Владимир Колычев - Катя, жена бандитская

– Ну и кто ты такой, сам по себе? – фыркнул Марат.

– Терем я.

– Не слышал я про тебя, Терем. И не видел. А я ореховских всех знаю.

– Всех ты знать не можешь. А если не знаешь, то лучше молчи, – не меняясь в лице, спокойно парировал Терем. – И от человека отстань. Если проблемы не нужны.

– Почему не нужны? Очень даже нужны!

– Будут.

– Радик нам триста штук торчит! И послезавтра он их отдаст! А если нет, я его грохну!

– Грохни, – все так же невозмутимо сказал Терем, – мне все равно.

– Если все равно, отойди в сторону и не путайся под ногами у серьезных людей! – завелся Марат.

– В гробу я таких серьезных видел!

– А пошел ты!..

Обмен оскорблениями спровоцировал удар, который нанес Терем. Марат, казалось, и ждал его, но тем не менее прозевал. Терем повел плечом, намечая джеб в голову, а ударил кулаком в живот. Поймал противника на вдохе, пробил пресс. Марат отскочил назад, сгибаясь в поясе. Терем рванул за ним, чтобы ударить коленкой в голову, но Ярослав не зевал. Он понимал, с каким противником имеет дело, поэтому, позабыв о классике бокса, ударил наотмашь подушкой сжатой в кулак ладони. Терем дернулся, пытаясь закрыться, но было уже поздно.

У Ярослава чуть не отсохла рука – столь мощным и тяжеловесным оказался противник. Но тем не менее Терем не удержался на ногах и опустился на одно колено. Но один из его «быков» рванул на Ярослава и ударил ногой в живот, а второй попытался атаковать Фима.

Марат выхватил из-за пояса ствол, передернул затвор и выстрелил в воздух. В замкнутом пространстве выстрел произвел эффект разорвавшейся бомбы. Терем со своими шарахнулся к двери, но быстро взял себя в руки. И его «быки» растормозились, но в бой не кинулись. Ярослав тоже достал ствол, а у теремовских ничего такого не было. Видно, налегке пришли, возможно, чисто по случаю нарисовались. Шары покатать…

– Ты на кого лапу поднял, урод?! – заорал на Терема Марат.

– За урода ответишь!

– Где? Когда?

– Я с Раулем поговорю. Он скажет. – Терем всем своими видом давал понять, что Марат для него мелкая шестерка, с ним даже о «стрелке» договариваться западло.

Марат фыркнул на него, как породистая лошадь на жалкого мула, и повернулся к Радькову:

– Триста штук с тебя! Завтра! Не подвезешь, грохну как падлу!

Он не стал спрашивать, поняли его или нет, и рванул на выход. Терем не хотел уступать ему дорогу, но все-таки сдвинулся в сторону и этим вызвал презрительную усмешку.

Марат шел через клуб, широко расправив плечи. Он смотрел только вперед, а Ярослав поглядывал и назад: вдруг Терем со своими «быками» ударит в спину. Но все обошлось. Они вышли из клуба, сели в машину, и Фим ударил по газам.

– Ореховские, ля! Примазалась шелупонь голимая! – выпалил Марат.

– Раулю нужно позвонить, – сказал Ярослав.

– Зачем? Я же говорю, фуфло это, а не ореховские! Примазались, огрызки!.. Круто мы их сделали, да! А больше ничего не надо! Все вопросы к Радику! Не будет бабок, я его, падлу, лично завалю!

И все-таки Раулю Марат позвонил. Обрисовал ситуацию, спросил, что делать, и получил ответ. Босс не разрешил мочить Радькова. На Терема с его отморозками наплевать, а с Радькова скачать по полной. И как это сделает Марат, Раулю все равно.

Марат велел возвращаться в боулинг-клуб, но Радькова они там не нашли. Не было его и дома. Судя по всему, должник залег на дно. Видно, понял, что не помогут ему ореховские, и затаился от греха подальше. Что ж, тем хуже для него…

Душа у спящей женщины обнажена, она не скрыта маской, под которой люди обычно прячут слабость или просто мягкость своего характера. Катя спала, и, глядя на нее, можно было понять, какая она в жизни – добрая или злая, нежная у нее душа или черствая. Она расслаблена, и все черты характера на виду. Выражение лица мягкое, улыбка на губах теплая, значит, и душа у нее добрая, нежная. Снится ей что-то. Или кто-то. Возможно, во сне она видит Марата. Но почему тогда в ее улыбке не угадываются порочные мысли?

Катя почувствовала его взгляд и открыла глаза. Увидела его, встрепенулась, сместилась на дальний край кровати.

– Привет! – делано улыбнулся Ярослав.

– Ты почему меня закрыл? – возмущенно спросила она.

– По привычке.

– Врешь ты все!

– Ну, тебе же здесь нравится.

Кате действительно пришлась по вкусу его квартира, и он это знал. Здесь было все для спокойной, комфортной жизни, к которой стремится каждая женщина.

– Кто тебе такое сказал?

Ярослав не ответил, молча вышел из комнаты. На кухне чисто, в мойке ни одной тарелки, но плита пустая. Да Катя и не обязана готовить для него. Впрочем, он и не голоден, в кафе перекусили на ночь глядя, Марат настоял… Он же не знал, кто у Ярослава в гостях, а то бы напросился «на огонек».

Ярослав уже допивал чай, когда на кухне появилась Катя.

– Ты всегда так поздно приходишь? – спросила она.

Он глянул на часы. Половина второго ночи. Не так уж и поздно. Могли бы искать Радькова и до утра или даже сутки напролет.

– Могу приходить рано. В шесть вечера. Ты только скажи.

Действительно, зачем им с Маратом бегать за должниками с высунутыми языками, если можно целиком переключиться на свой собственный бизнес? Послать Рауля куда подальше и заняться чисто своими делами. Тем более не факт, что Портнягину можно доверять. Может, он затаил злобу и только ждет случая, чтобы отомстить за свою преждевременную седину. Или даже уже начал готовить почву для этого. Если так, то через месяц-другой их с Маратом фирма вылетит в трубу…

– Зачем?

– Ну, это не дело – допоздна шляться.

– Зачем я должна тебе это говорить?

– Ну, мы же вместе живем.

– Мы не живем вместе. Ты просто закрыл меня в своей квартире.

– Да, но ты же обещала меня дождаться. – Ярослав угрюмо смотрел на это милое, нежное создание, которое лишило его покоя.

– А что дальше? – спросила она, в упор глядя на него.

Ей нужно было расставить точки над «i». Она хотела знать, чего ей бояться.

– Ты и дальше будешь со мной, – выдавил он.

– А я этого хочу?

– Ты у меня спрашиваешь или у себя?

– У себя я уже спросила.

– И что?

– Ничего… Для тебя ничего!

– Я должен тебя отпустить?

– Да, ты должен меня отпустить.

– А если нет?

– Я знаю, ты крутой, ты все можешь… Для тебя же закон не писан, – с горечью усмехнулась Катя.

– Ты никуда не уйдешь, – поднимаясь со своего места, отрезал он.

И вся смелость, которая проклюнулась в Кате, испарилась. Она попятилась, испуганно глядя на него.

– Иди спать и ничего не бойся, – угрюмо добавил Ярослав.

– А если я чаю хочу?

Он кивнул и шагнул к двери. Можно было и почаевничать с ней, но хочет ли она этого? Если нет, то и напрашиваться нечего. С достоинством нужно себя вести, иначе уважения от нее не добиться…