Екатерина Гринева - Хозяин ее судьбы, или Если свадьба состоится

– На сегодня – свободна! Глаза у тебя, как у хищницы. Белокурая Пантера, – он произнес эти слова с расстановкой. – Я буду звать тебя именно так…

Так началась моя вторая жизнь. Я стала роскошной женщиной, о которой мечтали мужчины. За ночь со мной они готовы были выложить немалые суммы, и Зара была довольна мною. От этих денег мне тоже кое-что перепадало, и немало, я теперь ни в чем не нуждалась: купила двухкомнатную квартиру на северо-западе Москвы; у меня была дорогая импортная тачка. Я посещала самые крутые салоны красоты, у меня была личная массажистка, я могла себе позволить поехать отдыхать куда угодно. Многие девчонки страшно бы мне завидовали, если бы увидели, как я живу, но эта жизнь оставляла в моей душе лишь ощущение скуки и пустоты. Я жила, как за стеклянной стеной: жизнь была сама по себе, я – сама по себе, и мы никак не пересекались. Я ненавидела саму себя, и это было ужаснее всего! Я чувствовала себя вещью, дрянью, дорогой шлюхой, и, сколько бы я ни уверяла себя, что таков мой путь и крест – ведь я не умею ничего делать и у меня нет никакой профессии, у меня есть только мое тело, внешность, моя грива белокурых волос, рассыпавшихся по спине, стройные ноги, белая кожа и чувственные губы… – ничего не помогало. Белокурая Пантера! Богатые мужчины приезжали в наш клуб и искали свидания со мной. И чем больше я узнавала мужчин, тем большим презрением проникалась к ним. Какие же они все скоты и сволочи, как сильно они жаждут удовольствий – любой ценой, и как легко предают свои семьи и любимых женщин, даже не задумываясь о последствиях! Тот день, после которого столь резко изменилась моя жизнь, я помнила очень хорошо. У меня была назначена встреча с очередным клиентом. Я ехала в загородный клуб, включив музыку на полную катушку, окно в машине было приспущено, ветер развевал мои волосы, я была в темных очках, стоял август, но было тепло, и я думала: вот и еще одно лето в моей жизни пролетело мимо, а я его и не заметила… Мужчины, ехавшие в ту же сторону, жадно смотрели на меня, двое даже вскинули руки в знак восхищения, а я горько улыбалась и думала – если сейчас я разгонюсь и врежусь в столб или в дерево, моя никому не нужная, никчемная жизнь закончится, и… может, это будет к лучшему?..

От этих мыслей, которые регулярно приходили в голову, мне опять стало тошно и захотелось курить. Я пошарила в сумке: сигарет не было. В бардачке – тоже. На трассе я увидела вывеску придорожного кафе «Рио-Рита» и решила притормозить.

В кафе было мало народу. За стойкой скучал бармен. При моем появлении он оживился и выпрямил спину. Я подошла к нему, не снимая темных очков, – это была моя маска, защита от внешнего мира.

– Мне, пожалуйста, «Винстон». «Винстон Блю», – уточнила я.

– Одну минуту!

Я заплатила за сигареты и направилась к выходу. Спускаясь по ступенькам крылечка, я услышала, как меня окликают сзади.

– Девушка!

– Да?! – Я приостановилась.

– Девушка! – Ко мне подошел молодой парень, брюнет с зелеными глазами. – Вы уронили.

Он протянул мне роскошную зажигалку, усыпанную стразами от Сваровски.

– Ошиблись. Это не моя.

– Будет вашей.

– Подарки мне не нужны.

– Ну почему же? Берите!

Ядовито улыбнувшись, я взяла зажигалку и бросила ее в сумочку.

– Это все? Больше вопросов нет?

– Есть. Можно вас пригласить куда-нибудь?

– Нет.

– Почему?

– Долго объяснять.

– А вы попробуйте в двух словах, может быть, я пойму!

Нахал был слишком настойчивым. Я сняла темные очки и сунула дужку в рот. Этот жест выглядел сногсшибательно сексуальным.

