Лиза Джексон - Ночь накануне

- Послушайте, детектив, жителям Саванны необходимо узнать правду.

- Наш представитель по связям с прессой сделает заявление.

- Но это расследование ведете именно вы. Дайте мне несколько минут, я угощу вас кофе и …

- Спасибо, не нужно, - Рид скользнул за руль своей «краун вик». Эта женщина, очевидно, не понимает слова «нет». Будучи дочерью судьи «Большого Рона» Жилетта, выросшей среди «избранных», эта избалованная красотка еще не осознала, что получить желаемое не всегда возможно. Подав назад, он бросил взгляд в зеркало заднего вида. Ники стояла на том же месте, скрестив руки на груди, ее светло-рыжие волосы ярко блестели в лучах послеполуденного солнца.

В участке царила обычная рабочая суета. Взбежав по ступенькам служебной лестницы, Рид увильнул от еще одного репортера, нахального сукина сына с квадратной челюстью - Макса Как-Его-Там, работающего на WKAM. Морисетт он догнал уже в своем кабинете.

- Что тут у нас? – спросил он.

- Да много всего, - было очевидно, что она ужасно устала. – Исследовали дно реки в окрестностях дома, который Кейтлин Бандо арендовала для… - и она изобразила в воздухе «кавычки», - Келли, известной так же как Кейси Гриффин. Господи, вот ты можешь вообразить, как платишь за дом для своего «второго я»? Ты никогда не задавался вопросом, что она в действительности знает о самой себе?.. Как бы то ни было, после звонка одного рыбака, который заметил что-то в реке, мы выслали водолазов. Они обнаружили машину, белую «мазду», с номером, принадлежащим Марте Васкес.

- А она сама…внутри?

Морисетт посмотрела ему прямо в глаза:

- Да, внутри кто-то есть.

- Монтойя знает?

- Он уже там.

- Ну что за дерьмо! Поехали.

* * *

По трассе они неслись практически со скоростью звука. За рулем была Морисетт. Подобно Юлию Цезарю, она старалась одновременно удержать в руках зажженную сигарету, мобильник и руль. Когда они прибыли на место, грязную и мокрую машину уже подняли со дна реки. За рулем сидела женщина. Без сомнения, еще одна жертва Аманды Монтгомери. Черт побери, она точно была чокнутой. Было трудно опознать тело, так как в воде оно сильно разложилось. Рид видел стерильную лабораторию убийцы с леденящим кровь «генеалогическим древом». Лабораторию опечатали, команда криминалистов перетряхивала там все сейчас с пола до потолка в поисках улик.

Увидев машину, Рид понял, что команду Дайан Мозес ожидают очередные сверхурочные.

Здесь же был и Монтойя. Словно проглотив аршин, он наблюдал, как вытащенную машину опускают на берег. Рид и Морисетт пошли прямо к нему.

- Вы в порядке? – спросила Морисетт, доставая из сумочки пачку сигарет. Одну она предложила Монтойе.

Он взял сигарету и закурил:

- Да.

Но Рид не поверил:

- Это ее машина?

- Ага.

- Мне очень жаль, - сказала Морисетт.

- Как и всем нам, не так ли? – челюсти Монтойи сжались. Можно было предположить, что ему неприятно будет смотреть на разложившееся тело. Однако он встал, не отрывая глаз от того, что осталось от его возлюбленной. Конечно, еще потребуется время, чтобы проверить зубные слепки, но все они знали, что, с большой долей вероятности, останки за рулем – это Марта Васкес. На щеке Монтойи пульсировала мышца, хотя сам он казался совершенно спокойным, делая еще одну глубокую затяжку.

Не намного больше могли сделать и Рид, и Морисетт.

Никто не мог сделать большего.

* * *

Кейтлин непреодолимо тянуло домой. Она ненавидела подобное лежание без дела на больничной койке, когда единственное, что она могла, так это отбиваться от звонков репортеров, рассматривать собственные фотографии на первых полосах газет, да выдерживать медицинские исследования врачей и любопытство разных психиатров. Даже персонал больницы относился к ней по-другому, не так, как ко всем остальным больным. Она как-то подслушала разговор двух сиделок, полагавших, что она спит: они обсуждали ее, как если бы она была какой-то звездой таблоидов или «подопытной мышкой».

И не факт, что дома будет лучше.

Прошло уже пять дней, и она постепенно приходила в себя. И доктора были уже готовы выписать ее. Пришло время начинать новую жизнь, нравилось это ей или нет. В одиночестве. И никакого больше раздвоения личности…по крайней мере, она надеялась на это.

Адам оставался в больнице в течение всех этих дней. Язык не поворачивался попросить сиделку выгнать его (хотя такая мысль и приходила на ум), так что пришлось ограничиться тем, что она постоянно отправляла его домой.

Он даже иногда уходил, чтобы проверить, что Оскара кормят и выгуливают. Казалось, Адам искренне беспокоится о ней.

Но Кейтлин не доверяла ему. Пока еще нет. И не прощала.

Пусть она и постепенно смягчалась, а в укромном уголке ее разума занозой сидело подозрение, что если бы обстоятельства сложились по-другому, то Кейтлин вполне могла бы влюбиться в него.

Как бы то ни было, все сложилось именно так, а не иначе. Да и она не встретила бы его, если бы не ее столь причудливая форма психического расстройства.

Она не могла забыть, каким законченным лжецом оказался Адам. Очень талантливым лжецом. И считала, что является для него немногим больше, чем интересным случаем в практике. Уникальным случаем, который поможет ему заработать известность и кругленькую сумму за счет выгодного контракта на книгу и сценарий к фильму. А если он на самом деле не такой алчный сукин сын, тогда, возможно, его держит здесь чувство вины. В этом случае, это была целиком и полностью его проблема.

С большим трудом ей удалось одеть шорты и футболку. Хотя повязка будет украшать ее талию еще пару недель, дренажную трубку уже вытащили. Доктора признали Кейтлин вполне здоровой, прописав, тем не менее, приехать на послеоперационный осмотр. Ее разум – другое дело, но теперь она чувствовала себя психически сильнее, чем за все эти годы. Личность Келли больше не проявляла себя, за исключением того, что и сама Кейтлин оказалась остра на язык. Новообретенная решимость также являлась остатком ее второй, более сильной личности.

Еще одна хорошая новость заключалась в том, что Ханна будет жить. Одна из немногих оставшихся в живых детей Монтгомери, которой удалось избежать смертельных замыслов Аманды –Атропос.

В дверях появилась сиделка, толкающая перед собой инвалидное кресло. Конечно же, она ожидала протестов со стороны Кейтлин.

- Это правила больницы, - настойчиво произнесла она, отвергая любое возражение еще до того, как оно было произнесено.- За вами кто-нибудь приедет?

- Мой брат обещал подъехать к десяти.

Кейтлин вежливо отказала Адаму, настаивая на том, что ее может забрать и Трой. Правда, с гораздо меньшим энтузиазмом.

- Уже шестой час, - посмотрела на часы сиделка. – Будет лучше, если мы начнем процедуру выписки прямо сейчас.