Галина Романова - Амур с оптической винтовкой

– Вставай, Дианка, – вдруг совершенно нормальным, человеческим голосом попросил Валера и упал коленками рядом с ней. – Ну и вымотала ты меня… Пришлось свой коронный применить. А то бы ты меня свалила. Ты молодец, девочка. Косолапый знает, на кого ставить…

– Кто такой Косолапый?

Она убрала пальцы с век, чуть приоткрыла их. Солнечные лучи тут же свернулись радужными кольцами, расплывшимися перед глазами.

– Хозяин наш с тобой. Михаил Иванович Шелестов. Косолапым его зовут некоторые авторитетные люди. – Валера смотрел на нее со странной смесью тоски и надежды. – И сам он очень авторитетный и уважаемый человек, Дианка. И он на тебя поставил. И это для тебя такой подарок судьбы! Ты даже не представляешь! У меня после травмы реакция не совсем та. Зрение чуть испортилось. А ты… Ты крутая!

– В смысле – поставил?! – Она все пропустила мимо ушей, услышала только это. – Он что, из меня киллера хочет сделать, твою мать???

– Почему сразу киллера? – Это слово, кажется, его не пугало, даже наоборот – он произнес его со странно уважительной интонацией. – Почему сразу киллера? Будешь его телохранительницей. Это такая честь!

– Да пошел ты! – рявкнула она, насколько сил хватило.

Перевернулась на мате, резко вскочила на ноги и заорала, сжав кулаки:

– Честь?! А меня спросили??? Я учиться хочу, а не чьи-то задницы спасать! Учиться, понял?!

– Да понял я, не ори. – Валера сел на пятки, глянул на нее с жалостью. – Что тебе твой институт-то даст, дурочка? Куда с дипломом своим сраным пойдешь работать? В офис за двадцатку зад протирать? Или на рынок, на точку тряпьем торговать? Видали, знаем таких образованных!

– Много ты их видел! – огрызнулась Диана и отвернулась от самоуверенного Валеры.

– Да уж повидал, не сомневайся, – проворчал он ей в спину.

Было три после полудня, и жара стояла такая, что воздух, попадая в легкие, обжигал. Или ей просто так казалось? Лопатки, коленки, поясницу сводило от усталости. Голова гудела от падения на мат и от того, что открыл ей Валера.

Она должна стать охранницей Шелестова??? Это что за хрень?! Он же сказал, что она здесь для ее же безопасности. Что она в надежных руках! А оказывается, это ее руки должны стать для него надежными! Как понимать?!

И даже если ее готовят для охраны Шелестова, то на кой черт она второй день стреляет из винтовки с оптикой?! Это-то ей зачем?!

– Сестрица твоя тоже, поди, с высшим образованием, – гнул свою линию Валера за ее спиной.

– И что? – Диана покосилась на него через плечо. – С высшим!

– Вот… И где она сейчас? Сидит… И знаешь, почему сидит?

– Нет. – И ей вдруг стало интересно. Мать так до сих пор и не открыла ей тайны, а дворовые сплетни всегда пролетали мимо ушей Дианы. Не сидеть же ей на скамеечке с тетками, чтобы послушать! – Нет, не знаю. Почему? – Она развернулась к нему лицом и, чуть подумав, села напротив, так же, как и он, – коленками в мат, попа на пятках. – Почему?

– Потому что ее – умную девчонку отправил на нары сопливый пацан. Хитро сфабриковал улики и отправил. Не сам, конечно, по просьбе. Но отправил же! Он кто? Никто, сопля с десятилеткой. А она кто? Она девушка из хорошей семьи с высшим образованием. Пацан здесь, на свободе. А она там, в тюрьме! Вот и думай…

– Погоди, погоди… – Диана с силой замотала головой. – Какой пацан? Какая десятилетка? О ком речь вообще?!

– О-о-о, так ты ничего не знаешь? – Валера заметно развеселился. – Точно не знаешь?

– Нет. О чем?

И потом Валера сказал:

– О том, что твой Рома посадил твою сестру?

– Не-е-ет… – шепнула она. – Не может быть!

А внутри все надрывалось в крике: может, может. Не просто так мать возненавидела его после того, как сестру увели из дома. Перед этим Рому держала полиция под стражей неделю, а потом его отпустили, а сестру…

Их поменяли местами! Но почему?!

– Это все так, Дианка, – с обидой произнес Валера и дернул ногтем большого пальца себя за верхний резец. – Стал бы я тебе врать! Смысл? У матери, хочешь, спроси.

Она спрашивала! Мать отмалчивалась. И продолжала ненавидеть Ромку люто. Почему?

– Почему? – Она глянула несчастными глазами на Валеру.

– Потому что он умный, а она дура. Я к чему веду-то? Она с высшим образованием, а ее обвел вокруг пальца необразованный пацан! Вот я к чему веду-то, Дианка. А ты зациклилась: институт, институт! Что он тебе даст-то? Ни хрена! А Шелестов тебя в люди выведет и…

– Почему? – Она плохо слушала его пустую болтовню. – Почему он это сделал?!

– Кто – Шелестов? – тупил Валера. – Ты перспективная. Он тебя еще пару лет назад в тире приметил и…

– Рома!!! – закричала она страшно, сипло, как простуженная. – Рома почему так сделал??? Он не мог!!! Зачем ему??? Он… Он не мог. Он бы не стал! Я не верю!

– А, вот ты о чем. – Валера почесал коротко стриженный затылок, сложил жесткие губы грустной волной. – Понимаешь, Дианка, там все так было запутано. Я сам толком не знаю причины. Конкуренция, скорее всего. Не могу точно сказать, совру еще. Но то, что он ее подставил, это сто процентов. Даже двести. Хочешь, сама его спроси.

– Мне нельзя! – Она с испугом уставилась на собственный мобильник, который Валера ей протягивал. – Мне нельзя звонить. Никому. И ему тоже.

– Ради такого случая можно, – благосклонно кивнул Валера и тут же набрал нужный номер, и тут же протянул ей снова мобильник. – На, детка, говори. Он на связи.

Диана приложила телефон к уху, поражаясь тому, какой он горячий.

– Алло! Рома? – произнесла она странным, будто чужим голосом. – Ты меня слышишь?

– Да, слышу. С тобой все в порядке? – А вот его голос, напротив, показался самым родным, самым знакомым. – Где ты?

Валера, слышавший все, тут же приложил указательный палец к губам запретным жестом.

– Это не важно. – Диана набрала полную грудь воздуха и принялась цедить его из себя по капле, разбавляя отрывистыми фразами. – Это правда?.. Про мою сестру, правда?.. Это ты?.. Ее ты… Мать потому и ненавидит тебя, да? Рома! Не молчи!

А он молчал.

– Рома, не молчи! – закричала она хрипло. – Скажи, что это не так! Скажи, что мне врут!!! Это не ты посадил мою сестру!

– Не я. – Ну вот и его голос перестал быть похожим на его. – Ее посадил суд.

– Прекрати!

Диана вскочила, и тут же коленки подогнулись, она отсидела ноги. Но разве боль в сведенных мышцах может сравниться с болью, рвущей ей сейчас сердце?! Разве имеет значение то, что она не чувствует пяток? Она не чувствует души, вот что страшно!

– Тебя задержали тогда, неделю тебя не было. Сестра все говорила, что ты влетел по-крупному. И вдруг тебя выпускают, а ее уводят. И… И это из-за тебя?!

– Все не так, Диана, – через силу выдавил ставший чужим голос Романа. – Все не совсем так, понимаешь?

– Это не то, что я подумала, хочешь сказать?!