Екатерина Гринева - Продавец иллюзий, или Маска страсти

– Ну как?

Он отступил на два шага назад.

– Тебе кто-нибудь говорил, что ты очень красивая? – сказал он хриплым голосом.

– Не помню. Наверное, нет. Или говорили, но так давно, что я уже забыла.

Я подавила вздох, вспомнив Александра. Все-таки это было совсем в другой жизни. И кажется, не со мной.

Мы купили платье и вышли на улицу. Старую одежду я сложила в пакет и выбросила в мусорный ящик.

Мы шли по сказочному городку Бремену, сливаясь с потоком людей. Зажглись фонари, и в вечерней подсветке волшебство города только усилилось. Он был темно-золотым, как рождественская свеча, дома из камня – основательными, солидными. У меня было чувство, что я перенеслась в далекое прошлое и хожу по городу из детских снов.

Волшебный золотистый свет брызгал как бенгальские огни, заливая все вокруг. Казалось, если я подставлю ладошку, то смогу ощутить тяжесть этого золотого света.

– Вот бы приехать сюда зимой! – вырвалось у меня. – Под Новый год!

– Приедем! – уверенно сказал Алексей, сжимая мне руку повыше локтя. – Ты не проголодалась?

– Есть немножко.

– Тогда добро пожаловать в кафе.

Мы оказались в небольшом кафе с необычно уютной атмосферой. Я действительно проголодалась и заказала себе свиные ножки с клецками и вишневый пирог.

Вышла певица и запела джаз. Эта музыка так мне напомнила Лолу, что я чуть не разревелась.

– Это что за слезы?

– Лолу вспомнила.

– Но ты же не знаешь, что она точно погибла, зачем же хоронишь подругу раньше времени? Непорядок. А вдруг она жива и тоже думает, что ты – умерла?

Я шмыгнула носом.

– Не буду. Так хочется верить, что они оба живы! И она и Анджей.

– Ну, так и верь, кто тебе мешает? Только собственные глупость и страхи. Надо всегда верить в лучшее. Даже если ты находишься на дне.

Звучала протяжная грустная мелодия.

– Недавно я прочитал одну книжку, называется «Шантарам». Там об одном беглом австралийском каторжнике. Уж как его жизнь била, а все равно человек сохранил веру и тягу к прекрасному. В принципе эта вера и помогла ему выжить.

– Ты читаешь книги? – вырвалось у меня.

– А что? – усмехнулся Алексей. – Я похож на законченное быдло? Ты это хотела сказать? По-твоему, я выгляжу как человек, который не может взять книгу в руки?

Мне стало стыдно.

– Извини. Я не то хотела сказать. Так получилось.

Он взял из моих рук бокал вина и отставил его в сторону.

– Ты же ничего обо мне не знаешь! Ни-чег-го, – произнес он по слогам.

– Да. Но ты сам не подпускал меня к себе, тебе было удобно держать меня на расстоянии. Разве не так?

Он вздохнул.

– Наверное. Но сейчас… – он ударил ребром ладони по столу. – Мне уже незачем что-то скрывать или таиться. Просто пришло время или момент. Это можно назвать как угодно…

Я замерла и откинулась назад.

– Я не всегда был таким крутым. Более того, я рос ботаником. Любил книги и увлекался астрономией. Обожал Жюля Верна и Александра Беляева. Но один случай изменил мою жизнь. Дело в том, что моего друга чуть не забили насмерть какие-то мальчишки. А я стоял и оцепенело смотрел на эту драку. Потом кинулся на выручку и получил сполна. Мне навешали так, что я заработал сотрясение мозга. И после этого книги как-то отошли на второй план. Я читал по-прежнему, но понял, что они не могут защитить тебя, что нужно твердо стоять на ногах и уметь давать сдачи, иначе грош цена твоим знаниям. Я записался в секцию карате и стал усиленно заниматься там.

Он замолчал.

