Мария Очаковская - Книга предсказанных судеб

«Где моя дочь? Он может ее схватить! Где няня Татуш! Отыщите ее!» – прижимая к себе сына, в исступлении молила я.

Они нашли Татуш довольно быстро внизу, в воде, у самой мельницы. Тяжелые вращающиеся ковши отбросили ее на камни. Журчащие струи стекали по ее седым волосам и лицу, на котором застыли боль и смертная тоска.

Ярославская обл. Наши дни

Тоска, смертная тоска навалилась на Глеба Сергеевича Белякова после того, как он жену схоронил. Прямо хоть сам в гроб ложись.

Поначалу горе свое он пробовал водкой заливать, но водка не помогала. Все, куда взгляд ни бросишь, о жене напоминало, и сердце на части рвалось. Но жить дальше как-то надо, и решил он махнуть в деревню, на свою, как говорится, малую родину. Тем более что давно там не бывал, и материн дом проведать стоило. В деревне всегда работа найдется, а если руки заняты, тосковать некогда.

«Недельки на две, не больше…» – думал Беляков, когда собирался. Но вышло по-другому. Как приехал, сразу ремонт затеял: то крыша, то пол, то забор, то сарай – хозяйство затянуло.

– Если уж делать, так по уму, чтоб крепко, надежно, удобно было, – рассуждал привыкший к порядку Сергеич.

Потом в августе грибы пошли, да еще какие – белые, отборные, хоть косой коси. Нажарил и впрок насушил. А еще на местной речушке Сергеич рыбачить наладился. И какая тут, на хрен, Москва – кому она нужна, – если в заводи подлещик прям без наживки клюет. Только забросил снасть и давай таскай. Словно рыба по рыбаку соскучилась.

Это в прежние годы жизнь в деревне кипела, теперь же Момыри совсем обезлюдели – одни старики да старухи. Молодежь, знамо дело, поразъехалась, а та, что не поразъехалась, перепилась. Совхоз, дававший какую-никакую работу, в середине 90-х разорился. Изо всех домов жилых не больше десятка осталось. И то без слез не взглянешь, избушки на курьих ножках, на ветру качаются. Так что, закончив с ремонтом своего родового гнезда, рукастый и охочий до работы Сергеич принялся помогать соседским старухам, так сказать, взял над контингентом шефство. По большому счету, «помогать людям» было его профессией – Беляков служил в МЧС и только в прошлом году вышел в отставку. Раньше срока, из-за старой травмы. В Спитаке на разборе завалов его по глупости придавило балкой. Молодой был, дурной, все хотелось самому да поскорей… Но вообще-то Глеб Сергеевич свою работу любил. Нравилось ему по стране ездить и людям помогать. Понятно, что тяжело на людское горе смотреть, смерть, кровь, все такое… но, увидев однажды глаза человека, которого только что спас, никогда этого уже не забудешь. Дорогого стоит…

«Ну а чем момыревцы-то хуже!» – рассудил Беляков.

Вот и пошло дело: кому дров наколоть, кому дымоход почистить или из райцентра продуктов привезти. Деревенские старухи в Белякове души не чаяли: «Глебушка… милок… благодетель… мы с тобой как при коммунизме жить стали».

Тем временем у Сергеича новые мысли в голове завелись: стал момыревский клуб в порядок приводить. Столько лет заколоченный стоит! А изба хорошая, крепкая – чем не гостевой дом! Очень кстати придется, когда друзья на рыбалку, на охоту приедут. Вон уж сколько раз звонили, расспрашивали.

– У себя-то больше троих мне не разместить – тесновато будет. Хотя кто знает, сколько гостей пожалует?.. Только бы дорога вконец не раскисла, – беспокоился Сергеич.

Как назло, в последние дни октября погода в Момырях (да чего там в Момырях, по всей области) испортилась. Холод, ветер шквалистый и дождь.

– Э-э-эх, опять душевые установки заработали. К утру дорогу точно развезет, – вдохнул Беляков, глядя, как поливает за окном, – по такой-то сырости какая у нас с тобой охота будет?

В ответ ему донеслось шумное сопение – лежащая на подстилке у двери собака подняла на хозяина сонные слезящиеся глаза и привычно заработала коротким хвостом.

Беляков встал, прошелся по кухне, взял из корзины березовое полешко, подбросил в печку, подошел к собаке и погладил ее курчавый бок – мягкая золотистая шерсть уже кое-где повылезла. Старость – она ведь и животину не красит. Глядя на Белякова, спаниелиха попыталась привстать, но тот ее остановил:

– Отдыхай, старушка, отдыхай. На сегодня мы с тобой все дела переделали.

Тотчас сообразив, что у хозяина потребности в ней сейчас нет, спаниель послушно прикрыл глаза и погрузился в сон.

Собаку звали Чарой, кличку дали в питомнике МЧС, ей было тринадцать лет, последние три из них она жила у Белякова. Умная, послушная, ласковая, она была отличной служебной собакой – кстати говоря, с особыми заслугами, на Гурьянова после взрыва пятерых спасла. Когда Чаре подошел срок списания, Сергеич, договорившись с кинологами, взял ее к себе и всей душой к ней привязался.

Беляков придвинул к себе журнал по рыболовству, но чтение не задалось – от жаркой печки стало клонить в сон. Он и сам не заметил, как, уронив голову, закемарил прямо за кухонным столом. Разбудила его Чара: ткнувшись мордой в его руку, она заскулила.

– Ты чего, старушка? – Еще толком не проснувшись, он вскочил со стула и вперился взглядом в висевшие на стене старые ходики. Было ровно восемь вечера.

Вдруг с улицы донесся столь непривычный для Момырей звук автомобильного двигателя.

– Это что-то новое! – с удивлением произнес Беляков и отдернул на окне занавеску.

Снаружи было черно, ни зги не видать. Единственный на деревню фонарь у клуба и тот не горел. Впрочем, через минуту Беляков прислушался к истерически буксующему мотору и без всякого фонаря догадался: на центральном момыревском хайвее застряла машина.

Их было двое – парень и девушка, совсем молодые, хотя в темноте особо не разглядишь. Когда Беляков подошел, парень, продрогший и облепленный грязью, похоже, уже выбился из сил.

Сергеич, прихвативший с собой несколько досок, коротко поздоровался и подложил их под колеса. Чара тоже подошла, по-хозяйски обнюхала незнакомцев, но, услышав «фу» и «гулять», удалилась.

– Не бойся, не укусит, она смирная, – объяснил Беляков девушке и велел ей сесть на водительское место. – Педаль-то найдешь?

– Я десять лет за рулем, – отозвалась та.

– Ну, что? В раскачку? – Сергеич встал на изготовку рядом с парнем.

Тот кивнул.

Через пятнадцать минут «Тойота»-седан, которая оказалась не такой уж тяжелой в отличие от Сергеичева джипа, была на безопасном участке дороги.

– Спасибо вам большое. – Девица выглянула из машины.

– Да-да, спасибо тебе, мужик, выручил, – обрадовался парень и полез в карман за деньгами.

– Не надо, ребят, дело житейское, с кем не бывает, – с улыбкой отказался Беляков, которого разбирало любопытство. – Ты лучше скажи, куда вы в такую погодку да на ночь глядя? Каким ветром-то в нашу глушь занесло?