Георгий Ланской - Ключи Пандоры

Она понимала, что ослабить, а затем распутать веревку вполне реально, но для этого нужно время! А его нет! Но зато вокруг полно всякого барахла. Возможно, найдется нож или что-то другое, такое же острое. Например, серп! Эти солнцепоклонники наверняка собирали колоски по полям, как пионеры тридцатых годов, а вернее всего, просто тырили пшеницу, когда никто их не видел.

Среди хлама на полу валялось все, что угодно: тряпье, старые ватные одеяла, кипа отсыревших листовок, жалкие запасы комбикорма и картофеля в пластиковых мешках, чугунки, ржавые ведра, гитара без струн, дешевая посуда, пыльные бутылки, банки…

Только ножа не было!

Уже отчаявшись, Юля подняла взгляд и увидела его. Нож торчал из столба у нее над головой. Она оглянулась на вход, завешенный старой армейской плащ-палаткой, и скользнула к столбу. Нож застрял в дереве и никак не поддавался, а голоса снаружи все еще обсуждали, что с ней делать. Анна бубнила что-то нечленораздельное и называла собеседника Володей. Наконец Юля ухитрилась обхватить рукоятку непослушными пальцами и потянуть ее вниз. Нож выпал, угодил в плечо, но, слава богу, куртка спасла и Юля не поранилась.

Она зажала его между колен и довольно быстро перепилила пару витков бечевки. Путы ослабли, и она их просто сбросила с запястий. Кровь хлынула по жилам, и Юля стиснула зубы, чтобы не закричать от дикой боли. На глазах выступили слезы, и она энергично, насколько удалось, потерла ладони, чтобы восстановить кровообращение.

— Эта девка меня уже видела! И сейчас наверняка узнала! — мрачно произнес тот, к кому обращалась Анна.

Он был прав. Ко всему прочему Юля теперь знала его имя. Владимир! Надо же, сволочи, а имена хорошие!

— И что прикажешь делать? — недовольно спросил Воронин. — На цепь ее посадить?

— Нет, лучше как участкового! Он же в опорном двери не затворял! Парни зашли, в два счета заломали и в буераках валежником закидали. Небось уже кости зверье растащило! Будет знать, как нос совать, куда не положено! И девку тем же маршрутом отправим, червей кормить! — и загоготал радостно, как над удачной шуткой.

Юлю затрясло от ужаса. Вот тебе и Бермудский треугольник! А она — в его эпицентре!

— Нет, нет! — вскрикнула Анна. — Я понимаю! Я виновата, раз привела ее сюда, но все же не стоит убивать! С ней можно поговорить, убедить…

— Дура! — рявкнул Владимир. — Думаешь, она сюда приехала просто так? Наверняка что-то вынюхивает. Странно, что она одна!

— Почему? — испуганно спросила Анна.

Но вместе громилы ответил Воронин:

— Да потому что ее приятель тоже журналист! Шмелев! Сколько он мне крови испортил! Может, где-то поблизости ошивается!

— Нет, — отозвался Владимир, — парни мои проверили. Одна она приехала. Тем лучше! Машину ее к себе в гараж загоню! Потом придумаем, что с ней делать!

Они уже решали, что будут делать после ее смерти! Нет уж, нате выкусите, она еще жива и сдаваться не собирается!

Юля осторожно раскопала солому и выглянула наружу сквозь крошечное отверстие. Воронин и громила курили, сидя на корточках, рядом с ними пристроилась Анна, тоже с сигаретой в зубах. Сестра Эсмеральды Кугуар тут же копалась в Юлиной сумочке и в этот момент жадно рассматривала флакончик с духами.

«Все, конец тебе, Юля!» — подумала она и посмотрела на нож, который сжимала в руке. А что, если выскочить и захватить Анну в заложники? Героически порубить врагов в капусту, как Стивен Сигал, которого муж почему-то до сих пор называл Нико? Ловко попасть ножом прямо в сердце Воронину или, на худой конец, в шею.

Юля потерла скулу и стиснула зубы. Это, конечно, замечательно, вот только навыков нет. Равняйся сила страхам и ненависти, переполнявшим ее с ног до самых кончиков волос, она бы вырвала из земли этот столб и загнала бы всю шатию-братию в реку. Правда, шалаш тут же рухнул бы и мигом придавил доморощенного Самсона в белых джинсах…

Она обошла шалаш по кругу, стараясь не споткнуться о хлам под ногами и не наделать шума, пока не обнаружила большую дыру в настиле.

Юля осторожно раскопала ее. Получился вполне приличный лаз. Она высунула голову наружу и откровенно обрадовалась. До леса было совсем близко, не больше сотни метров. Но до машины не добраться. Она стояла с обратной стороны. Впрочем, находись она рядом с шалашом, сбежать на ней все равно бы не получилось. Ключи наверняка у того злодея с каменным лицом. Не зря ведь собрался отогнать «Тойоту» в свой гараж. Но если ей удастся скрытно добежать до леса, там можно затаиться, а затем добраться до Миролюбова, вызвать полицию и разнести к чертям этот жуткий табор.

Только до леса добраться незамеченной будет не так-то просто. Вот если б эта свора отвлеклась на что-нибудь…

Юля нырнула обратно. Крадучись вернулась туда, где были свалены рваные одеяла, чугунки и прочий домашний скарб. Во время обхода она заметила там коробок спичек и теперь молила бога, чтобы он не оказался пустым.

К счастью, коробок был полон, но спички отсырели и никак не хотели загораться. Она чиркала ими о коробок, но серные головки крошились, спички ломались. Бандиты за стеной шалаша продолжали рассуждать, как избавиться от нее без шума и пыли. Анна рыдала, а каменнобродский громила похохатывал и даже скабрезно пошутил, что уступит Воронину право первым поразвлечься с девчонкой, в обмен… Дальше Юля не расслышала, потому что ее затрясло от ужаса и она на миг потеряла способность соображать. Похоже, ей уготовили такое, от чего смерть покажется избавлением.

О, боже! Она перекрестилась, присела на корточки, выдернула клок соломы и снова чиркнула спичкой. Со лба градом катился пот. Котенок лез под руки и мешал.

На этот раз спичка зашипела и загорелась. Юля поднесла крошечный лепесток пламени к пучку соломы, который вспыхнул, как порох, и подпалил стену шалаша. Затрещал лапник, мигом занялась солома, но горела она как-то неубедительно, робким синим огнем, наполняя шалаш едким дымом, и могла потухнуть. Тогда Юля сунула в пламя весь коробок спичек, тот с треском взорвался, а огонь мигом взметнулся вверх и охватил свод шалаша.

Схватив за шкирку котенка, Юля метнулась к лазу. Насколько смогла осторожно, чтобы не выдать себя шумом и не свалить шалаш, она вылезла наружу и почти лоб в лоб столкнулась с музыкантом.

Флейта-Сережа стоял за шалашом и, шатаясь, как пьяный, смотрел сквозь Юлю пустым стеклянным взглядом. Она же, прижав к себе котенка, застыла, не в силах пошевелиться.

— А-а-а! — прогудел Сережа, качнулся к ней и попытался обнять.

Юля сжала руку в кулак и коротко, как учил когда-то Никита, ударила его костяшками пальцев в нос.

Сережа взвыл, схватился за лицо и упал на колени. Из-под пальцев, пульсируя, потекла кровь. Юля резво проскочила мимо, бросила котенка в кусты и со всех ног помчалась к спасительному лесу.