Галина Романова - Врачебная тайна

– Они меня спихнули в сторону соседнего сиденья, и я на пол почти свалился, машина просторная, я как раз там уместился.

– Они?! Кто они?! И как ты… ты что, был в сознании?!

– Да слышал все, только шевельнуться не мог и глаза открыть. Она, может, не рассчитала дозу на мою комплекцию. Спешила очень. Но голоса слышал отчетливо: парень и девка. Двое голосов было. Короче, он сел за руль, она сзади диктовала. Потом поехали, быстро поехали, потом что-то – треск, удар, я еще башкой тоже ударился об дверь, но почти не почувствовал боли. Тупо все как-то. Потом я отключился или укачало меня. Очнулся, когда они меня из машины начали выпихивать. Дверь открыли и с водительского сиденья ногами выталкивали. Кто конкретно – не скажу. Но боль уже чувствовать начал.

– И куда они тебя выпихнули?

Зайцев вскочил, подлетел к вешалке, достал фотографию, которую ему позволила забрать с собой учительская пара, положил ее на стол картинкой вниз, снова усаживаясь на место у окна.

– Куда выпихнули-то?! А в поле где-то. Просто в снегу оставили, и все! Убивать не стали, все спешили куда-то. Девка еще смеялась, повторяла все время, что он – я то есть – окочурится уже через полчаса. Короче, выпихнули в поле на снег и уехали.

– А ты?

– А что я?! Как видите, не окочурился! – Парень попытался улыбнуться, но снова сморщился от боли в груди. – Но худо мне. Хорошо, что жив остался!

– И как жив остался? – вдруг подключился к вопросам Каверин, откладывая мобильник в сторону, видимо, предыдущую часть истории он уже знал.

– Пополз. Ног не чувствую, а руки вроде шевелятся, я и пополз. По следам машины полз. Сколько полз – не знаю. Может, километр, а может, метров десять. Сил не было ни черта, а жить хотелось. Обидно было, черт! Дорога рядом, машины, слышу, идут, а я замерзаю! Повезло… Одна пара, как рассказывают, в туалет завернула с дороги. Увидали тушу в снегу, перепугались. Мужик, дай бог ему здоровья, решил посмотреть. Обнаружили, что дышу еще, вызвали «Скорую». Меня в районную больницу и увезли. Я дней десять был без сознания, врачи думали, что не выберусь. Потом немного окреп, тут новости!!! Как ходить смог, так сбежал к вам. Вот…

– Понятно.

Каверин обхватил ладонью подбородок, глянул на Зайцева вопросительно: мол, верить или нет? Зайцев подачи не принял, раздумывал. Потом схватил со стола перевернутый снимок, протянул его Игорю.

– Никого на этой фотографии не узнаешь?

Тот едва глянув, тут же ткнул пальцем в Альбину.

– Она!!! Вот эта девка, что попросила меня подвезти!!!

– А еще? Еще никого не узнаешь?

– Нет… Остальные мне незнакомы.

– А парень, что с ней был?

– Так не видел я его! – огорчился Игорь и вернул фотографию.

Зайцев отмахнулся от рук Толика, потянувшихся к нему через стол.

– Погоди ты!

Толик сразу сник и больше интереса к снимку не проявлял.

– Голос опознать смогу, он мне ночами снится. И его, и ее… Такие они, блин, жестокие сволочи!!! Слышали бы вы, как они смерть доктора обсуждали. В каких деталях!..

– Итак, в машину к нему с электрошокером прыгнула Альбина Зосимова, именно ее машину заметила за собой Света, когда сбегала от тебя. Видимо, они пасли ее от самого подъезда. Она перепугалась и постаралась скрыться.

– И куда она скрылась? – спросил с тоской Каверин.

– Не знаю. Не знаю, черт побери!!! – Зайцев несколько раз ударил ладонями по рулю, он вез Толика домой. – Лишь бы с ней все было в порядке. Господи, сделай так!!!

