Нора Робертс - Избалованные смертью

Ева встала за спиной Дадли, наклонилась над столом, прямо над его головой и вытянула из кипы снимков фотографию мертвой Мелли Бристоу.

Блондинка прикрыла глаза и отвернулась.

— Жуткое зрелище, верно? Но вы не переживайте, она уже была мертва. Зато какой кайф — и это убийство с рук сошло! И вообще, эти люди — всего лишь нанятая обслуга… как, например, София Риччи из Неаполя или Линетт Джонс из Вегаса.

Ева перебрала все фотографии, постучала пальцем по каждой, пока Соренсон опровергал ее обвинения, а Дадли дергался на стуле.

— Но стоит ли тратить время на ничтожных, никому не известных людишек? Гораздо круче убивать заметных, даже известных в своем роде. Добавить к состязанию немного перца. Кстати, а что в финале должен получить победитель?

— Это все ваши выдумки, — оборвал ее Соренсон.

— Элитная версия классической игры «Улика». Вот, кстати, послушайте. — Ева нажала кнопку воспроизведения записывающего устройства, уже подведенного к нужному месту, и из динамика послышался голос Дадли:

Игры — это для детей. А это… это приключение. Это турнир.

— Сколько очков ты получил за лицензированную компаньонку на Кони-Айленде, убитую штыком? — спросила Ева. — Это был штык твоего двоюродного деда. Или за устроительницу торжеств в Центральном парке, повешенную на бычьем кнуте? Бычий кнут был сделан на заказ лично для тебя в Австралии. Детектив Пибоди возвращается в комнату для допроса. Смотрите-ка, она принесла подарки. Скромные сувениры от хозяев гостям.

— Меня там и близко не было — ни в одном из этих мест. Ты прекрасно знаешь, я гостей принимал в ту ночь, когда Адриенну убили.

— Мы опросили людей из списка твоих гостей, Винни. Более того, мы опросили людей, нанятых обслуживать твою вечеринку. Наемные работники, Винни, многое замечают, а знаешь почему? Потому что такие, как ты, их в упор не видят. — Ева улыбнулась. — Мы уже нашли нескольких гостей, заявляющих, что они тебя искали, хотели попрощаться перед уходом, но так и не смогли найти.

— У меня большой дом и обширное поместье.

— Да-да, тебе пришлось нанимать много работников, чтобы всех обслужить, а у них есть одно досадное свойство, Винни. Они тебе ничем не обязаны, им незачем лгать ради тебя. Мы уже нашли кое-кого, кто видел, как ты вместе с Адриенной Джонас направляешься в гараж. Кое-кто еще заметил, как ты вернулся после трех утра. Один.

— Ты их подкупила! — Пот градом катился по лицу Дадли. — Ты против меня целую войну развязала. Это все зависть в тебе говорит.

— Прости, а чему завидовать?

— Может, ты и выжала из Рорка законный брак, может, у тебя теперь и есть деньги, но ты никогда и ничего не будешь значить. Вы оба — беспородные шавки… Вам никогда не стать такими, как я.

— За что я искренне благодарю Бога. У меня есть показания, записи, свидетели, орудия убийства. Нет, погоди! — воскликнула Ева, словно вдруг вспомнила что-то важное. — Знаешь, что еще? Вот это было заперто у тебя в ящике. В твоей спальне. — Ева вынула из принесенной Пибоди коробки вечернюю сумочку. — Это сумка Адриенны Джонас.

— Она забыла ее на вечеринке. Я хотел потом ей вернуть.

— Э, нет, придумай что-нибудь получше. Опять ты забываешь о такой досадной мелочи, как обслуживающий персонал. Люди видели, как Адриенна входит в твой гараж с этой сумкой.

— Она ее там обронила.

— Но, странное дело, ее мобильника в сумке не было, хотя люди видели, как она говорит по мобильнику за пару минут до того, как ты проводил ее в гараж. И вот еще странность: ее отпечатки и несколько волосков с ее головы были найдены в твоей машине. Но и это еще не все! Двое нанятых тобой сторожей видели, как твоя машина покидает территорию меньше чем за час до ее гибели.

— Значит, она попросила кого-то из слуг себя подвезти. Я не могу уследить за всеми.

— Твои ботиночки? — Ева вынула пару мокасин из коробки. Дадли пожал плечами. — Ладно, сэкономлю нам всем время и скажу тебе, что они были взяты из твоего шкафа для обуви, помечены и зарегистрированы как вещественное доказательство. Ты был в них в ту ночь, когда убил Аву Крэмптон. Мы тебя срисовали в этих самых мокасинах и в театральном гриме с накладками, когда ты входил вместе с ней в «Дом ужасов» на Кони-Айленде меньше чем за тридцать минут до установленного времени ее смерти.

— Ничего у тебя нет. Я там все… Меня там не было.

— Ты хотел сказать, что ты там все вырубил? Обесточил наблюдение вот этим. — Ева извлекла из коробки пульт. — Отличная работа, Винни. Надо отдать тебе должное. Но ты не все вырубил. И прежде чем вы скажете, что такую обувь носят многие, — повернулась Ева к Соренсону, — вам следует знать, что они производятся очень небольшими партиями, а в этом размере и этого цвета очень мало пар было продано, и мы уже вычеркнули остальных из списка подозреваемых. Честное слово, мне кажется, ваш клиент был не до конца откровенен с вами.

— Мне нужно время, чтобы переговорить с моим клиентом.

— Да, конечно. Это можно. Но с учетом позднего времени я могу перенести продолжение этой беседы на утро понедельника. Держу пари, ты сейчас чувствуешь себя неважно, Винни. Ломочка начинается, да? Смотри, ты же весь в поту, трясешься… Бьюсь об заклад, тебе нужен дозняк. Нервы успокоить. До понедельника далеко, а уж в камере время тянется особенно медленно — побаловать себя нечем. А ты ведь привык!

— Ты не можешь держать меня здесь.

Ева наклонилась к самому его лицу:

— Еще как могу.

— Соренсон, кусок дерьма, сделай что-нибудь!

— Лейтенант, могу я поговорить с вами за дверью?

— Я с места не сдвинусь. — Чтобы это продемонстрировать, Ева откинулась на спинку стула и скрестила ноги. — Почему бы тебе не пойти на сделку со мной, Винни? Ведь план был именно таков. Но Слай все испортил, он не умер. Можно сказать, нагадил тебе. Он неудачник. Впрочем, ты тоже неудачник. Господи, да на тебя взглянуть невозможно без смеха. Я вас обоих побила, а ведь еще недели не прошло. Пожалуй, мне положен приз победителя. — Ева вытащила из коробки бутылку шампанского. — Шикарное французское вино. Особый урожай, нумеровано и подписано. И зарегистрировано в журнале Делафлота: взято и доставлено к ужину в доме Симпсон. А нашли мы его знаешь где? В твоем винном погребе. Этот Делафлот, конечно, не имел права обжиматься в постели с твоей мамашей. Да кто он такой? Псевдофранцуз, выскочка!

— А ну, заткнись!

— У меня еще много чего есть. Очень много. Так много, что меня просто удивляет, как вам, двоим идиотам, удалось девять месяцев продержаться на плаву. Что скажет судья из Полицейского департамента Нью-Йорка? — Ева сделала приглашающий жест Пибоди.

— Судья дает им пять и восемь десятых очка из десяти. Но это за изобретательность, — пояснила Пибоди. — За технику исполнения оценка ниже: четыре и шесть десятых.