Клаудия Грэй - Тысяча осколков тебя

— Ох, я думал о Триаде. Поверь мне, я вообще много думал. У них была возможность удивить нас, и сейчас они получат несколько сюрпризов в ответ, — он улыбается, но это самая страшная улыбка, которую я когда-либо видела. Я бы не хотела сейчас быть Ваттом Конли.

Мы въезжаем в Университетский городок. Семестр ещё не начался, поэтому здесь тихо, место кажется почти заброшенным, только горстка машин стоят на парковке, и несколько одиноких иностранных студентов слоняются вокруг. С силой нажав на педаль газа, я мчусь к лаборатории и останавливаюсь на самом ближайшем парковочном месте.

Фольксваген Джози такой маленький, что мы, должно быть, выглядим как клоуны, которые высыпаются из цирковой машины. Осмотрев окрестности в темноте, я не обнаруживаю никого поблизости.

Мама выходит вперед.

Генри? — её голос дрожит, когда она зовёт его по имени снова. -

Генри?

Потом я вижу то, на что она обратила внимание — из теней выбегает фигура.

— София! -

Кричит папа и бежит прямо в мамины объятия.

Каким-то образом мы начинаем все вместе обниматься, и все плачут и смеются одновременно, мы, вероятно, выглядим как сумасшедшие, но мне совершенно наплевать.

И всё же, в глубине души, мне всё ещё страшно.

А как же Пол?

Когда мы распутываемся, чтобы снова подняться на ноги, мама целует папу, и я имею в виду не обычный поцелуй, я имею в виду поцелуй, для которого не нужны свидетели. Я всегда была рада, что мои родители любят друг друга, но я никогда не хотела наблюдать интимные подробности. Когда я поворачиваю голову, чтобы дать им немного уединения, Джози хихикает:

— Правильно, — говорит она, вытирая слезы со щёк. — Тебя со мной не было в тот раз, когда я вошла, а они делали дело. Действительно, ужас по Фрейду.

— Ты видела своих родителей в лучшем проявлении, — бормочет мама и папа целует её снова.

— Давайте, — кричит Джози. — Спарьтесь на людях. Сегодня мы даже не будем возражать. Вы заслуживаете того, чтобы нарушить несколько правил приличия.

Я не выдерживаю:

— Мне нужно идти, я должна найти Пола.

Тео медленно кивает:

— Пойдем, я тебя туда отведу.

Вместе мы бежим по темному кампусу, мимо огромных, пустых зданий, и потом к общежитиям. Они выглядят лучше, чем я думала, больше похоже на многоквартирное здание. На двери ультрасовременный замок, огромная чёрная пропускная система, при виде которой я останавливаюсь как вкопанная.

— Нужен пропуск, -

говорит Тео и вытаскивает свой пропуск студента из бумажника. Одно движение и замок щёлкает, впуская нас в здание.

Мы вместе проходим два лестничных пролета, а потом по коридору, и подходим к двери Пола. Отчаянно надеясь, я стучу и зову:

— Пол?

Ответа нет.

Поэтому мы стоим в коридоре, и нам не остается ничего, только ждать.

— Ты говоришь, что Пол в опасности, потому что он спасает моего злого близнеца? — Тео прислоняется к стене, сложив руки на груди.

— И другого тебя, океанографиста из того измерения. Того, которого втянули в это против воли, так же, как и тебя.

— Братишка, — говорит Тео нежно.

— Знаешь, он никогда не оставит тебя в беде.

— Да, я знаю. Но даже меня-злодея?

Мне нужно время, чтобы правильно подобрать слова, потому что это сложно принять, возможно, даже сложнее после того, через что прошёл Тео.

— Ты-злодей это всё равно ты, — говорю я так мягко, как могу. — Он на самом деле думал, что помогает мне. Этот парень — не чудовище. Он просто… немного другая версия.

Тео вздыхает:

— Как скажешь.

Между нами воцаряется тишина. Я продолжаю смотреть на дверь, желая, чтобы Пол внезапно появился с другой стороны и открыл её для меня. Ничего не происходит.

Шторм усиливается. Что, если Пол не смог пришвартоваться? Что, если он разбился, как мы с Тео? Может быть, они оба тонут, или их расплющило невозможным давлением…

— Скажи мне одну вещь, — говорит Тео.

Я не переставая смотрю на дверь Пола.

— Да, конечно. Какую?

— Другой Тео… он стоил мне шанса быть с тобой, да?

Пораженная, я поворачиваюсь к Тео, который неуверенно мне улыбается.

— Потому что у меня был шанс, ведь так? Хоть короткое время? Я могу поклясться, что был, — он пожимает плечами. — Потому что сейчас ты смотришь на чертову дверь Пола так, как я всегда хотел, чтобы ты смотрела на меня.

Несколько месяцев назад, если бы Тео что-то сказал, изменило бы это то, в кого я влюбилась? Я не знаю и никогда не узнаю.

Я говорю только:

— Мне жаль.

— Мне тоже. Но если мне придется позволить кому-то другому быть с тобой, пусть это будет он, — Тео кивает в сторону двери.

И в этот момент в комнате что-то двигается.

Я резко вдыхаю. Мы с Тео обмениваемся взглядами, и я кричу:

— Пол? Пол, ты там? — я быстро стучу. — Это я. Это…

Дверь открывается и мой кулак встречается с грудью Пола.

На секунду я не могу произнести ни слова. Я могу только смотреть на него, и он медленно улыбается. Я бросаюсь в его объятия. Пол неистово обнимает меня, как будто не хочет никогда отпускать.

— Вокруг счастливый конец, почти везде, — говорит Тео и делает несколько шагов назад. — Я собираюсь удалиться, ребята.

— Тео? — Пол не отпускает меня, но смотрит через моё плечо, он почти так же счастлив второму воссоединению. — Это правда ты?

— Единственный и неповторимый, — говорит Тео. — Замены не принимаются. Я понимаю, что это проще сказать, чем сделать в последнее время.

Он похож сам на себя, и я улыбаюсь.

Пол протягивает руку к Тео, который хватает её и пожимает необычным образом — это похоже на старые картины, где римляне клянутся в преданности друг другу, клянутся умереть бок о бок. Их связь слишком сильная, чтобы её могли уничтожить чувства ко мне или их соперничество.

Но Тео не может продолжать притворяться что он может спокойно наблюдать за нами в объятиях друг друга. Он отпускает Пола и делает несколько шагов назад, натянуто улыбаясь.

— Я собираюсь… я заберу прекрасную доктора Коваленко и спасенного доктора Кейн и будущего доктора Джозефину и приведу их сюда. Скоро вся банда будет в сборе.

Я шепчу:

— Спасибо, Тео.

— Вы, сумасшедшие детки, повеселитесь, — говорит он и поворачивается, чтобы уйти.

Несколько секунд мы смотрим ему вслед, потом Пол тянет меня в свою комнату и закрывает дверь.

Как только он это делает, у меня включается чувство реальности. Всё, что я знаю о Поле, всё, что я к нему чувствую, поглотила неуверенность. Любовь к Лейтенанту Маркову, который лежит мертвый в соседней Вселенной.

Я не говорю ни слова, но Пол понимает. Он делает глубокий вдох и подходит немного ближе.

— Я не тот, кого ты любила. Я это знаю.

— Откуда ты знаешь, если не знаю я?

Он качает головой, не отрицая того, что я сказала, но двигаясь дальше.