Инна Бачинская - Танец на тлеющих углях

У капитана Мельника голова шла кругом от этой пестрой компании. Но зрело ощущение, что он ступает по раскаленным углям, что вот-вот приоткроется завеса и появится картина – тепло, теплее, горячо! Картина, правда, уже вырисовывалась, но пока неясно, скорее на уровне подсознания и общего впечатления, чем на твердой почве фактов.

Он бессмысленно рисовал крестики, нолики, черточки и птички против фамилий участников встречи, пытаясь передать свое иррациональное отношение к каждому из них.

Прослушивал снова записи допросов, вникая не столько в смысл сказанного, сколько в интонацию, паузы, ритм. Что-то из услышанного им намекало на возможную разгадку, что-то из замеченного в них капитаном Мельником зрело, и все это готово было соединиться в гремучую смесь, чтобы взорваться истиной.

Неужели женщина?

Ирина позвонила Шибаеву во второй половине дня, сказала, что нужно встретиться. Спросила:

– Хочешь, приду к тебе? Знаешь, по-моему, за мной следят, – добавила она, впрочем, довольно беззаботно. – Напротив дома в скверике все время сидит какой-то тип!

– Один и тот же? – спросил Шибаев.

– Разные! Но постоянно.

– Приходи, – согласился Шибаев. – Знаешь, как избавиться от хвоста?

– Знаю, – ответила она.

– Как?

– Оставлю свет в квартире и выйду через черный ход.

– Ага, нормально, – отреагировал Шибаев. – Молодец. Можно еще зайти в общественный туалет и переодеться. Хвост будет ждать тебя, а оттуда выйдет, допустим, мужик или…

– Мужик? Из женского туалета? Издеваешься? Иди к черту!

Он почти освоился в чужой квартире. На комоде стояли фотографии хозяйки – приятельницы Алика Дрючина. Красивая женщина в красном купальном костюме и белой бейсбольной шапочке с козырьком. На пляже. Желтый песок и сверкающее море. Египет, видимо. Под новогодней елкой на площади, в норковой шубке. На велосипеде, в спортивном костюме и все той же бейсбольной шапочке. Улыбающаяся, веселая. Шибаев вспомнил фотографии Ирины, которые они с Аликом рассматривали вечность назад, сделанные им самим, вспомнил комментарии Алика. Женщина с одной серьгой…

Ирина пришла через полтора часа, когда он, не находя себе места, метался по квартире египетской женщины, как тигр в клетке, и поминутно подходил к окну. Он заметил ее издали. Она останавливалась у каждого дома, смотрела на их номера и оглядывалась. Проверяла, нет ли хвоста. Он только хмыкнул, почувствовав облегчение. Нетерпение, ожидание, желание охватили его со страшной силой.

Она влетела в дверь, запыхавшаяся – бежала по лестнице – бросилась к нему, прижалась мокрым от дождя лицом. «Ты почему без зонта», – спросил он. Она только рукой махнула – не люблю зонтов, занимают руки! И он вспомнил, как она однажды шла под дождем в своем белом пальто, а он шел за ней…

Волосы ее тоже были мокрыми и завились «мелким бесом».

– Терпеть не могу, когда завиваются! – Она энергично дернула себя за мокрую прядь.

– Ушла от хвоста? – спросил Шибаев.

– Ушла. Его, по-моему, сегодня вообще не было. Наверное, из-за погоды. А чья это квартира? – Она с любопытством озиралась. Подошла к комоду. – Это твоя знакомая? – В голосе ее проскользнули ревнивые нотки. Она щелкнула пальцем по фотографии женщины в купальнике и опрокинула ее.

– Опять распускаешь руки? – строго сказал Шибаев.

– Кто она?

– Знакомая Алика Дрючина, адвоката. Я тебе рассказывал про него.

– Не помню! А ты тут неплохо устроился.

– Дуреха! – Он притянул ее к себе.

– Пусти! А где хозяйка?

– В Египте. В долгосрочной командировке. Я так соскучился…

– Пусти! Это правда?

– Конечно, правда! Неужели ты думаешь, что я позвал бы тебя на квартиру своей знакомой?

Она пожала плечами.

– Я никогда ее не видел. Судя по фотографиям, красивая женщина…

Ирина взмахнула рукой, но он был начеку и руку ее перехватил. Потом, погладил губами щеку и повторил в ухо:

– Я так соскучился!

– Я тоже! – прошептала она в ответ. – Мне кажется, мы вечность не виделись! Меня снова вызывали…

– Капитан Астахов?

– Нет, Мельник.

– Чего он хотел?

– Сашенька, история какая-то дикая. Ты не поверишь! Просто ужас! У нас недавно была встреча выпускников, собралась целая компания, мальчики, Виталя Щанский, Боря Басов из Германии, Сема Вайнтрауб приехал из Америки, Колька Башкирцев, и другие еще, я их всех сто лет не видела. И девочки пришли – Леночка Рубан, художница из «Арт нуво», и актриса Зинаида Ермакова, я ее видела в «Моей прекрасной леди»… И еще одна, из мэрии. Их убили!

– Художница из «Арт нуво» и актриса были с вами на встрече? – удивился Шибаев.

– А ты что, знал, что их убили?

– Об этом весь город гудит. Они из твоей компании?

– Ну да! В новостях передавали, что трагически погибла Зинаида Ермакова. Я еще подумала, может, в автомобильной катастрофе, а ее, оказывается, убили! И Леночку Рубан убили! Двоих из тех, кто был на встрече, представляешь?

– О чем еще он спрашивал?

– Поддерживали ли мы отношения до встречи, что произошло в ресторане, может, ссора или размолвка. Что за люди мои однокашники. Очень извинялся, что беспокоит в такое тяжелое для меня время.

– А сколько вас всего было на встрече?

– Нас всех? Или только женщин?

– Женщин!

– Четверо. Еще была одна… функционерша из мэрии. Кошмарная баба! Лучше бы убили ее! Леночка была такая лапочка, рисовала всяких зверушек для детских книжек. Я до сих пор не могу прийти в себя! Толю убили, теперь этих двоих… А актриса напилась, стала приставать к Витале Щанскому! У них когда-то был роман, я прекрасно помню, он приводил ее к нам в студию. Она еще пела под гитару, все прямо балдели. А голос визгливый… под Мирей Матье.

– О чем он еще спрашивал?

– Он спросил, не знаю ли я женщину… такое имя необычное! Сейчас! Роксана! Ну да, Роксана. Фамилию не помню. Не знаю ли я эту Роксану, она вроде квартирный брокер. Я сказала, что первый раз слышу, – Ирина смотрела на Шибаева полными слез глазами. – Повернись, Сашенька, я до сих пор опомниться не могу! Что же это творится такое? Актриса – ладно, у нее бурная жизнь, у них там в театре все без ножа готовы зарезать друг друга, все на эмоциях, а Леночку кому понадобилось убивать? За что?

– А за что можно убить? – спросил Шибаев.

– Не знаю… – она отвела взгляд. – За многое. – Она взглянула на него в упор: – Если ты обо мне, то я не убивала Толю! Если ты мне не веришь, то… я не понимаю, что я здесь делаю! – Она вдруг отчаянно разрыдалась.

– Извини, Ирочка! Извини, родная! – Шибаев гладил ее по голове. – Я дурак, я вовсе не считаю, что это ты. Перестань, слышишь?

– Господи! – взмолилась она страстно. – Пусть эта нелепая история скорей закончится! Пожалуйста, прошу тебя, господи! Пусть они наконец найдут этого проклятого убийцу!