– Понимаете, – начала я, – мои услуги весьма дороги. Вам они не по карману. Так что звиняйте, как говорят на Украине.

– А бесплатно не пробовали?

– А зачем?

– Ну… – Он потер подбородок. – Ради разнообразия.

– Вы мне предлагаете халяву?

– Нет. Предлагаю жизнь.

Я рассмеялась:

– Не очень вас понимаю…

– А что там понимать: молодая, красивая, а живешь, как в клетке. Когда ты вошла, я подумал про себя – вот девушка моей мечты, и все мечтал твои глаза увидеть. А сейчас я вижу, какой у тебя взгляд несчастный. Живешь ты и не знаешь, как вырваться.

Я повела плечами. Мне внезапно стало зябко, разговор принимал опасный оборот, и надо было срочно его заканчивать. Тем более, что меня ждал клиент и следовало поторопиться.

– Много ты понимаешь!

– Побольше тебя. Всякое пришлось повидать в жизни…

И вдруг он сделал то, чего я от него никак не ожидала: шагнул ко мне и поцеловал. Поцелуй был долгим, я уперлась руками ему в грудь, но он держал меня крепко.

– Поехали! – вдруг заявил он. – Зачем терять время?

– Куда? – машинально спросила я.

Он потер рукой подбородок!

– А не все ли равно?

– Все равно, – прошептала я.

Мы провели сумасшедшую ночь. Утром я все рассказала Косте, и он обещал «уладить эту проблему». Я должна переехать к нему, а о прошлом – забыть. Как будто его и не существовало! Я не верила, что Зара согласится отпустить меня, и ожидала, что Костя вернется ни с чем. Он уехал на переговоры в клуб, а я слонялась по номеру в гостинице, который он снял, и кусала губы, шепча:

– Черт! Если Зара меня не отпустит, я повешусь!

Когда хлопнула входная дверь, я медленно, на негнущихся ногах шагнула вперед… шагнула к Косте…

– Ну что, Юлик! – весело сказал он, широко раскинув руки для объятия. – С новой жизнью!

Завизжав, я бросилась ему на шею…

Я никогда не спрашивала Костю: как же ему удалось умилостивить Зару и на каких условиях она согласилась меня отпустить? Ведь я была курицей, несущей золотые яйца! Не хотелось касаться этой темы – я наложила на нее табу. Да и сам Костя никогда не заговаривал об этом, и я была благодарна ему за все… Но это была не просто молчаливая дружески-приятельская благодарность. Я любила Костю как мужчину, более того, он стал моим первым мужчиной, с которым я узнала настоящую страсть. Секс, раньше внушавший мне смутное чувство отвращения и желание, чтобы все поскорее закончилось, превратился в источник радости и наслаждения. Костя был щедрым, неутомимым любовником, он умел принимать и дарить ласки. Мы могли заняться сексом где угодно, когда желание накрывало нас с головой, как теплый июльский дождь. Мы любили останавливаться в гостиницах и любить друг друга в этих чужих комнатах, где наши запахи смешивались с запахами бывавших здесь до нас людей.

Раньше я страдала бессонницей, а теперь я спала сном праведного младенца – счастливая, обессиленная после Костиных ласк. Мне нравилось засыпать рядом с ним, чувствовать его тело, тепло, силу. Я прижималась к нему, а он поддевал свою руку под мои плечи. И мы засыпали с мыслью о том, чтобы проснуться вместе и начать день с утренней порции секса, как другие начинают его с чашки кофе. Утренний секс обычно перемежался смехом: все вокруг словно искрилось и обещало чудесное начало нового дня. И я твердо знала, что Костя рядом и, значит, мне ничего не страшно – я под его надежной защитой, и бояться мне нечего. Костя мне ни в чем не отказывал, он любил баловать меня; ему нравилось, когда я хорошо, со вкусом, одевалась, нравилось, когда на меня обращали внимание другие мужчины. А когда я однажды спросила его: ревнует ли он, в ответ услышала смех.