Элен Бронтэ - Скандал в светском обществе

— Я готов исполнить любой ваш приказ, властительница моего сердца, а отныне и кошелька, — Ланг поцеловал руку мисс Стэнтли, ее предостерегающий взгляд удержал его от дальнейших излияний.

Эмма едва дождалась, когда за ним закроется дверь, заперла ее на задвижку и долго горько рыдала.

Вечером она блестяще сыграла роль, а на следующий день мистер Тэннерс получил записку, в которой мисс Стэнтли извещала его о намерении оставить сцену и уехать в одном ей известном направлении. В записку был вложен браслет с изумрудом для мистера Ланга.

Слухи и сплетни еще долго носились вокруг театра, как и разъяренный мистер Ланг, который никак не мог поверить, что в театре ни одной живой душе не ведомо, куда исчезла мисс Стэнтли.

Ночью Эмма проснулась в слезах, а утром встала в дурном настроении. Присутствие в доме мистера Рэндалла все больше тяготило ее, а от Сьюзен до сих пор не было ответа, хотя почту из Кохема доставляли быстро.

— Скорей бы он уехал, — пробормотала она, тщательно пряча волосы под чепец. С тех пор как Рэндалл и мисс Гартнер подметили ее сходство с пропавшей со сцены «Олд Вик» актрисой, Эмма старалась как можно реже попадаться им на глаза. С помощью сохранившихся остатков грима и известных ей приемов она прибавляла лицу лишних морщинок, чтобы казаться женщиной зрелого возраста, которая никак не может иметь отношение к мисс Стэнтли, не преодолевшей рубеж тридцатилетия.

Иногда она, правда, недоумевала — как бы она ни изменилась, неужели Рэндалл не должен был узнать ее?

— Навряд ли он часто думал обо мне в эти годы, — прошептала Эмма своему отражению. — И уж тем более сердце его не было затронуто чувством ко мне, что бы он теперь ни говорил. Иначе не смог бы видеть меня на протяжении стольких дней и не узнать!

Мистер Рэндалл часто бывал в доме мистера Тэннерса, приглашавшего на вечера наиболее талантливых актеров и актрис. Мисс Стэнтли и Рэндалл незаметно подружились, оба предпочитали сдержанно беседовать, в то время как большая часть гостей развлекала друг друга исполнением пикантных отрывков из давно сошедших со сцены спектаклей и исполнением фривольных песенок.

Девушка полюбила Рэндалла, встретившись с ним всего лишь три или четыре раза, но его отношение оставалось загадкой и после нескольких месяцев знакомства. Она понимала, что джентльмен навряд ли предложит ей руку и сердце, но ей достаточно было его дружбы. Эмма знала, что он ценит ее несвойственное актрисе благонравие и изящные манеры и разделяет любовь к музыке и стихам. Марсия Тэннерс просила своего брата приглашать Рэндалла ради себя самой, и если даже и ревновала, то ничем этого не показывала. Она была намного моложе брата и с детства вращалась в кругу актеров и актрис, а потому была прекрасно осведомлена о том, чего не полагалось знать молоденькой девушке, — джентльмены любят проводить время в обществе актрис, но женятся на очаровательных невинных леди.

— Пусть Марсия и не была такой уж невинной, он все-таки женился на ней, — Эмма с сожалением присмотрелась к морщинкам вокруг глаз — их появлению она была обязана возрасту, а не женским ухищрениям. — И она посмела сделать его несчастным!

Экономка задержалась в своей комнате, и стук в дверь испугал ее. Она торопливо надвинула чепчик пониже на лоб и открыла дверь. На пороге оказалась встревоженная Люси:

— Миссис Верней! Скорее в спальню миссис Ричмонд, она не может найти свое кольцо с желтым бриллиантом!

Эмма беззвучно охнула. События стали развиваться слишком быстро — до сих пор между утерей или кражей драгоценностей проходили дни и даже недели, сейчас же, после истории с ожерельем миссис Робинсон, прошло всего лишь два дня!

Пока девушки спускались по лестнице, горничная сообщила, что накануне вечером леди Фелтвик заметила — миссис Ричмонд давно не надевала кольца с великолепным желтым бриллиантом, вызывавшим зависть у подруг. Польщенная хозяйка дома пообещала надеть его завтра же. И сегодня утром, пока горничная заканчивала укладывать волосы хозяйки, миссис Ричмонд пожелала взглянуть на него, чтобы решить, какое платье она наденет вечером — все были приглашены на именины к достопочтенной миссис Эймори.

В шкатулке кольца не оказалось, и взволнованная миссис Ричмонд не могла вспомнить, пропало ли что-то еще, или только бриллиант.

— Конечно, вчера у нас были гости, — возбужденно тараторила Люси, — но ведь никто из них не мог подняться в спальню и взять кольцо из шкатулки. Тем более ключ хранится в запертом ящике бюро!

Миссис Верней молча кивнула. Никто, кроме живущих в доме, — вот как должна была сказать Люси. И если кто-то сумел открыть шкатулку без ключа, значит, похититель очень искусен в своем ремесле. Или похитительница. Нельзя же, в самом деле, заподозрить в краже старинных друзей Ричмондов — Квинстонов или Милбернов! О мистере Рэндалле Эмма никогда бы не подумала ничего дурного, леди Фелтвик с дочерью и мистером Беркли также были давно знакомы с Ричмондами.

Оставалось лишь три молодые леди, появившиеся в Ричмонд-холле впервые. «Неужели мисс Данфорт лгала нам? — экономка стремительно шла по коридору, не слушая болтовню Люси. — Поднялась ли она к себе после нашего разговора или решила воспользоваться удобным моментом? Ведь если даже кто-то вспомнит, что она рано покинула гостиную, мисс Фелтвик, мисс Сильвия и я сможем подтвердить, что Энн была с нами. Или виновница всех этих неприятностей мисс Гартнер? Уж очень большое рвение она проявляет в своих поисках преступника, расспрашивает слуг, когда этого не видит миссис Ричмонд… Поведение Джейн нельзя считать естественным для девушки ее лет. О Сьюзен я и думать не способна, разве моя милая сестренка могла вырасти воровкой? Это невероятно, невозможно!»

Эмма уже собиралась войти в спальню хозяйки, когда еще одна личность всплыла в памяти — Джорджина! Зловредная девчонка вполне способна на любой проступок, лишь бы навредить тому, кто ей не по душе. И в данный момент этот кто-то — мисс Данфорт. «Не удивлюсь, если кольцо найдется среди вещей бедняжки Энн, — решила она. — И никто не сможет доказать ее невиновность! Я не верю в то, что мисс Ричмонд в одночасье превратилась в паиньку, она, конечно, что-то затевает!»

Эмма едва успела удивиться, почему ей и в голову не пришло заподозрить кого-то из приехавшей вместе с гостями прислуги, когда она и Люси остановились у двери в спальню.

Там уже собралась едва ли не половина обитателей дома. Обе дочери и супруг были здесь, леди Фелтвик и вездесущая мисс Гартнер, а также миссис Милберн и миссис Квинстон.

Шарлотта и Сьюзен беседовали в коридоре с горничной, чье заплаканное лицо ясно говорило — первую бурю пришлось выдерживать ей.