Нора Робертс - Незабудки для тебя

Он не собирался на нее давить. Не хочется делиться своими проблемами — что ж, ее право. Когда сгустились сумерки, рука об руку они вышли в сад позади дома.

— Подумать только, столько лет стоит этот дом! Люди приходят, уходят… ну, чаще уходят, конечно. И вот явился ты — и за несколько месяцев изменил здесь больше, чем за все годы, что я помню!

Она оглянулась, чтобы посмотреть на дом. Конечно, еще много работы предстоит, чтобы привести его в божеский вид. Заменить подгнившие доски, покрасить, сделать новые ставни. Но главное свершилось — в дом вернулась жизнь. Ведь до тех пор, пока сюда не приехал Деклан, поняла она вдруг, Дом Мане был не просто покинутым — он был мертвым.

— Ты не просто вложил в него деньги и свой труд — ты вернул его к жизни!

— А ты сможешь здесь жить?

Быстрый взгляд ее — изумленный, даже испуганный — встретился с его спокойным и твердым взглядом.

— У меня есть своя квартира.

— Я не об этом. Я спрашиваю, сможешь ли ты здесь жить. Будет ли тебе здесь уютно, не пугает ли тебя соседство… призраков, видений прошлого, как их ни назови.

— Если бы я боялась привидений, не приехала бы к тебе на ужин. Кстати, голубчик, чем ты собираешься меня кормить?

— В сегодняшнем меню — тунец на гриле. Секундочку… — И он достал из кармана старинные часы. — Будет готов через пять минут!

Словно завороженная, Лина не отрывала взгляда от часов. Внутри у нее что-то затрепетало, как чуть раньше в библиотеке, когда она увидела подсвечники.

— Откуда они у тебя?

— Купил сегодня в антикварной лавке. — Почувствовав в ее голосе тревогу, он протянул часы ей. — Что такое? Они тебе кажутся знакомыми?

— Немногие в наше время пользуются карманными часами.

— Я понял, что они мои, как только их увидел. Это ты мне их подарила, — продолжал он и, когда она изумленно вздернула голову, добавил: — Только было это давным-давно. — И перевернул часы, чтобы она прочла надпись на крышке.

— Часы Люсьена! — Победив страх, она заставила себя дотронуться до выгравированной надписи. — Как странно! В самом деле, Деклан, все это очень странно. Значит, ты считаешь, я Абигайль?

— Именно так.

Она покачала головой:

— А тебе не кажется, что все как-то слишком удачно сошлось?

— Убийство, отчаяние, самоубийство, души, не знающие покоя? — Пожав плечами, он убрал часы в карман. — Да нет, я бы не сказал, что все прямо так уж удачно сошлось. Но вот что я думаю, Лина: быть может, судьба дает нам шанс исправить страшную ошибку, совершенную сто лет назад.

— Боже мой, ты такой… такой… ты потрясающий! И почему это, черт возьми, в нашей паре я должна сохранять здравый рассудок? Деклан, милый! Мне с тобой очень хорошо.

Говоря это, она в рассеянности играла серебряным ключиком на шее. «Привычка, — подумал Деклан. — Она сама этого не сознает».

— Ты мне очень нравишься. Мне нравится с тобой разговаривать, очень-очень нравится заниматься с тобой любовью. Но пока это все. Не больше.

— Что ж, — ответил он, кладя руки ей на плечи, — меня это пока устраивает.

Сонно вздохнув, Лина переместилась с одной подушки на другую. Где-то вдалеке звучный мужской голос напевал старинную песенку. Она пробежала рукой по простыням рядом с собой.

Его половина кровати была пуста, но еще хранила его тепло.

Лина открыла глаза, поморгала, вглядываясь в туманное утро за окном. Она не собиралась оставаться здесь на ночь, но почему-то с Декланом ей было чертовски сложно настоять на своем. Слишком часто она подчиняется его желаниям… нет, не совсем так: слишком часто его желания вдруг оказываются ее собственными.

Что за человек, думала она, зевнув и поглубже зарывшись в подушку. Почти не давит, никогда не теряет самообладания — и всегда добивается своего!

Черт возьми, до чего же ей это в нем нравится!

Вот и сейчас, хоть она и предпочла бы проснуться в собственной постели, не могла не радоваться тому, что осталась. Приехала она вчера расстроенная и мрачная — неизменное следствие ее встреч с матерью. Но в следующие несколько часов совершенно забыла о Лилибет и наслаждалась близостью с Декланом.

Этого достаточно и должно быть достаточно для них обоих до тех пор, пока им суждено оставаться вместе. Появление Лилибет стало для Лины суровым напоминанием о клятвах, данных самой себе.

Добиваться успеха только на собственных условиях. Жить, повинуясь только собственным желаниям. И никогда, никогда, НИКОГДА не отдавать свои надежды, желания, мечты в чужие руки.

Рано или поздно Деклан уйдет из ее жизни, все они уходят. Но этот человек действительно ей очень, очень нравится, и она постарается, чтобы они остались друзьями.

Вот почему ни в коем случае нельзя в него влюбляться! Так же как и ранить его чувства, ведь он-то искренне верит, что в нее влюблен…

Лина нахмурилась, в первый раз внимательно прислушавшись к пению, доносящемуся из ванной. Звучный голос Деклана перекрывал шум воды.

— Бал окончен, гаснет день. С каждым днем мой путь короче, руки опустил на плечи призрака минувшей ночи…

«Странный выбор», — подумала Лина и в следующий миг обнаружила, что мысленно повторяет вместе с ним припев: «Отшумело, отмечталось, отболело, отцвело…»

Откуда эти слова? Лина поднялась с кровати и направилась к ванной. Разве она их знает? Да, знает — и слова, и мелодию, но не понимает откуда. Холодные, грустные слова о неумолимом ходе времени, о крушении надежд, слитые с романтической мелодией вальса…

И почему так бьется сердце?

…Стояла ночь, освещенная луной, и пара танцевала в саду. Девушка в простеньком муслиновом платьице, юноша в элегантном смокинге.

В воздухе разливался запах сирени, томительный и сладкий. От аромата цветов кружилась голова. От благоухания, от кружения в вальсе, от любви…

Покачнувшись, Лина схватилась за ручку двери. Но дверь открылась внутрь, и Лина едва не рухнула в душевую, жаркую и полную клубов пара.

— Эй! — Деклан, мокрый после душа, успел ее поймать, подхватил на руки и понес обратно в постель.

— Со мной все в порядке. Просто потеряла равновесие.

— Милая моя, да ты белая как простыня! — Он откинул ее волосы с лица, сжал дрожащую руку в своих ладонях. — Что случилось?

— Ничего. — Смущенная, недоумевающая, она отстранила его и села на кровати. — Слишком резко встала с кровати, только и всего. А потом потеряла равновесие, когда облокотилась о дверь, а она вдруг открылась. Дек, уверяю тебя, со мной все в порядке. Просто для меня еще очень рано.

— Принесу тебе воды.

— Солнышко, не поднимай шума из-за такой ерунды! Симоны не из тех, кто падает в обморок! — Она провела пальцем по его подбородку. Вальс, запах лилий, головокружение — все стремительно уходило, таяло во мраке подсознания, уступая место земной реальности. — Хотя, признаюсь, один взгляд в эти глаза — и я готова рухнуть к твоим ногам! Горячая вода для меня осталась?