Сандра Браун - Не говори ни слова

Дрейк долго молчал, глядя на собственные руки, которые он сложил перед собой на столе. Лори даже захотелось накрыть эти руки ладонью, чтобы хоть как-то выразить ему свое сочувствие, может быть, даже сказать что-то ободряющее, но она никак не могла придумать – что.

– Дженнифер уже может произнести мое имя, – проговорила она наконец.

Дрейк поднял на нее взгляд и с гордостью улыбнулся.

– Она у меня молодец, и… и она любит вас. Доктор Норвуд сказала, что за последние дни Дженнифер очень привязалась к вам.

Лори только кивнула в ответ. Ей действительно бывало нелегко думать, что придется оборвать отношения, сложившиеся между ней и девочкой, только потому, что она чем-то не приглянулась ее отцу. Каждый раз, когда Лори входила в дортуар младшей группы, на лице Дженнифер появлялась улыбка, хотя вообще-то девочка улыбалась крайне редко, и Лори чувствовала, как у нее теплеет на сердце. То же самое она испытывала и сейчас, пока смотрела в изумрудно-зеленые глаза Дрейка. Да, мимолетно подумала она, ей будет очень трудно оставаться просто преподавателем, постоянно общаясь с этой очаровательной и способной девочкой. Дженнифер невозможно было не полюбить, но Лори слишком хорошо знала, что любая потеря объективности чревата для нее серьезными осложнениями – как в профессиональном, так и в личном плане.

Чтобы выйти из ресторана и сесть в такси, которое вызвал для них метрдотель, потребовалось совсем немного времени, однако за эти минуты Дрейка трижды останавливали разные женщины и просили автограф. Наблюдая за ним, Лори поразилась, как быстро он способен меняться. Только недавно Дрейк вел себя как нормальный, ответственный отец, которого тревожит здоровье дочери, но сейчас перед Лори снова был знаменитый актер, звезда популярного телесериала – самоуверенный, заносчивый, полностью владеющий ситуацией. В ответ на комплименты, расточаемые его обезумевшими от неожиданного счастья поклонницами, Дрейк ослепительно улыбался и слегка кивал. С каждой из женщин он немного поговорил, причем интонации у него были мягкими, доверительными, почти интимными, словно эти совершенно посторонние женщины были ему небезразличны. Глядя на него, Лори невольно задумалась, искренен ли он сейчас, или это просто маска, которую Дрейк нацепил, приноравливаясь к обстоятельствам. Это последнее предположение показалось Лори настолько неприятным, что она постаралась как можно скорее прогнать эту мысль. Если Дрейк и впрямь человек-хамелеон, то иметь с ним дело будет достаточно трудно. Совершенно невозможно разобрать, когда он ведет себя естественно, а когда играет роль, которую сам же на ходу и выдумывает.

– Вам это не надоело?.. – спросила Лори, показывая на поклонниц, которые точно загипнотизированные шли за Дрейком до са́мого выхода из ресторана и теперь застыли на тротуаре, подобно соляным столбам. Одна из женщин крепко прижимала к груди ресторанную салфетку, на которой размашисто расписался Дрейк.

– Конечно, постоянное внимание со временем приедается, – серьезно ответил Дрейк. – Но приходится справляться с приступами «звездной болезни» и быть терпеливым и внимательным к каждой поклоннице – насколько позволяют обстоятельства, естественно. Конечно, все эти женщины бывают настоящей головной болью, но… кем бы я был без них? Вот я и стараюсь сказать каждой хотя бы несколько теплых слов, а они… от этого они меня обожают еще больше. – Он усмехнулся в усы. – Получается этакий порочный круг, вы не находите?..

Уже в такси Лори попросила Дрейка завезти ее в институт, так как, прежде чем вернуться домой, она должна была захватить кое-какие бумаги.

– Конечно, – кивнул он. – Это даже кстати, поскольку я все равно планировал повидаться сегодня с Дженнифер.

Лори бросила быстрый взгляд на часы.

– Но ведь уже начало десятого! Дженнифер, наверное, спит.

– Тогда придется ее разбудить, – небрежно отозвался он.

– Разве вас не касаются правила общего распорядка?

Дрейк рассмеялся.

– Касаются, но не все. Для меня Марта Норвуд сделала исключение. Она-то знает, что я часто задерживаюсь на студии до девяти и даже до десяти часов вечера – тут все зависит от того, в какую задницу влезет доктор Хембрик на этот раз. В общем, она официально разрешила мне два-три раза в неделю посещать дочь даже после отбоя. При условии, естественно, что я не буду беспокоить остальных.

Когда они подъехали к зданию института, Лори достала свой ключ и провела Дрейка через служебный вход. На цыпочках они прокрались по коридору к дортуарам и поднялись на этаж, где разместились комнаты младшей группы.

Лори первой вошла в спальню, в которой Дженнифер жила с тремя другими девочками ее возраста. Подойдя к нужной кровати, она, однако, отступила в сторону, пропуская Дрейка. Шагнув вперед, он опустился на краешек кровати рядом со спящей дочерью и, включив на тумбочке небольшой ночник, легонько потряс Дженнифер за плечо. Девочка пошевелилась, потом открыла глаза. Увидев папу, она радостно улыбнулась и, сев на кровати, крепко обняла Дрейка за шею. Все это Дженнифер проделала совершенно бесшумно, и Лори подумала, что девочка и впрямь успела привыкнуть к неурочным визитам отца. Вместе с тем ее радость казалась совершенно искренней и глубокой, так что Лори даже слегка удивилась. Вовсе не такой реакции ожидала она от ребенка, который днем вел себя на редкость сдержанно, даже замкнуто.

– Это я, крошка. Как поживаешь? – шепотом спросил Дрейк. – Ты рада?..

Вопрос, разумеется, был чисто риторическим – Дженнифер тесно прильнула к его широкой груди, и по ее заспанному личику расплылась блаженная улыбка, которая стала еще шире, когда отец ласково взъерошил ее льняные локоны. Глядя на них, Лори подумала, что перед ней – еще одна ипостась многоликого Дрейка Ривингтона. Черты его лица заметно смягчились, жесткие складки в уголках губ стали почти незаметны, а из глаз исчезло насмешливо-циничное выражение, которое так не понравилось Лори при первой встрече. Сейчас его зеленые глаза светились любовью и лаской, на которые, как ей казалось, этот человек вряд ли был способен.

Когда с приветственными объятиями и поцелуями было покончено, Дженнифер с негромким хихиканьем принялась шарить по отцовским карманам, а он, притворно сердясь, отталкивал ее маленькие ручки. Наконец девочка с торжествующей улыбкой извлекла из нагрудного кармана его блейзера пакетик апельсиновой жевательной резинки и принялась разворачивать его.

– Постой-ка! – мягким движением руки остановил ее Дрейк. – Давай ты пожуешь свою жвачку завтра? Впрочем, почему бы не сейчас?.. – Он слегка пожал плечами, и Дженнифер, ловко освободив от обертки тонкую оранжевую пластинку, приготовилась отправить ее в рот.