– А потом… Потом… я пошел в армию, отслужил, вернулся. Между прочим, у меня была девушка, которая обещала меня ждать, но не дождалась. Это так ударило по мне. Я утратил веру в женщин. И думал, что навсегда.

– Ты ее очень любил?

Он кивнул.

– Это была моя первая любовь. Ее звали Вера. Светлые волосы, голубые глаза. Такая ничем не примечательная девушка, но я ее любил, и она была моей единственной. Она вышла замуж за два месяца до моей демобилизации. Мне даже ничего не сказали. Я приехал и узнал. Попал с корабля на бал. Я напился в тот же вечер, уехал из своего города и больше не был там.

– А твои родители?

– Они умерли, когда мне было четырнадцать лет. Попали в автокатастрофу. В дальнейшем меня воспитывала бабушка. Она скончалась незадолго до окончания мной школы. Так что всех родных я уже похоронил к тому времени, и меня ничто не держало в родных местах.

– Ты жалеешь, что в жизни все сложилось так, а не иначе?

– Нет, – резко бросил он. – Кто-то из мудрых сказал: «Сожалеть – значит попусту тратить время». А я не склонен этому предаваться. И потом, у меня теперь есть ты. – Он положил свою руку поверх моей. И мое сердце сладко заныло. – И я этому очень, очень рад.

Он поднес мою руку к губам, и меня словно ударило током. Его зрачки расширились, и в глазах заплескалось золотое пламя от свечи, горевшей на столике.

– Я хочу тебя, – хриплым голосом сказал он. – Здесь и сейчас.

Я хотела как-то отшутиться, сказать что-то легкое, необязательное, но дыхание перехватило, я только и смогла приложить свободную руку к горлу. Я хотела почувствовать тяжесть его руки в этом месте. И словно, подслушав мои мысли, он положил руку на шею и медленно провел сверху вниз. Моя голова запрокинулась, и он взял меня за локоть.

– Пойдем.

Я не помнила, как мы добрались до отеля. Как сумасшедшие, мы влетели в номер и принялись срывать одежду друг с друга.

Я лизнула его грудь.

– Соленая.

Он прижал меня к стене и принялся осыпать поцелуями.

– Если бы ты только знала, как я боялся тебя потерять, сама мысль об этом была невыносима. Еще там, в «Мадлене», я понял, что ты женщина, которую я искал всю жизнь.

– Я счастлива, – прошептала. – По-настоящему. Даже если я завтра умру, буду знать, что жила – не зря.

– Эй! – Он слегка потряс меня за плечо. – Выбрось эти мысли из головы, слышишь? А я на что?

– Просто я хотела сказать… – но следующий неистовый поцелуй буквально лишил меня чувств.

Нас поднял вверх, а потом швырнул на кровать шквал страсти, одна волна сменялась другой, а когда я выныривала на поверхность, то натыкалась на его взгляд, руки, гибкое тело. Он был во мне, а я в нем…

А когда все закончилось, я с удивлением обнаружила, что жива!

– Тебе хорошо со мной? – спросил он, запуская руку в мои волосы. – Почему ты молчишь? Что-то не так?

– Дурачок! Ты у меня милый, любимый и единственный. Я никого никогда так не любила. Наверное, я влюбилась в тебя с первого взгляда, там, около коттеджа. Я пыталась бежать от тебя, но ведь правду говорят – от себя и судьбы не уйдешь.

– А сейчас? Хочется убежать?

– Уже нет.

Он поскреб подбородок, а потом положил руку мне на грудь.

– Я ведь тоже хотел убежать от тебя. Тот опыт, пережитый в юности, всегда был со мной. Я никогда не мог расслабиться. А если честно, то всех женщин воспринимал как бездушных кукол и стерв. Я платил им той же монетой, какой мне отплатили когда-то за любовь. Я не верил, что могут быть другие отношения, свободные от лжи, измен, скандалов и упреков. Как только женщина предъявляла на меня права – я сбегал.