Ульяна Соболева - Пусть любить тебя будет больно

– Скотина, – прошипела ему в лицо.

– Бл***ь, – спокойно парировал он.

– И тем не менее твоя жена, – прищурившись процедила Лара и повела плечом.

– Ненадолго.

– На столько, на сколько будет нужно мне.

– Точнее, на столько, на сколько это будет нужно мне, милая.

Она отвернулась и нахмурила тонкие брови. Холеная стерва, чистенькая, ухоженная и умная. Заработали шестеренки. Боится, что Бешеный не блефует. Правильно боится. Планы поменялись. Никакой продажи компании не будет. Ему, Русу, нужна крыша и поддержка, и скоро он ее получит.

– Задумалась?

– Да, задумалась, – повернулась и посмотрела на Руса своими светло-голубыми миндалевидными глазами, – а что скажет твоя Оксана, когда я ей отправлю наше свадебное фото? Что скажет твоя старая кляча, на которую ты молишься, как на святую? Думаешь, если мужу рога наставила, тебе не наставит? Не боишься возле нее держать молодых охранников, вдруг ей наскучит, и она переключится на кого-то помоложе?

Руслан вдруг сильно сжал тонкую шею женщины. Еще секунда, и он мог бы сломать ей шейные позвонки.

– Ты ничего ей не отправишь. Или это будет последнее, что ты сделаешь в своей жизни. И язык прикуси. Еще раз заговоришь о ней в таком тоне – вырву на хрен.

Лариса перехватила его руку за запястье.

– Кишка тонка, Бешеный. Никто ты, и звать тебя никак. Пыф! – Она сделала жест руками, напоминающий лопающиеся мыльные пузыри. – Пустое место, нолик без палочки. И без Царя ты вообще просто быдло.

Руслан сжал пальцы сильнее, с удовольствием наблюдая, как расширились ее глаза:

– Ты ведь не дура, Лара, не зли меня, а то руки марать об тебя раньше не хотелось, – Рус демонстративно вытер пальцы о ее тонкий халат. – Запомни, милая, говорю последний раз – мне срать на твоего папу, на тебя. Мне по хрен, какие дела имел мой отец с твоим. Лариса, – он приставил к ее лбу указательный палец, имитируя дуло пистолета, – будешь мне угрожать или мешать, я отстрелю тебе башку. Твои розовые гламурные мозги будут гармонично смотреться с итальянскими бордовыми обоями. Поняла меня? Я не Царь. Церемониться не умею и не стану.

Она кивнула и судорожно сглотнула, дыхание участилось. Боится. Бешеный перевел взгляд на ее тонкую шею и подумал о том, что напрасно не свернул её год назад, когда обнаружил эту сучку в своей постели, стоящую над ним, пьяным вдрызг, на коленях и усердно поднимающую его член силиконовыми губами.

– А теперь пошла отсюда. Твой папа приехал, видно, с быдлом договор заключать. Ты лучше съезди к маме, Лар, так нам с тобой спокойнее будет.

Она скрылась за дверью, а Рус стиснул кулаки и выматерился сквозь зубы. Тварь тупая. Дернуло его отыметь ее пару раз, пока отлеживался у Лешакова на даче, раны зализывал и обрастал новым мясом, пока Леший с Царем алиби ему состряпывали и откупы платили кому надо. Пока думал, что Оксана к мужу вернулась… Пока, бл***ь, не узнал о том, что Руся родилась. Только к тому времени Лариса уже окопалась в его постели.

Отец тогда сам приехал к Русу поговорить, сказал, что надо грешки прикрывать и знать, в кого членом тыкать. Трахать дочку народного депутата, а заодно и лучшего друга отца, безнаказанно не получится. Кроме того, им очень выгодно дружить с Лешаковым. Тридцать процентов акций у Лешего, и связи в верхушке ментовской. Руса и отмажет, и прикроет, и кого надо там прикормит, чтоб про Азиата да составы с цистернами забыли. Списали на террористический акт, повесили на «Аль-Каиду», и дело с концами. Рус должен думать не только тем, что болтается между ног, но и мозгами.

Какими, на хрен, мозгами, если у него крышу снесло от боли и от алкоголя? Он вообще амебой был пару месяцев, потом ползал, согнувшись, по даче в поисках пойла, когда с утра выворачивало, корежило от ломки, и не от водки, а от тоски по Оксане. Отец нарочно ничего о ней не говорил, а Рус уже видел перед глазами картинки, в которых Оксана вернулась домой и забыла о нем, как о страшном сне.

Разве нужен ей такой, как Руслан? И тут Ларка, сучка, смотрит как на бога, чуть что, на острые коленки падает и за ширинку тянет, на все готовая подстилка с точеным телом. Ну вставил ей пару раз, чтоб забыться, и то Оксаной каждый раз называл, а та бесилась, но терпела.

Потом Серый сказал, что Ксюха никуда не вернулась, а у матери с Ваней живет. Только пасут ее узкоглазые постоянно, ведут плотным хвостом, видать, Бешеного отследить хотят, а не отследят, могут и Оксану прихватить снова, чтоб Рус из подполья вылез. Страшно стало, позвал отца и поставил условие – Оксану в безопасное место, а он, так и быть, женится на Лариске.

Тогда казалось, что это верный выход из положения. Лешаков не только отмазал Руса, но и полностью прикрыл дело. После выборов об инциденте было забыто, потом разборки между братками, и невзначай с десяток узкоглазых на встречу с Аллахом отправили. Про Азиата и цистерны больше никто не вспоминал.

– Руслан.

Бешеный обернулся – тесть с улыбочкой Чеширского Кота вошел в кабинет и прикрыл дверь. Одет с иголочки, в элегантном костюме, с папочкой под мышкой.

– Ну как? Все дела порешал, сынок?

От его «сынок» передернуло и захотелось всадить Лешакову всю обойму «Макарова», лежащего в верхнем ящике отцовского стола, промеж глаз.

– Порешал.

– Все, кроме нашего и самого важного, – сказал Олегович и уселся за стол, надел очки и открыл одну из папок. – Я документы на подпись принес. Подпишешь в двух местах, и компания будет продана. Больше никакого головняка. Ее правильные люди выкупят и на ноги поставят.

– А что, сейчас компания не на ногах? – спросил Рус, внимательно наблюдая за Лешаковым, который что-то усердно перечитывал в папке.

– Мы с твоим отцом обсуждали это дело. Он хотел избавиться от компании. Зачем ему проблемы, если доходы приносит и игорный бизнес, и горючее? Кроме того, отец твой отказывал важным людям в перевозках, а теперь никакой ответственности – продадим и пусть возят, что хотят. Одними врагами меньше.

– Про продажу компании отец мне ничего не говорил.

– Конечно, не говорил, мы не так давно пришли к такому решению. Компания не приносит прибыль, стоит на месте. Конкуренция бешеная. Не нужна она нам, сынок, а сейчас так тем более, когда управлять некому. Ты своим бизнесом занят в Испании по европейским линиям, а восточные все равно простаивать будут.

Руслан медленно сел в кресло и придвинул к себе бумаги. Вертел шариковую ручку и поглядывал на Лешего – нервничает. Правильно нервничаешь, мудак, видать бабла тебе за эти подписи пообещали немерено. Только прокололся ты, Леший, ох, как прокололся. Отец-то весь контрольный пакет акций мне отдал и бизнес мне завещал. А вот ты об этом точно не знаешь. Потому что не хотел отец, чтоб ты его бизнес просрал.