтоб исправить содеянное. Этим оружием стали мы – «Альфа», сверхсекретный элитный отдел, способный ликвидировать опаснейшие угрозы. Но они опоздали – масштаб влияния «Тауэра» ужасал. И все-таки, даже будучи на несколько шагов позади, мы сдерживали их….

На второй день работы Дима попросил, чтоб с ним работа Макс, я согласилась, но осталась слушать, сидя в смежном помещении. Ему приходилось выполнять для них задания – немного, ведь «реабилитация» затянулась на месяцы, но и этого с лихвой хватало, чтоб он ощущал себя виновным в содеянном. То, что он не понимал, что делает, ситуации не меняло, по крайней мере, для него. Рассказывая, он не менялся в лице, не выражал эмоций, излагая только факты. Посторонний восхитился бы его спокойствием, но я физически ощущала его боль. Наконец, допрос был окончен, по томографу и полиграфу – честность 100%. Но это ничего не меняло. Решение ведь принято с самого начала – нечто подобное тому, что озвучил Слава. Диму не отпустят даже под защиту свидетелей – он теперь опасен, слишком много данных ему известно о нас, а гарантий в силу особенностей ситуации теперь слишком мало.