Николас Спаркс - Тихая гавань

Кевин услышал звук мотора. К коттеджу приближалась машина, и он, дернувшись всем телом, проснулся.

Полиция, подумал он, привычно потянувшись за пистолетом покалеченной рукой, и закричал от боли и недоумения, осознав, что пистолета за поясом нет. Он лежал на переднем сиденье, «глока» не было, и кругом творилась какая-то бессмыслица.

Кевин выбрался из машины и посмотрел на дорогу. Приближался джип, который чуть не угробил его на стоянке у магазина. Джип остановился у коттеджа, и из него выпрыгнула Эрин. Кевин поверить не мог такой удаче, но вспомнил, что она здесь живет и поэтому-то он сюда и приехал.

Сильно дрожавшей здоровой рукой он открыл багажник и вынул толстый металлический прут. Эрин и ее любовник побежали к крыльцу. Шатаясь и хромая, Кевин двинулся за ними, не в силах остановиться, потому что Эрин — его жена, и он ее любит, а седой должен умереть.

Алекс криво затормозил перед коттеджем. Они с Эрин одновременно спрыгнули на землю и бегом кинулись к входу, крича имена детей. Кэти так и не выпустила пистолет, не зная, куда его положить. Они добежали до двери, как раз когда Джош ее открыл. Увидев сына, Алекс схватил его в охапку и прижал к себе. Из-за дивана вылезла Кристен и со всех ног побежала к ним. Алекс отвел руку в сторону и ловко поймал дочку, когда она подпрыгнула.

Кэти стояла в дверях, глядя на эту сцену и вытирая слезы облегчения. Кристен потянулась к ней. Кэти подошла, принимая объятия маленьких ручек, и на нее обрушился настоящий водопад счастья.

Забыв обо всем на свете, охваченные радостным волнением, они не заметили Кевина, который появился рядом с занесенным металлическим прутом. Он с размаху опустил его на голову Алекса, и тот тяжело рухнул на пол, а дети в ужасе попятились, спотыкаясь и падая.

Кевин с удовлетворением услышал тупой удар, от которого заломило мышцы плеча. Седовласый, скорчившись, лежал на полу. Эрин закричала.

В эту секунду для нее не было ничего важнее Алекса и детей. Не помня себя, она бросилась на Кевина и вытолкала его за дверь. На террасу вели всего две ступеньки, но и этого хватило, чтобы Кевин с размаху упал спиной на пол.

— Заприте дверь! — закричала она вне себя, и на этот раз Кристен послушалась первой, хотя и кричала от страха.

Прут выпал из его руки и отлетел в сторону. Кевин возился в грязи, пытаясь повернуться на бок и встать. Кэти опустилась со ступенек и направила на него пистолет. Наконец ему удалось кое-как подняться на ноги. Он покачивался, с трудом сохраняя равновесие, его лицо было иссиня-белым, как у мертвеца. Казалось, он не осознает, что происходит. У Кэти вдруг защипало глаза.

— А я ведь любила тебя, — вырвалось у нее. — Я вышла за тебя по любви.

Кевин подумал, что перед ним Эрин, но волосы женщины были короткими и темными, а Эрин блондинка. Нога вдруг поехала вперед, и он едва не упал. Зачем она ему все это говорит?

— Почему ты начал меня бить? — закричала Кэти. — Я не понимаю, почему ты не мог перестать, хотя столько раз обещал? — Ее рука дрожала. Пистолет казался неподъемно тяжелым. — Ты избил меня в наш медовый месяц за то, что я оставила очки у бассейна!

Голос принадлежал Эрин. Кевин подумал, уж не спит ли он.

— Я люблю тебя, — пробормотал он. — И всегда любил. Почему ты ушла от меня?

Кэти боролась с подступившими к горлу рыданиями. Слова лились неудержимо и бессвязно, неся с собой все, что она вытерпела за несколько лет.

— Ты не разрешал мне научиться водить, не позволял ни с кем дружить, не давал ни цента, заставляя, как нищенку, выпрашивать каждый грош! Почему ты решил, что можешь так со мной обращаться! Я была твоей женой и любила тебя!

Кевин едва держался на ногах. Кровь текла по руке и капала с пальцев на пол. Мокрая, липкая, она не давала сосредоточиться. Он хотел поговорить с Эрин, хотел найти ее, но, оказывается, все было не взаправду. Он спал, Эрин лежала рядом, они были дома, в Дорчестере. Но он тут же очнулся, вернувшись к непонятному, мучительному настоящему: он стоял перед ободранным коттеджем и на него истерически кричала какая-то женщина.

— У него весь лоб был в пицце… — бормотал Кевин, двинувшись к Кэти нетвердыми шагами. — Мальчишку застрелили… Мамаша грохнулась с лестницы… А грека мы арестовали…

Кэти не понимала, о чем он говорит, не могла понять, чего он от нее хочет. Она ненавидела его с таким неистовством, которое могло накопиться лишь за годы страданий.

— Я готовила для тебя, вылизывала дом для тебя, а ты только напивался и избивал меня!

Кевина шатало, несколько раз он чуть не упал. Слова налезали друг на друга, пьяно слипшиеся, неразборчивые, невразумительные.

— На снегу не было следов… А вазоны все стоят разбитые…

— Ты обязан был оставить меня в покое! Ты не имел права ехать за мной, не должен был приезжать сюда! Что еще тебе нужно? Ты меня никогда не любил!

Кевин подался вперед, пытаясь выбить у нее пистолет, но он порядком ослабел, и «глок» остался у Кэти. Он попытался схватить ее, но закричал от мучительной боли, сделав резкое движение сломанной рукой. Тогда он ударил Кэти плечом, прижав ее к стене дома. Нужно отобрать у нее пистолет и вдавить ствол ей в висок. Уставившись на нее круглыми, полными ненависти глазами, Кевин потянулся за пистолетом здоровой рукой, придавив противницу своим весом.

Почувствовав под пальцами ребристый металл, он судорожно потянулся к спусковому крючку, выворачивая Кэти кисть, пытаясь развернуть ствол к ней. Но «глок» отчего-то повернулся вниз.

— Я любила тебя! — всхлипывала Кэти, сопротивляясь с силой, удесятеренной яростью и отчаянием.

В голове Кевина что-то сдвинулось, и на мгновение к нему вернулась забытая ясность.

— Тогда не надо было от меня уходить, — прошептал он, дыша густым водочным перегаром. Нажав на спуск, он услышал громкий сухой треск и понял, что все кончено. Сейчас Эрин умрет, потому что он ведь обещал, что найдет ее и убьет, если она снова сбежит. И убьет любого мужчину, который ее полюбит.

Но Эрин непонятно почему не падала, она даже не дрогнула, глядя на него горящими каре-зелеными глазами, выдерживая его взгляд не мигнув.

Только тут он ощутил в животе сначала жжение, а потом настоящий огонь. Левая нога вдруг подогнулась, и хотя он пытался устоять, тело его больше не слушалось. Кевин рухнул на пол, схватившись за живот здоровой рукой.

— Поедем со мной, — прошептал он. — Пожалуйста…

Кровь толчками выплескивалась из раны, ручейками вытекая сквозь пальцы. Стоявшая над ним Эрин то становилась четкой, то расплывалась. Светлые волосы и снова темные. Он видел ее во время медового месяца, в бикини у бассейна, до того, как она забыла очки, настолько красивую, что про себя Кевин не мог понять, как она согласилась выйти за него замуж.