Инна Бачинская - Танец на тлеющих углях

– Спутались! – подсказал Шибаев. – Давай не стесняйся.

– Ну да, что вы с ней… это самое, то сразу же возникает мысль, что она могла попросить тебя помочь за деньги или за… любовь, они были на грани развода, вот тебе и мотив. Причем самый заурядный, житейский.

– Я уверен, Астахов занимается родственниками, не дурак. Я бы на его месте поинтересовался. Насчет козла полностью с тобой согласен. Козел и есть.

– Я не имел в виду, что ты… это самое… ну, козел. – Алик слегка смутился. – Ты же сам понимаешь, тот, кто задумал все это, должен был предоставить тебе основательный мотив для убийства. Он что, не сомневался, что вы станете любовниками? Потому что без этого тебе вроде как незачем убивать Григорьева. Тебя можно подсунуть следствию только в паре с компроматом, то есть с фильмом. По их сценарию муж видит кино, вызывает тебя, и ты его убиваешь. Но о том, что вы стали любовниками, мог знать только один-единственный человек! Только от этого человека зависело, кем вы станете!

– Ирина… – угрюмо сказал Шибаев. – Думаешь, я не понимаю?

– Именно! Но есть и другая вероятность. Никто не мог знать, что вы станете… это самое, и не планировал. Даже если бы не было этого фильма, допустим…

– Да что ты как… – с досадой перебил его Шибаев. – Не стали бы трахаться, хочешь сказать!

Мысль, что его развели, как пацана, была невыносима, он представлял себе кого-то, кто играет им и Ириной, как в шахматы, переставляет фигуры, двигает с одной клетки на другую, решает, когда их можно убрать с доски. И еще невыносимее было думать, что Ирина – один из игроков. И тогда на доске осталась всего лишь одна фигура…

– Если бы не было этой записи, – повторил Алик, – вполне хватило бы пары фотографий – вы на улице, за рекой, понимаешь? Достаточно, чтобы связать вас и доказать, что вы знакомы. И существовал сговор. А то, что ваши отношения зашли так далеко, это как… подарок, это сверх программы. Случайность. Я допускаю, что ваша встреча была срежиссирована заранее, и бандюков, которые на нее напали, наняли. И кто бы это ни сделал, он никак не мог знать, что ты и Ирина станете любовниками. Фильм, по большому счету, даже и не нужен, но, разумеется, нельзя отрицать, что он топит вас основательно. Забивает лишний гвоздь…

Алик усилием воли заставил себя заткнуться, вспомнив, что он не на судебном процессе и поток его красноречия никому тут не нужен, а, наоборот, нужно выражать свои мысли коротко и ясно.

Шибаев пожал плечами.

– Или тот, кто это сделал, прекрасно знал о ее нравственных устоях, так сказать, знал, что она не сможет устоять… – добавил адвокат. – Но это уже чисто из области догадок. Гипотетически. Для галочки. Нельзя упускать из виду также и партнера Григорьева, как его? Воробьева. Может, они с Ириной.

– У него трое детей.

– Я вас умоляю! Дети никогда никому не мешали развлекаться на стороне. Ладно, если не любовники, то соучастники. Так даже лучше. Представь себе, что однажды этот Воробьев пришел к Ирине, сказал, что знает о разводе и они могли бы друг другу помочь на взаимовыгодных условиях.

– Ты сам веришь в то, что говоришь? С каких это пор банкиров устраняют по таким извилистым схемам? Сбросить машину с моста, вывести из строя тормозную колодку или подловить его в укромном месте проще и результативнее. Это же тебе не криминальный роман! И потом… трое участников – много. Один лишний, или Воробьев, или Икс. Двое в самый раз. Вот и решай, на кого работает Икс – на партнера или на жену…

– Согласен, лучше двое, чем трое. Но смотри, Ши-Бон, ведь они не достигли того, чего добивались, – с увлечением рассуждал Алик. – Тебя не взяли на месте преступления! Против тебя ничего нет. Да и камеру ты унес!

– Пока нет. Наша с Григорьевым связь где-нибудь вылезет. Найдут договор, а дальше уже легко.

– Но ведь не нашли?

– Не нашли потому, что плохо искали. Найдут. Икс позаботится, чтобы нашли, иначе за что боролись? Правда, там поддельная подпись Григорьева. А может, и вообще нет, я не помню. И я думаю, что они не дураки, подстраховались – возможно, есть копия фильма. Или наши фотографии, которые Икс сделал на улице, как ты говоришь, не подозревая о кинокамере в спальне. Или – или. Допускаю, что видеокамеру мог включить перед отъездом сам Григорьев, имелись, значит, у него на то основания.

– Тогда Ирина ни при чем!

Шибаев пожал плечами и не ответил.

– Икс давно мог отослать фотографии в полицию! Или… копию фильма.

– Ага, и заодно объяснить, откуда они у него. Случайно зашел в дом Григорьева и нашел порнуху. А фотографии случайно сделал на улице. Твой Астахов на такое не поведется, надеюсь. Они придумают другой вариант, поверь мне, более достоверный. Это дело времени. И еще… – Шибаев задумался на миг. – Насчет того, что фильм всплыл случайно… не пляшет! Из-за фотографий Григорьев не стал бы устраивать разборки, подумаешь, ну, сняли нас на улице, это еще не компромат, из-за этого не убивают. Тут как раз упор на то, что муж озверел, увидев порнуху, и набросился на… козла, то есть частного детектива, которого нанял накануне, а козел, в свою очередь, озверел от оскорблений и убил! Тем более личность он сомнительная и на все способен. Тут надо было вызвать сильное чувство, ненависть, ревность, зависть… Мотив, понимаешь? А, кроме того, фотографии предполагают наличие третьей стороны, фотографа, а домашнее кино – нет. А тут лишние люди, как мы с тобой понимаем, не в масть.

Алик вздохнул:

– Согласен. Что ты собираешься делать?

– Искать Икса.

– Где?

– Вокруг Григорьева. Поговорю еще раз с Ириной. А вообще… знаешь, Алик, я уверен, что он сам на меня выйдет.

– С какой радости?

– Я свидетель. Я видел его лицо. Представь себе, что ты мой адвокат. Ты знаешь все детали этого дела. Смог бы ты меня отмазать на основании всего того, что знаешь? Даже не столько доказать, что я не убийца, сколько убедить суд, что Икс тоже мог убить. Его можно найти, он крутился вокруг Григорьева, такое у меня чувство.

– Ну, вообще-то… даже не знаю. Тогда непонятно, зачем он светил своей личностью. Опять возвращаемся туда, откуда начали.

– Не знаю, зачем светил. То есть догадываюсь.

– И зачем?

– Пока не уверен.

– А тогда зачем ему выходить на тебя? Ему проще уехать из города. Он свое дело сделал – свободен!

– Он выйдет на меня, потому что его об этом попросят. Ему и в голову не приходит, что я его убью.

– Ничего не понимаю! – Алик с опаской смотрел на Шибаева.

– Это не главное!

– А что главное?

– Главное – кто заказчик.

– Qui prodest. Кому выгодно.

– Ага, и шерше ля фам туда же. Я вижу пока только двоих. Хотя это не значит, что их действительно двое, вернее, что именно эти двое. Мы многого еще не знаем… Возможно, месть…