Эйприл Тухолки - Между дьяволом и глубоким синим морем

Ривер отпустил его и отошёл. Рука Люка взметнулась к горлу Нили, и крики прекратились.

— Я же говорил, — встрял Броди. — Не мешай моим жертвам. Им это не нравится.

Ривер отвернулся от Люка и от крови, капающей с шеи Нили и пачкающей его рубашку. Он посмотрел на Броди, и в его глазах затаилась глубокая, мрачная обида, а также ужас и ярость. Ривер положил руку на сердце.

— Знаешь, Броди, я вижу цвета. Цвета людей. Не знаю, говорил ли тебе об этом папа.

Мальчик кивнул.

— Говорил. Но мне было плевать, потому что я их не вижу, да и толку от этого никакого.

— Ну, большинство людей сделаны из ярких цветов, — продолжил Ривер, словно не услышал его. — Розовый, жёлтый, голубой, зелёный. Но не ты. Ты — чёрный. Чёрный, как кофе на фоне ночного неба. Я… я никогда не видел такого прежде…

Его глаза были напуганными.

Броди улыбнулся. Кривоватой улыбкой. Улыбкой Ривера и Нили.

— Я особенный, не так ли? Я всегда это говорил, но теперь так начнут думать все. Ривер, ты не мог бы смотреть на меня, когда я с тобой разговариваю? Я вижу, что ты пытаешься использовать своё сияние. Чувствую это, как электрический поток от твоего тела к Люку. Но ты не практикуешь своё безумие. Ты слишком, слишком, слишком здравомыслящий. Высушенный и слабый. Ты можешь только стоять, игнорировать меня и смотреть на Люка, пытаясь что-то сделать с собственным сиянием. Но не выходит. Ты недостаточно безумен, братец, уж поверь мне. Мои искры будут водить хороводы вокруг твоих.

Броди провёл рукой круг над головой и стукнул каблуками сапог, как Дороти из «Волшебника страны Оз».

— Чёрт, да это только начало, — безумные зелёные глаза Броди светились от возбуждения. — Подожди, пока увидишь, на что я способен. Можешь не сомневаться, это будет чертовски весело. И в конце ты будешь моим самым ярым поклонником. Поверь, братец. Моё время пришло.

Мы не шевелились. Не произносили ни слова.

Броди тяжко вздохнул и ссутулился, словно окончательно в нас разочаровался.

— Чёрт. Мне скучно. Как насчёт того, чтобы приступить к веселью?

И тут он посмотрел на меня. В глазах вновь заплясали чёрные пятнышки.

— Вайолет, — позвал он. — Подойди сюда.

Я закрыла глаза и покачала головой.

— Вайолет, иди сюда. Ты поможешь мне убедить Ривера. Иди сюда. Живо.

Что-то сверкнуло в свете. Ривер кинулся передо мной, но Броди извернулся, и я почувствовала острое жжение на щеке. Прижала руку к лицу.

И тогда всё началось.

Ривер не единожды использовал на мне сияние. Использовал, чтобы я увидела Дьявола Джека. И свою мать. Чтобы успокоить меня после самоубийства Даниэля Липа. Но сияние Ривера было нежным, соблазнительным. Оно подкралось ко мне, как сумерки, и стало такой частью меня, по которой я скучала, когда она пропадала, словно солнце под конец дня. Может, магия Ривер и была плохой, но по ощущениям… она была хороша .

В отличие от магии Броди.

Я почувствовала, как стальная рука сжала мой мозг в кулаке. Чувствовала, как его металлические пальцы проникают внутрь и жмут сильнее, сильнее, сильнее.

Больно. Господи, до чего же это было больно!

Я боролась. И хватка ухудшилась. Меня сжимали так сильно, что мой разум превратился в месиво — густое, маслянистое, сочащееся месиво.

Я перестала бороться.