Игоря отвезли обратно в районную больницу в двадцати километрах от города, под конец допроса ему сделалось совсем худо. И до машины он шел, едва передвигая ноги. В больнице на них на всех прямо от приемного покоя обрушилась брань лечащего врача. Тот орал и бесновался, упорно игнорируя служебное удостоверение, которым пытался прикрыться Каверин.

– Мне снова с нуля начинать его лечение, да?! Так прикажете поступить?! Я его еле вытащил…

Игоря увезли на каталке, тут же воткнув в вену капельницу. Друзья поехали обратно в город.

– Что будем делать, Толик?! Надо же что-то делать!

– Надо. Хорошо, показания взяли с парня, а то слова его к делу не пришьешь, – рассуждал Каверин, ковыряя пальцем обивку на двери машины. – Будет хоть с чем к руководству являться завтра.

– Завтра??? Ты очертенел??? – задохнулся гневом Алексей и вдарил друга по руке. – Хватит ковырять, блин! Какой, хрен, завтра, Толян?! Сегодня, уже сегодня нужно!

– Сегодня что нужно? – Каверин сел к нему вполоборота и глянул как на помешанного. – И где, блин, нужно?! План-перехват мы с тобой организовали тачки Зосимовой. Возле дома ее ты уже топтался. Там никого. Что еще нужно сегодня? Вот конкретно сейчас что еще нужно?! До утра, Леха, до утра. Кстати, фотку-то дай посмотреть, за суетой этой даже и не взглянул.

– На, смотри. – Зайцев вытащил из кармана куртки снимок. Ткнул пальцем в середину. – Та, что маленькая, молоденькая с симпатичной стрижечкой, и есть Зосимова.

– Ага! А эти улыбающиеся в обнимку?

Толик смотрел на фотографию каким-то странным взглядом. С каким-то странным болезненным изумлением.

– Ее соседи.

– А этот симпатюля с шампуром у нас кто?

– Это парень Зосимовой. Видимо, как раз ее соучастник, поскольку соседи говорят, что он повалил забор у других их соседей большим черным джипом.

– И знаешь, кто наш парень, брат ты мой Леха?! – простонал с надрывом Каверин и неожиданно потянул вниз тугое горло служебного свитера. – Вот черт, а!!! Это же… Это же все практически объясняет! Все на местах, все на своих местах, Зайцев.

– Ты чего?

Алексей попытался потрогать лоб Толика. Мало ли, может, пневмония вещь заразная и он подхватил ее от Игоря, пока говорил с ним и слова его записывал.

– Да иди ты! – отбил его руку друг. – Разворачивай оглобли, братишка! Едем в другую сторону!

– И куда? – послушно вывернул руль влево Зайцев.

– Едем вдову нашу проведаем. Ой, чудится мне, рада она будет нас видеть. Ой, рада будет. Если… Если, конечно, мы с тобой не опоздали, брат.

О смерти Геральда она узнала от главврача. Он собрал их всех в обеденный перерыв и будничным тоном, немного разбавленным печалью, сообщил, что их коллега и друг для многих…

В этом месте он сделал многозначительную паузу и посмотрел с сочувствием почему-то не на нее, а на молоденькую медсестру Юленьку. Та побледнела и начала заваливаться в обморок. Из чего Алла тут же сделала вывод, что Геральд не слишком отягощал себя таким пережитком, как верность. Дальше – больше! Юленька, очнувшись через пару минут под воздействием нашатыря, принялась рыдать. А рыдая, поведала, что они с Геральдом вот-вот должны были пожениться.

Юленьку тут же окружили вниманием. Понятное дело, никому и в голову не пришло утешать ее – Аллу. Она-то тут при чем?! И она в который раз за последние месяцы, недели и дни похвалила себя за осмотрительность. Умница, что не стала афишировать их адюльтер. Умница!