Эйприл Тухолки - Между дьяволом и глубоким синим морем

Саншайн прижалась к Люку, и он снова положил руку ей на бедро, чуть выше, чем ранее.

— Перестаньте! Я, между прочим, тоже тут сижу.

Люк рассмеялся.

— Какая разница? Я хочу услышать про эту таинственную личность в нашем коттедже. Девушка? Парень? Тебе уже заплатили? Где деньги?

— Да, он заплатил. И нет, я тебя и близко к деньгам не подпущу. Сегодня днём я пойду за продуктами.

— Его зовут Ривер Уэст, — вставила Саншайн. — И Вайолет решила, что влюбится в него до безумия, в стиле шляпника.

— Ложь и клевета, — парировала я, глядя на неё своим пронзительно-всезнающим взглядом. — Дальше отдалиться от правды ты и не могла.

Но Саншайн попала в точку, и мы обе это знали.

Мы втроём вернулись в Ситизен Кейн, скользя по заросшей тропинке, петляющей вокруг дома, и пытаясь не дать веткам поцарапать наши руки и ноги.

Саншайн решила, что нам стоит пойти за продуктами всем вместе, и что следует пригласить Ривера. Поэтому я подошла к двери в гостевой дом и постучала. Услышав в ответ приглашение, мы вошли внутрь и обнаружили его на кухне. Руки парня были погружены в мыльную воду.

— Подумал, что стоит немного прибраться. Посуда была пыльной, — он посмотрел на моего брата. — Ты Люк? — Ривер достал руки из воды, потянулся к ящичку и схватил белое полотенце с вышитой улыбающейся овечкой.

Я смотрела, как он вытирает руки, и мне пришло в голову, что полотенцу, которое он использовал, наверное, уже тысяча лет, как и всему остальному гостевому дому, а пальцы, вышивавшие красную улыбку этой овечки, превратились ни во что иное, как в кости в земле.

«Мёртвые повсюду, — говорила Фредди. — Потому не бойся их, Вайолет. Если ты не боишься мёртвых, значит, ты не боишься смерти. А если ты не боишься смерти, тогда единственное ненастье, которого тебе стоит бояться, это Дьявол. И так и должно быть».

Я скучала по родителям. Скучала по виду маминых пальцев, покрытых пятнами от краски, и по её мечтательным зеленовато-карим глазам, которые вовсе не такие, как мои, потому что мои были, как я уже сказала, голубыми, от чего взгляд казался пристальным. Скучала по тому, как сильно обнажались её зубы, когда она смеялась, и как её нос казался немного крупнее, если смотреть в профиль.

И, конечно, я скучала по папе. Скучала по наблюдениям из тёмного служебного входа за тем, как он носит холст по заднему дворику, пытаясь найти место с лучшим освещением. Скучала по тому, как он вздыхал каждый раз, когда смотрел на разрушающуюся теплицу, после чего качал головой и возвращался к картине. Он был гораздо старше мамы и его каштановые волосы давно поредели. Да, я скучала по их медному оттенку при солнечном свете. И скучала по тому, как он пил херес после ужина в библиотеке, а затем храпел так громко, что слышно было даже наверху. Я скучала по морщинкам вокруг его глаз, по широкому лбу.

Но это не шло ни в какое сравнение с той болью, которую я чувствовала внутри, из-за моей чёртовой Фредди, которая всегда была рядом, особенно если отсутствовали родители. Всегда рядом, пока не умерла, вот так-то. Я скучала по её светлым вьющимся волосам, собранным в пучок, — неизменная причёска ещё с 30-х годов. Скучала по шерстяным беретам, которые она носила даже тогда, когда на улице было тепло. Её одежда иногда пахла лимонами. А иногда — дорогими французскими духами! Я скучала по мягкой коже её лица, персиково-бледной и чистой, без морщинок. Некоторые женщины были такими: их лица оставались молодыми, а глаза ясными, неважно, сколько им было лет. Я хотела выглядеть как Фредди, достигнув пятидесяти.

Люк заёрзал. Я выбросила грустные и тоскливые мысли о Фредди из головы и встретилась взглядом с Ривером.

— Да, это мой брат и наша соседка Саншайн. Она живёт в коттедже дальше по улице.

Ривер пожал руку Люка. Я заметила, что брат был на несколько дюймов выше парня, что удивило меня, поскольку мне Ривер казался очень высоким. Или нет? Нет, когда мы встретились, я посчитала его не особо высоким. Стандартным. За последний час Ривер возвысился в моих глазах.

Саншайн рассматривала его, а затем оглянулась на меня через плечо и облизнула губы. Я проигнорировала её и посмотрела на Люка. Мой брат одинаково относился ко всем девушкам, но когда он встречал парня, то делал одно из двух: либо начинал говорить свысока, используя специальный снисходительно-ненавистный тон; либо преклонялся со всем скрытым пылом осиротевшего мальчика, а на это он был способен.

— Ривер. Рад, что ты нашёл объявление Вайолет, — Люк сделал паузу, почесав локоть с деланным беспечным видом. — Круто, что ты будешь жить с нами. А то у нас недостаток парней. Обычно мне приходится проводить лето с этими двумя. — Он кивнул подбородком на Саншайн и меня. — Мне давно нужен был кто-то, кто может пить виски без нытья. И не помешает корректировщик при занятиях тяжёлой атлетикой. Мои штанги лежат в одной из комнат на третьем этаже Ситизена. Ты качаешься?

Значит, поклонение.

Ривер улыбнулся Люку, но не ответил.

— Мы собираемся в продуктовый. Хочешь присоединиться? — Саншайн обошла Люка и взмахнула волосами; появилось впечатление, будто она мгновенно заполнила собой всю кухню.

— Да, — ответил Ривер. — Я как раз включил холодильник. Мне нужна еда. Следовательно, я пойду с вами в продуктовый, — он посмотрел на меня и подмигнул.

Я уставилась на парня, а затем рассмеялась, и он одарил меня своей кривоватой улыбкой. Мои щёки снова зарделись, потому я выскользнула из домика и пошла обратно в Ситизен, чтобы взять несколько сумок для продуктов. Затем мы четверо направились к яблоням. Цветы белой яблони раздувало на морском бризе, и когда мы проходили под ними, несколько лепестков упало на плечи Ривера. Он не смахнул их, и мне это пришлось по душе. Вместе мы дошли до земляной тропинки и отправились в Эхо.

Люк продолжал задавать Риверу вопросы о том, откуда тот приехал, чем ему нравится заниматься, но парню каким-то образом удавалось избегать прямых ответов, что казалось естественным, но на деле было довольно умно, если действительно обращать внимание. Что я и делала.

Саншайн шла рядом со мной, размахивая своими длинными волосами и виляя круглой попой и бёдрами, создавая при этом причудливые изгибы. Довольная как слон, что теперь у неё было два симпатичных мальчика, с которыми можно было пофлиртовать. Я вдыхала запах земли, листвы и леса, и тоже была в хорошем настроении.

Когда мы прошли примерно полмили, то напоролись на старый железнодорожный туннель, скрывающийся за зеленью деревьев. Поезда тут не проезжали уже много лет. Рельсы давно исчезли, но туннель остался, чёрный, как смоль, растянувшись на целую милю под холмом, где, как мне казалось, он заканчивался обвалом. Мне удавалось сделать где-то двадцать или тридцать шагов внутрь, но у меня никогда не хватало смелости пройти весь путь и узнать, что кроется в темноте, в самом конце.