Ольга Карпович - Жена моего босса

Миша, с досадой отбросив в сторону так и не загоревшуюся сигару, заорал Руслану:

– Стреляй! Стреляй, что ты стоишь? Уйдет же!

Миша выхватил у Руслана «стечкин», перевел его в автоматический режим, прицелился, почти с удовольствием наблюдая, как тяжело перескакивает с кочки на кочку жирный, как кабан, Лелик. В груди забилась веселая азартная ярость, голова же оставалась холодной, соображала хорошо.

Выпущенная очередь мягко вошла в набрякшую от весенних дождей глину. Геворкян, охнув, схватился за ногу и, словно квашня с тестом, мягко осел на землю. Миша не торопясь подошел к нему, остановился в изумрудно зеленеющих, тонконогих молодых березах. Геворкян всхлипывал, тряс щеками, бормотал что-то. Светло-синяя штанина медленно темнела, намокая черной кровью.

«Крысиная морда, хотел меня уничтожить, на куски разорвать, чтоб мальчишки мои и в гробу моего лица больше не увидели?! Чтобы Ольге пришлось собирать по салону обрывки моей одежды?! Сдохни, тварь!» Не слушая больше ничего, хищно раздув ноздри, Миша дважды выстрелил бизнесмену в его жирный, трясущийся живот. Тот, зажав пузо руками, издал низкий булькающий звук и завалился на бок.

Подскочил Руслан, расширенными зрачками уставился на размякшее тело, спросил шепотом:

– Ты что?! Ты что сделал?

– Я, Русланчик, – отрывисто, едва сдерживая еще не отпустивший его охотничий азарт, ответил Миша, – завалил гандона, который хотел меня кончить на глазах у жены и детей. А ты думал, я ему за это путевку в санаторий подарю?

– Ты мог бы сдать его ментам, – угрюмо проговорил Руслан.

– Ментам? – хохотнул Миша. – Ты шутишь, что ли? Да если б этот пидорас раскошелился, менты бы написали, что это я сам себя грохнул. А заодно Кеннеди и принцессу Диану.

Он обернулся к Руслану, кивнул на тело:

– Давай-ка, контрольный в голову!

Тот замотал головой:

– Я к тебе в киллеры не нанимался.

– Ты, может быть, чего-то не понял, Руслан? – участливо осведомился Чернецкий. – Мы все тут теперь повязаны. Ты мне всю эту петрушку с грузовиком организовал, в лес завести ублюдка помог, ногу ему прострелил, а теперь фуфел гонишь? Давай уж, братуха, или крест сними, или трусы надень!

У Руслана на скулах заиграли желваки, тяжело дрогнул подбородок. Вскинув пистолет, он, прицелившись, выстрелил поверженному Геворкяну в голову. На ствол березы брызнула кроваво-белая мякоть, испачкав заодно край штанов Руслана.

– Вот и славно, – подытожил Миша. – Ну че, придется нам с тобой попотеть, зарыть эту свинью. Пацанов звать не будем, на хрена нам лишние глаза. Сами справимся, ветками закидаем. А шофера отпустим на все четыре стороны: лиц он не видел, а попусту гавкать не будет. Че там еще? Да, тачкой надо будет заняться. Позвоню сейчас корешку одному из утилизации автомобилей, договорюсь, чтоб ее приняли. Как, ясна картина преступления?

– Ясна, – стараясь не глядеть на него, ответил Руслан, поднимая с земли лопату.

Миша с усмешкой взглянул в его сумрачное лицо. «Наш принципиальный герой-одиночка снова на арене, – отметил он про себя. – Ничего, скоро привыкнет. Что ж он думал: и на елку влезть, и жопу не ободрать? Нормально, Руслан – мужик дельный, неглупый – сообразит, что к чему. Главное, в деле препираться не стал, все сделал, как было сказано. А что уж он там себе про себя думает, это его половые трудности».

– Отлично! Потом рванем домой. Мне завтра в Красноярск улетать, хочу скоротать вечерок в лоне любимой семьи. Со мной Федор полетит и Антоха, а ты здесь оставайся, береги дом и Оленьку мою, – он нагнулся, подцепил с земли груду сухих веток, бросил в яму. Снова присел, поворошил крупной красивой рукой в траве, обернулся к Руслану:

– Смотри! Ландыши! Совсем уже лето скоро. Он разогнулся, с наслаждением, до хруста, потянулся, расправил плечи.

– Эх, прямо гора с плеч, слава богу, разобрались с этой херней. До чего жить-то хорошо!

«Надо увольняться. Сразу же, как Чернецкий вернется из Красноярска», – думал Руслан, прокручивая записи с видеокамер наблюдения за прошедший день. Вчера он был слишком огорошен случившимся и не поговорил с Мишей. Тот же по возвращении домой сразу поднялся наверх, а рано утром улетел, в аэропорт его отвозил шофер – Миша был совершенно уверен, что злоумышленника он убрал и опасность миновала.

Руслан не мог понять, как так вышло, что он, будучи в здравом уме и твердой памяти, влип в… убийство, надо было называть вещи своими именами. Как будто какая-то странная заторможенность на него нашла, словно гипноз. Ведь он нанимался к Мише, намереваясь охранять его и членов его семьи от возможного покушения, а не для того, чтобы подписываться на какие-то мутные бандитские разборки. Он, боевой офицер, стрелял в гражданского, безоружного. У Руслана перед глазами до сих пор стояла эта картина: безвольно заваливающееся на бок, еще теплое, еще хрипящее тело, испачканные мозгами брюки… Он не был слюнтяем, его учили стрелять в людей, учили убивать. Но там, в армии, все было простым и понятным: есть наши, и есть враги, которые тоже сражаются с оружием в руках, их вина доказана и обжалованию не подлежит. Теперь же получалось, что он убил человека из одной лишь прихоти Чернецкого.

Руслан не мог отделаться от чувства гадливости, ощущения, что выпачкался в грязи. Хотелось немедленно покончить со всем этим, уйти, уехать подальше от всей этой дряни. Он старался отогнать от себя мысль, что Миша так просто не отпустит его – опасного свидетеля – не зря же заставил выстрелить уже поверженному противнику в голову, хотел, чтобы они оба были повязаны этой кровью. К черту! Надо уходить! Иначе он так запутается в этой вонючей паутине, что уже не сможет выбраться, потеряет себя.

К несчастью, он не мог уйти немедленно, не поговорив с Мишей. Не мог бросить дом без охраны. Нужно было дождаться, когда Чернецкий вернется из поездки, сдать дела и валить к чертовой матери, не поддаваясь на шантаж и угрозы.

Руслан не успел просмотреть все записи с видеокамер: в кармане зазвенел телефон, приехала Марта – женщина, которую он отобрал в качестве личного телохранителя Ольги.

Руслан слышал о Марте как об одной из самых опасных и безжалостных снайперов, которые во времена чеченских кампаний воевали на стороне бандформирований. Немало душ было на ее счету, однако со временем снайперша смогла обжиться на гражданке и получить модную и выгодную профессию телохранителя… При встрече Марта рассказала, что она родом из Прибалтики, чемпионка Латвии по биатлону, прекрасно владеет европейскими языками, за ее плечами приличный стаж работы телохранителем. Но Руслан был уверен, что Марта не верит ни в бога, ни в дьявола, ни в какую бы то ни было идею, зато из всех кандидатур на роль личного телохранителя Чернецкой она подходила ему больше всего. Мастером своего дела она была первоклассным, и Руслан решил умолчать о том, что знает о делах этой женщины в Чечне. Мише он также не обмолвился об этой маленькой подробности ее биографии.