Мерил Сойер - Поцелуй смерти

– Я выше на пару дюймов, – возразила Миранда. – И у меня удлиненный овал лица.

– В темноте… трудно различить, – заметил Адам. – Тот, кто не знает вас хорошо, мог бы…

– Почему ты просто не предупредила меня? – в каждом слоге эхом отдавалось то, что Уитни расстроена.

– Не подумала, что так уж нужно. Они не должны вернуться до следующей недели.

– Стоп, – поднял руку Адам. – Давайте сначала. Объясните все. Кто «они»?

С секунду Миранда молчала, словно прикидывая, с чего начать.

– Мы с Кэлом полюбили друг друга. Он всегда говорил, что жалеет о том, что не встретил меня давно. Послушайте, Кэл всегда мечтал о сыне. Сыне, похожем на вас.

Если это и задело Адама, то он и виду не подал. На лице вежливое внимание, просто странно бесстрастное выражение. Оно напомнило Уитни, как он вел себя, когда они только познакомились.

– Хотя Кэл был на двадцать лет меня старше, он хотел детей. Не могу выразить, как он взволновался, когда я сообщила ему, что беременна.

– О боже, – воскликнула Уитни. – Неужто ты беременна?

Миранда любовно погладила животик:

– Уже больше трех месяцев.

Уитни покосилась на Адама. Его застывшее выражение не изменилось.

«Он что, каменный? – подумала она. – Будущий малыш будет его кузеном».

– Если вы носите его ребенка, почему он не изменил завещание?

– Он хотел, чтобы вы унаследовали недвижимость. Приличная часть денег была на оффшорных счетах. Он устроил так, чтобы все деньги перешли бы нашему ребенку, если бы с Кэлом что–нибудь случилось.

– А ведь с дядей кое–что случилось.

Внезапно намек на едкий сарказм прозвучал в голосе Адама. Миранда вздрогнула, словно тот ударил ее. Что он имеет в виду? Что Миранда имеет отношение к смерти его дяди? Это ведь был обычный сердечный приступ, разве не так?

– Ваш отец… От–тец Кэла… – Голос Миранды сорвался. – Оба умерли в относительно молодом возрасте от проблем с сердцем. Я пыталась убедить его питаться по–другому и больше двигаться, но…

– Он принимал что–нибудь в ночь, когда умер?

– Нет. Зачем?

Не ответив, Адам спросил:

– Где вы ели?

– Готовили дома на гриле. Меч–рыбу. Единственную рыбу, которую он любил. – Миранда выдавила смешок. – Он увлекался рыбалкой, но терпеть не мог рыбу. О, он бы приготовил рыбу, как гурман, но придирался бы к тому, что приготовил. – Миранда поколебалась секунду, устремив взгляд на бухту, где уже сгущалась тьма. – До меня дошло. Вы думаете, я убила его.

– А вы убили? – в ответ резко сказал Адам.

– Конечно же, нет! Я любила его. – Миранда обратила взор к Уитни. – Полагаю, Кэл напоминал мне моего отца, но не только. Он был таким умным, столько повидал, объездил весь свет. Он был настоящим мужчиной, не то что мальчики, с которыми я привыкла встречаться. – Она снова обратилась к Адаму: – Я его не убивала. Кому бы захотелось сбежать и прятаться в одиночестве?

– Почему же ты прячешься? – спросила Уитни.

Миранда не ответила. Уитни взглянула на Адама. Он не изменил сурового выражения лица, но она вдруг почувствовала, что ему известен ответ. Или известно гораздо больше, чем Адам рассказал ей. Внутри стала медленно закипать ярость.

– Мы приезжали сюда в прошлом декабре, – сказала Миранда. – В то время я не знала, что это была своего рода проверка. Кэл хотел посмотреть, понравится ли мне жить здесь. В Новый год он сказал, что собирается уехать – навсегда. Видите ли, я привыкла, что Кэл на несколько недель уезжал за границу на собачьи выставки. Но он объяснил, что на сей раз все будет по–другому. Он несколько лет не будет возвращаться и не сможет связаться со мной. Короче, я могла бы его больше не увидеть.

– Несколько лет?

– Я тоже его об этом спросила, – откликнулась Миранда на вопрос Уитни. – Кэл сказал, что могло бы пройти два, три и даже пять лет до его возвращения. Он хотел, чтобы я поехала с ним, но сказал, что я должна очень хорошо подумать. Захочется ли мне уезжать на такой долгий срок? Смогу ли я жить, порвав все связи?

– Не показалось ли его требование странным? – спросил Адам.

– Конечно. Я потребовала объяснений, но ваш дядя сказал, что пояснит детали, только если я соглашусь поехать с ним.

– Как ты могла согласиться? Ведь вся твоя жизнь связана с Сан–Диего, – сказала Уитни.

– Правда? Какая жизнь? Ухаживать за собаками? Я ходила в колледж, но я – не ты. Я ненавидела учебу. И не нашла занятий по душе… кроме как стать матерью.

Уитни понимала. Миранда лишилась семьи. И так и не смирилась с этим. Уитни решила, что на месте кузины могла бы испытать то же самое.

– Я узнала, что ты вернулась в город, – напомнила Миранда Уитни. – Но мы ведь не виделись друг с другом. Меня там ничего не держало. И никто. У меня был только Кэл. Я действительно любила его. И была готова последовать за ним куда угодно.

Уитни ничего не могла поделать: ей было стыдно. Стоило бы приложить больше усилий, чтобы видеться с Мирандой.

– Утра вечера мудренее: первым делом на следующий день я заявила Кэлу, что поеду с ним. – Она помолчала секунду, вглядываясь в воду, словно припоминая подробности того разговора. – Кэл немного рассказал о своем бизнесе. Он сказал, что выступает посредником в продаже оружия.

– Используя собачьи выставки, как прикрытие, – мимоходом вставил Адам.

Ух ты, подумалось Уитни. Вот вам и схема. Все правильно. Адам действительно знал больше, чем говорил. Бедный малыш Джаспер был всего лишь прикрытием, поводом ездить за границу.

– Точно. Я, конечно, была потрясена. Кэл мне всегда посылал по электронной почте фото Джаспера с выставок. Другие события он едва упоминал, но всегда посылал мне письма, рассказывая о местах, где останавливался или обедал. Оглядываясь на прошлое, наверно, стоило что–то заподозрить, поскольку он никогда не брал меня с собой.

Уитни попыталась представить ожидание по несколько недель дома. Потом она вдруг осознала, что это мало чем отличалось от ее жизни, когда Райан проходил резидентуру. Он шесть дней в неделю проводил в больнице. А когда приходил домой, то просто хотел есть и спать. И больше ничего. С таким же успехом он мог жить на другой планете.

– По большей части клиенты Кэла были в Африке или Южной Америке, но сделки он осуществлял в Европе. Он всегда приурочивал свои путешествия к собачьим шоу. Видите ли, он распоряжался трансакциями для вооружений, но фактически с оружием не имел дело.

– Это было незаконно? – поинтересовалась Уитни.

– Зависело от того, что он продавал, – ответил Адам. – Большая часть оружия, которое правительство США позволяет продавать в другие страны, строго ограничена. Наше правительство не любит поддерживать бунтовщиков или партизанские армии.

Миранда пожала плечами.