Опустила голову и посмотрела на свою одежду. Она казалась очень далёкой. Словно принадлежала кому-то другому. Мои руки поднялись к пуговицам маминой мягкой рубашки для рисования. Внезапно всё тело зачесалось. И загорелось. Как если бы ткань обжигала меня. Как если бы все её крошечные ниточки чесались и искрились на моей коже, пытаясь сжечь её. Я резко зацарапала кнопки. Мне необходимо было избавиться от этой шутки. Мои зубы скрежетали от боли. На моём теле выступили длинные красные рубцы, и я начала рвать ткань. Ривер кричал моё имя, но будто издалека, и я крутилась, и рвала, и наконец рубашка упала на пол, где ей и было место.

Я ахнула от облегчения. Чесотка прошла. Хватка ослабилась. Мой разум перестал течь между пальцами стальной руки, и я снова смогла думать. Пока я делаю, что рука хочет, всё будет хорошо. Пока я верю в то, что рука хочет, боли не будет.

Сверху на мне ничего не осталось, кроме тонкой чёрной сорочки, которую я нашла в шкафу Фредди прошлым летом. Я спала в ней прошлой ночью и забыла переодеться, прежде чем последовать за Джеком к трупу. На мне не было ничего, кроме чистой ночной сорочки, зелёной юбки и грязи на коленях.

Мне хотелось обвить себя руками и спрятаться в угол.

Но рука не позволяла. Так что я ничего не сделала.

До меня доносился хриплый голос Броди. Он звучал тихо и неразборчиво, словно мальчик находился в милях от меня.

— Мальчики, вы ещё ничего не видели. Оголение — это только начало. Я буду резать её. Медленно. Нежно. Как по маслу. Смотри, Ривер. Тебе понравится.

— Броди, отпусти её, — сказал он, и его слова донеслись до меня так же тихо, как слова Броди. Они звучали устало, грустно, умоляюще, словно у него уже не осталось сил бороться. — Забери искру, и я тебя выслушаю. Я… последую за тобой, сделаю всё, что ты захочешь. Не стану противиться. Тебе даже не придётся использовать своё сияние. Я буду мирным, как новорождённая овечка.

Броди расхохотался.

— Хорошо. Это уже другое дело, братец.

Стальная рука взяла и исчезла. Мой разум содрогнулся и набух. Я прижала ладони к глазам и сильно потёрла их. Пыталась вытереть стальную руку из своей головы, тёрла и тёрла, и делала глубокие вдохи. Затем открыла глаза…

И Ривер прыгнул. Его руки схватили Броди и сдёрнули его со стола. На пол упала бутылка оливкового масла и разбилась. Броди и Ривер катались по полу, прямо по зелёным осколкам. Броди смеялся не переставая. Он стучал сапогами по полу и смеялся, смеялся, смеялся. Ривер завёл его руку с ножом за спину, и я подумала: « Вот оно, Ривер выиграет, Ривер спасёт нас… »

Но всё это не имело значения. Броди повернул голову вбок и впился острыми белыми зубками в предплечье Ривера.

Его зубы окрасились кровью. Руки Ривера безвольно повисли. Глаза опустели.

Броди поднялся на ноги: тихий и быстрый, как кошка. « Почему он такой проворный? — всплыл у меня вопрос где-то на задворках сознания. — Как он стал таким чертовски проворным? Или так двигается Дьявол? »

Броди переступил через тело брата, подошёл к раковине и сплюнул кровь.

— Видишь, Вайолет, — сказал он, вытерев рот о полотенце с овечкой, — поэтому я использую скребок. Это куда аккуратней. Мне нравится чистота. Полагаю, кто-то назвал бы это тщеславием, но что поделать. Мне не нравится кусать людей. Это как-то нецивилизованно.

Я не смотрела на мальчика, хоть и знала, что это его разозлит. Я смотрела на кровь, текущую по руке Ривера. Её было так много, что она скрыла под собой отметины от зубов. Глаза Ривера окончательно опустели. И в его глазах эта пустота смотрелась ужасней, чем у Нили и Люка.