Клаудия Грэй - Тысяча осколков тебя

Поэтому я пробую снова, ища Пола Маркова, физика. Нет гарантий, что Пол здесь тоже будет студентом-физиком, кроме того, что мне нужно где-то начать, и очевидно, физика — это единственная человеческая склонность, которую он отдаленно понимает.

Эти результаты выглядят более обещающими. Большинство из них сосредоточены вокруг Кембриджского Университета, поэтому я просматриваю Сведения о Факультете. Там профессор с другим именем, но страница содержит список его ассистентов, и конечно, там фотография Пола Маркова. Это он.

Кембридж. Это тоже в Англии. Я могу добраться туда через несколько часов…

Это значит, что он тоже может добраться сюда за несколько часов.

Мы можем выследить Пола, потому что Жар-птицы позволяют узнать, когда происходит перемещение между измерениями. Но это значит, что Пол тоже может нас выследить.

Если это правильное измерение, если сюда сбежал Пол после того, как испортил тормоза в машине моего отца и украл Жар-птицу, то Пол уже знает, что я здесь.

Может быть он сбежит в другое измерение.

Или, может быть, он уже идёт за мной.

Перевод выполнен для сайта https://vk-booksource.net

Глава 3

Я обхватила себя руками, пробираясь сквозь туман. Я чувствовала, словно я разрываюсь на части — горе, потом гнев, потом паника. Последнее, что мне сейчас нужно — это потерять самообладание. Вместо этого я заставляю свой ум думать о том, что всегда успокаивает и направляет меня, живопись.

Если бы я собиралась нарисовать измерение перед своими глазами, я бы добавила в палитру жженую умбру, непрозрачный черный, несколько оттенков серого, и никаких ярких цветов. Я бы пальцем вмешала что-нибудь в краску, песок или пепел, потому что сажа въедается здесь глубоко, не только на поверхности. Даже воздух на моей коже кажется грязным. В этом Лондоне меньше старого камня, чем я помню, больше твердого металла. Меньше деревьев и растений. В воздухе острый холод, это ранний декабрь, и все же, на мне только короткое черное платье и куртка, словно сделанная из фольги.

Да, это определенно декабрь. Устройства позволяют путешествовать между измерениями, а не во времени. «Это новая Нобелевская премия» — радостно сказала мама, как будто она могла получить её, когда у неё будет свободное время.

Воображаемая живопись немного помогает, но мое помешательство прекращается только тогда, когда кольцо на моей руке начинает мигать.

Я ошарашенно смотрю на серебристую полоску на своем правом мизинце, которая постоянно сверкает. Моя первая мысль о том, что это какой-то аксессуар со светодиодами, чтобы хвастаться в ночном клубе. Но если металлические пластинки на куртке создают голографические экраны, что делает эта?

Поэтому я протягиваю руку и слегка дотрагиваюсь до кольца. Сияние затухает, и в луче света от миниатюрного источника, передо мной обретает форму голограмма. Я замираю на секунду, которая требуется мне для того, чтобы узнать лицо, нарисованное серебристо-голубым сиянием.

— Тео!

— Маргарет! — он улыбается, от него исходит облегчение такими же яркими волнами, как сияние голограммы. — Это ты, да?

— Это я. О боже, ты добрался. Ты жив. Я так испугалась.

— Эй, — его голос может быть таким теплым, когда он хочет.

Для своего напускного самодовольства, и настоящего самодовольства, он видит в людях больше, чем показывает.

— Не трать время на беспокойство обо мне, хорошо? Я всегда приземляюсь в правильном месте. Прямо, как бутерброд.

Даже в таком положении Тео пытается заставить меня смеяться. Вместо этого у меня внезапно встает ком в горле. После прошедших двадцати четырёх часов, дня, когда умер мой отец, нас предал мой друг и я прыгнула из своего измерения в неизвестность, я опустошена.

— Если бы я потеряла тебя, думаю, я этого не перенесла бы.

— Эй, эй, со мной все в порядке. Совершенно всё в порядке, видишь?

— Конечно, — я пытаюсь добавить в голос нотки флирта.

Может быть, это работает, может быть, нет. Я плохо умею флиртовать. В любом случае, эта попытка придает мне сил.

Он становится деловитым, или по меньшей мере настолько деловитым, насколько может быть такой человек, как Тео. Его темные глаза, странно прозрачные на голограмме, ищут моё лицо.

— Хорошо, у тебя недавно сработало напоминание, потому что ты меня помнишь. Обо мне обычно плохое первое впечатление.

— Нет, я не использовала напоминание. Я и без него всё помнила.

— Ты сказала, что вспомнила себя без него? — он наклонился вперёд с вниманием, временно искажая голограмму. — И нет моментов сомнений?

— Нет. Похоже, для тебя это тоже так работает. Думаю, мама ошибалась насчет того, что путешественники по измерениям забудут себя.

Но Тео качает головой.

— Нет. Мне оно понадобилось. Я использовал напоминание сразу, когда добрался сюда.

— Странно.

Тео казался немного обеспокоенным тем, что я так просто всё вспомнила. Это идет в разрез с мамиными теориями, и, очевидно, с его собственным опытом, но, я догадываюсь, разные люди путешествуют по измерениям по-разному. Теории только уточняются опытным путём. Мама и папа научили меня этому.

Он говорит только:

— Ну, эта удача очень вовремя, потому что мы серьезно опаздываем.

— Ты где?

— Бостон. Похоже, я в Массачусетском технологическом институте в этом измерении. Я изо всех сил стараюсь не замечать майки Ред Сокс в шкафу, — Тео совершенно не увлечён спортом, по меньшей мере, в нашем измерении. — Я думал, что проделал большой путь, но черт побери, Мег. Ты приземлилась в Лондоне.

Тео начал называть меня Мег несколько месяцев назад. Я все еще не уверена, нравится мне это или раздражает. Но мне нравится, как он всегда улыбается, произнося это.

— Как ты меня так быстро выследил? Ты взломал мою личную информацию, или что-то вроде того?

Он поднял бровь.

— Я искал тебя в интернете, нашел твою страницу и запросил звонок, опция, которую предлагает местный эквивалент Фейсбука. Когда я позвонил, ты ответила. Не совсем космические технологии, и я говорю это, как человек, который серьезно рассматривал космические технологии в качестве профессии.

— Ох. Ладно, — что ж, это облегчение. Может быть не все должно быть так сложно. Может быть мы сможем иногда делать перерыв и нам повезет так же, как в этот раз.

Даже несмотря на то, что наши устройства настроены на то, чтобы следовать по следам Пола, гарантий нет. Нас мог разделить любой прыжок. Хотя, не в этот раз. В этот раз Тео со мной. Я посмотрела в его лицо, туманное в свечении кольца, и пожелала, чтобы он был уже здесь со мной.

— Ты смог… — потом мой голос прерывается, потому что я в первый раз достаточно спокойна, чтобы осознать, что у меня британский акцент. Прямо как у папы.