Элен Бронтэ - Скандал в светском обществе

— Вы хотели сообщить мне что-то еще? — вежливо спросила она, но без сердечности в голосе. — Может быть, ваша комната оказалась недостаточно уютной?

— О, нет-нет, что вы, — поторопилась рассеять эти предположения мисс Гартнер. — Я просто задумалась над вопросом, кого вы мне напоминаете. Могла я когда-нибудь видеть вас в Лондоне?

— Вероятно, могли, — равнодушно пожала плечами экономка. — Но я не была там уже несколько лет. Вы в те годы были еще совсем маленькой девочкой.

— И все же, вы как будто похожи на кого-то, кого я видела прежде, — пробормотала мисс Гартнер, ее нос сморщился от несдерживаемого любопытства.

Эмма сделала вид, что очень занята своими скатертями, и девушке пришлось извиниться и уйти.

«Только этого мне не хватало, — думала Эмма, тщательно рассматривая на свет одну из скатертей в поисках выведенного недавно пятна от соуса. — Не может быть, чтобы мисс Гартнер меня узнала! Навряд ли она могла часто выезжать, скорее леди Фелтвик использует ее в качестве одной из горничных. Но не стоит сомневаться, что мисс Джейн хитра и наблюдательна. И почему Сильвия тянется к ней, вместо того чтобы подружиться с ее старшей сестрой?»

Старшая мисс Ричмонд и в самом деле побаивалась мисс Фелтвик. Возможно, дело в том, что самой Сильвии не хватало тех качеств, которыми в полной мере была наделена Шарлотта, — решительности и уверенности в собственной правоте. В прошлый раз мать с дочерью гостили у Ричмондов пять или шесть лет назад. Мисс Гартнер же у них не бывала, поэтому беспрестанно восторгалась размерами дома и сада, проявляла живое участие к занятиям Сильвии, и мисс Ричмонд по-детски радовалась этому. А Шарлотта не терпела праздной болтовни и без стеснения одергивала Джорджину — уже за одно это Сильвия должна быть ей признательна. Пожалуй, мисс Фелтвик была единственной из всех гостей, кого побаивалась Джорджина, и даже сама миссис Ричмонд реже прибегала к своим ужимкам в ее присутствии.

Эмма была уверена — будь она моложе, тоже тушевалась бы в обществе такой девушки. Но на пороге тридцатилетия миссис Верней находила, что у совершенно несносной леди Фелтвик выросла на удивление разумная дочь, лишенная к тому же дурных качеств матери — склонности к беспричинным перепадам настроения, непомерной гордыни и бесцеремонности.

От других гостей, с которыми экономка встречалась прежде, не стоило ожидать каких-либо особенных выходок или капризов. Обычно Квинстоны наслаждались относительным покоем, ведь даже три дюжины гостей, приезжавшие на балы и вечера Ричмондов, не могли нанести дому такой урон и так шуметь, как их шестилетние мальчики-близнецы вместе с десятилетней сестрой.

Миссис Милберн по всякому поводу спрашивала мнения своего супруга, что тот сносил с завидным терпением. А ее племянник, предназначенный в супруги мисс Фелтвик, считался приятным молодым джентльменом, но больше сказать о нем было нечего.

Теперь, когда миссис Верней смогла составить мнение о леди Фелтвик и обеих юных леди, которых та привезла с собой, Эмме оставалось лишь дождаться двоих, кто интересовал ее больше всего, — мисс Линдси и мистера Рэндалла!

Дел у экономки с первого же дня, когда в доме поселились друзья Ричмондов, конечно, было намного больше, чем в начале лета. Но при этом она чувствовала обычно некий душевный подъем. Праздничная суета напоминала прежнюю жизнь, наполненную встречами с такими разными людьми, взглядами и улыбками, одобрением и неприязнью. Пусть теперь она едва прикасалась к повседневной жизни манящего столь многих светского общества, в такие дни Эмма чувствовала себя более живой, чем когда ветреными зимними вечерами читала книгу у себя в комнате или смотрела из окна гостиной, мебель в которой была укрыта чехлами, на дождь пополам со снегом, немилосердно обрушивающийся на беззащитный сад.

Милберны и мистер Беркли прибыли на следующий день. Миссис Милберн не считала зазорным для себя поболтать с экономкой. Она отчего-то была уверена, что миссис Верней нуждается в просвещении, ведь Ричмонд-холл так далек от Лондона!

После вечернего чаепития, когда соседи разъехались, молодежь развлекалась игрой в лото, а миссис Ричмонд и леди Фелтвик обсуждали достоинства и недостатки моды на ботинки с длинным острым носком, миссис Милберн нашла экономку в музыкальном салоне.

Леди Фелтвик показалось, что паркет здесь недостаточно блестит, и хозяйка дома вынуждена была успокоить свою высокородную гостью тем, что попросила миссис Верней к завтрашнему утру привести пол в салоне в подобающий вид.

Эмма приказала лакею вновь зажечь свечи и теперь прохаживалась по ярко освещенной комнате и рассматривала паркет под тем или иным углом. Она была уверена, что свою работу прислуга выполнила на должном уровне, но миссис Ричмонд назавтра потребует отчета о том, что сделано. И нужно решить весьма непростую задачу: то ли распорядиться, чтобы небольшой участок паркета посреди комнаты начали натирать сразу перед тем, как хозяйка направится мимо салона к завтраку, чтобы она могла убедиться — распоряжения всегда неукоснительно выполняются, то ли сделать так, чтобы слуги попались ей на глаза, якобы возвращаясь после выполнения приказания. В том и другом случае Эмма никого не собиралась заставлять натирать паркет заново, у прислуги и без этого хватало работы.

За этими размышлениями ее и застала миссис Милберн. Обычно экономка избегала болтливой женщины, но сегодня неожиданно поняла, что это именно тот человек, который ей нужен, ведь она может рассказать что-нибудь о мистере Рэндалле!

— Всякий раз удивляюсь, как прелестно убран этот дом! — начала миссис Милберн, едва только Эмма вежливо ответила на ее приветствие. — Вы ведь не принимаете всерьез слова леди Фелтвик? Паркет выглядит превосходно, вот и мой дорогой супруг подтвердил это.

Миссис Верней, осторожно подбирая слова, заверила гостью, что паркет, конечно, содержится в надлежащем состоянии, но проницательность леди Фелтвик достойна восхищения, и отмеченные ею упущения должны быть ликвидированы.

— Право же, ее не стоит слушать, — упорствовала собеседница. — Ах, когда я думаю, что мой дорогой Энтони будет вынужден жить с ней под одной крышей, дорогая Шарлотта уже не кажется мне желанной партией для него!

«В этом году она склонна повторять слово «дорогой», — отметила для себя Эмма. Обычно миссис Милберн использовала какой-нибудь эпитет, выражавший ее мнение об окружающих людях, в том числе о мистере Милберне и ее собственном племяннике. «Милый» и «бесценный» — те слова, что могла припомнить экономка, видевшая гостью в третий раз в жизни.

— Я полагала, мистер Беркли и его супруга будут жить отдельно от леди Фелтвик, — заметила Эмма.