Ева Никольская - Флирт с маньяком

— Ну давайте, рассказывайте, — выпив залпом содержимое своего стакана, сказал Эдик, закусывая долькой ароматного огурчика.

Как-то странно это выглядело. Все-таки не чистую водку пил, а коктейль. Вероятно, сила привычки, ведь обычно на соки не тратятся, только на беленькую, а всю эту эстетскую мешанину оставляют для лучших времен.

Я, в очередной раз, расписала в подробностях события последних дней, касающиеся бандитов. Собеседник задумчиво покивал, а потом, внимательно взглянув на меня, недоверчиво спросил:

— А ты, действительно, замочила ему по уху сапогами?

— Ботинками, — я усмехнулась, заметив блеск в его глазах. — Что же мне еще-то делать было? Либо за город, либо в кювет.

— Ну, ты классная девчонка! — восхищенно проговорил Эдик.

Он снова разлил по стаканам выпивку и важно заметил:

— Что же. Можно подать заявление о попытке изнасилования. Мы этих типов быстро разыщем по следам аварии и по тому «кренделю», который в больнице. Короче, к завтрашнему вечеру оба вымогателя будут за решеткой.

— Нет! — твердо произнес Валентин. — Нельзя, чтобы Катя светилась. В жизни всякое бывает, иногда подонков выпускают. А если они мстить задумают? Нужно скрутить их так, чтобы Катюша осталась, как бы не причем.

— Резонно, — пробормотал друг, сосредоточенно морща лоб. — Надо придумать для ареста другой повод. Я позвоню ребятам утром, мы попасем твоих навязчивых поклонников, Катя, а когда они поедут к тебе на встречу, мы их сцапаем. Правда, придется ребятам потом стол накрыть. Ну, это… в качестве благодарности.

— Без проблем! — ответил за меня парень, тряхнув густой копной светлых волос. — Только лучше арестовать их при других обстоятельствах и за что-нибудь другое, — мягко сказал он, обращаясь к собеседнику. — Так, на всякий случай.

Я слушала разговор, понимая, что лучше в него не вмешиваться. В конечном итоге, они сами все решат, «приговорив» в процессе то спиртное, что стоит сейчас на столе. Для меня же главное было — любым способом освободиться от преследования бандитов.

Приняв более менее оптимальное решение, друзья отложили осуществление его до завтра. Застольная беседа поменяла направление, перейдя на бытовые темы. Опустошенные стаканы вновь наполнялись и снова выпивались. Обстановка была раскованной и очень теплой.

— Хочешь, я сделаю тебе «Кровавую Мэри», — предложил мне Эдик, открывая пачку, на которой были нарисованы сочные помидоры.

Он уже захмелел, что придало ему еще больше веселости и обаяния.

— Наливать водку надо по ножу, чтобы коктейль не смешивался, — демонстрируя мне описываемый вслух процесс, сказал парень. — Тогда получается два слоя: белый и красный. Ну вот, — он приподнял вверх свое творение и торжественно произнес. — На! Пей.

— Спасибо, — я повертела в руках напиток и осушила его одним махом, как и было рекомендовано создателем.

Чувствовала я себя вполне трезвой. Во всяком случае, голова прекрасно соображала, правда, тело начало почему-то бастовать. То язык ни с того ни с сего заплетался, то координация движений малость подводила. А потом я принялась зачем-то курить. И ладно бы курила, как все. Нет! Я делала это не той стороной. Парни смотрели на подобного рода выходки сквозь пальцы, только наливать мне стали меньше и отодвинули подальше сахарницу, в которую я выплеснула в задумчивости содержимое своего стакана.

— Катюша, может, тебе пойти прилечь? — приобняв меня за плечи, заботливо поинтересовался Валентин.

— Я не хочу спать, — отодвигаясь от него, проговорила я. — Мы с Эдиком еще не обсудили поход в кафе с девочками.

Эдуард, как и я, находился в состоянии развода. У него была трехлетняя дочка Юличка, фотографии которой счастливый папа мне гордо показывал. На детской теме мы с ним сошлись окончательно, даже решили устроить совместное путешествие по карусельно — мороженовым местам.

— Катя, у тебя же завтра экзамен, — тоном заботливого папочки напомнил собеседник.

— Он после обеда, — парировала я, беря в руки стакан с очередной порцией «Кровавой Мэри», которую мне любезно сделал хозяин дома. Правда, опьянев, Эдик начал гнать халяву, и вместо двух четких слоев у него получалось бело-красное месиво. — Так что иди сам спи.

— Вот именно! — поддержал меня Валин друг. — Разбери там диван, мы попозже присоединимся, — он виновато посмотрел на меня и добавил. — Спать придется втроем. Просто больше постельных мест нет, ты не возражаешь?

— В одежде, без проблем, — выпивая странное подобие коктейля, ответила я заплетающимся языком.

Валентин вздохнул, окинув нас печальным взглядом, и ушел. Парень выглядел уставшим, все-таки смену отработал. Хотя надо отдать ему должное, он был трезвее нас обоих, вместе взятых. Оставшись вдвоем, мы принялись трепаться дальше. И несмотря на сбивчивость речей, нам удавалось прекрасно понимать друг друга.

— Что это у тебя на руке? — облокотившись на стол и подавшись вперед, спросила я, едва не стукнувшись головой о лоб собеседника.

— Ожоги, — гордо сообщил Эдик. — Мы с пацанами смотрели видак. Там эти все восточные единоборства и прочее. Ну, так вот, — он многозначительно помолчал, собираясь с силами для дальнейшего рассказа. — Герои себя прижигают раскаленным железом. Мне так любопытно стало, действительно они боли не чувствуют или это только в кино так?

— И?.. — затаив дыхание, прошептала я, усиленно концентрируя взгляд на парне.

— Я зажег газ, накалил вилку и припечатал ее к руке. Главное, чтобы металл был раскален до красна, тогда боли, и правда, нет, — с азартом пояснил Эдуард.

— А эти шрамы откуда? — удивленно хлопая ресницами, указала я на двух братьев близнецов того, о котором рассказывал собеседник.

— Это я пацанам потом показывал, — небрежно бросил он. — Хочешь, и тебе покажу? — схватив со стола вилку, предложил Эдик.

— Спасибо, не надо, — я тряхнула головой, потому что у вилки, которую держал в руках собеседник, почему-то вместо четырех стало восемь зубцов и… две ручки.

— Жаль, что пива нет, — щелкнув дверью полупустого холодильника, пробормотал парень уныло. — Сейчас бы пивчика попить.

Я покосилась на висящие на стене часы. Было около половины пятого утра. Валя давно уже спал, а мы по-прежнему сидели за столом.

— Ну, так сходи, — проговорила я, рассматривая свой пустой стакан.

— Верно, — Эдуард попытался встать, но тело его абсолютно не слушалось, угрожающе накренившись на бок, как тонущее судно. С горем пополам, парень удержал равновесие и грустно пробормотал. — Вряд ли дойду.

— А куда идти-то? — я размяла руки, проверяя их способность слушаться меня.

— За домом ларек.

— Я сбегаю, а ты посиди пока.

— Не! — отрицательно помотав отяжелевшей головой, сказал Эдик. — Ты, Маринка, хороший парень, но одну я тебя на улицу не пущу.