Галина Куликова - Штучки-дрючки в Провансе

Человек, к которому он обратился за помощью, все не появлялся. Поэтому Виктор просто сидел – жевал и пил воду. Впрочем, бездействие угнетало его невероятно. На самом деле ему хотелось куда-то бежать, мчаться на машине, вести переговоры по телефону – короче говоря, пользоваться той энергией, которой у него было в избытке.

Он съел колбасу, ветчину и холодный говяжий язык и запил все это литром чая. В его распоряжении оставалась только вода со льдом. Он растянул ее на полчаса. Когда вода закончилась, Виктор почувствовал на себе пристальный взгляд. Поднял глаза и увидел человека, который смотрел прямо на него. Человек стоял возле барной стойки, прислонившись к ней спиной. Встретившись взглядом с Виктором, он выпрямился и направился прямиком к нему.

– День добрый, – низким ровным голосом произнес мужчина. – Виктор?

– Да, здравствуйте.

– Хорошо. Я Сергей Николаевич, мы утром говорили по телефону. – Легкую куртку защитного цвета он небрежно бросил на спинку стула, а другой свободный стул подтащил к себе, уверенно и прочно расположившись на нем.

– Может быть, закажете себе что-нибудь? – неуверенно предложил Виктор, который толком не знал, как себя ведут с подобными типами. Незнакомец поражал не только ростом и могучей фигурой. В его глазах, равнодушных и холодных, скрывалось нечто такое, от чего становилось не по себе. Даже непотопляемому Потапову хотелось поскорее отвести взгляд.

– Это лишнее, – усмехнулся мужчина. – Времени мало, поэтому давай прямо к делу. Значит, относительно просьбы, которую утром по телефону ты мне изложил. Человек, который тебе интересен, – Толя-боцман. Личность известная среди тех, кто понимает. Трижды отбывал наказание: за нанесение тяжких телесных повреждений, за разбой, тоже сопряженный с дракой и увечьями, и за нападение на сотрудника милиции. Будучи в тюрьме, получил еще один срок, за избиение сокамерника. Короче, рецидивист и отморозок. Вообще конченый он.

– В каком смысле – конченый? – нахмурился Виктор.

– Без будущего, – уголком рта усмехнулся мужчина. – Где-нибудь нарвется – на воле или на зоне. Такие бешеные типы, которые себя не контролируют, долго на свете не задерживаются. Другие вопросы есть?

Виктор слегка растерялся. Кажется, все было предельно ясно. Что же еще можно выяснить про брата Регины?

– Почему его боцманом прозвали? Он моряк?

– В смысле – почему погоняло дали? – понимающе кивнул собеседник. – Смешная история. Толя срочную служил на флоте, там у него проблемы и начались. Дедовщины не выдержал, избил одного из тех, кто над ним издевался. Старослужащие решили проучить дерзкого салажонка. Только он ждать не стал, взял кусок арматуры и ночью отделал двух заводил так, что они стали пожизненными инвалидами. В общем, разбушевался, как Фантомас, а дело было в плавании, в дальнем походе. Короче, капитан корабля до возвращения на базу запер его в трюме, в маленьком подсобном помещении. А мальчишка, даром что бешеный, еще и больной был – клаустрофобия у него, что ли, оказалась. Или просто под дурака косить начал. Голову пытался о стену разбить, вены грыз.

Представив себе эту картину, Виктор содрогнулся.

– Так вот, – продолжил мужчина. – По прибытии из плавания капитан корабля этот отдал Толю под суд. С этого и началась его криминальная биография.

Тут Сергей Николаевич позволил себе еще одну скупую ухмылку.

– Я сегодня обсуждал эту тему с одним из очень авторитетных людей. Так вот он вспомнил, как Толя на зоне разорялся, какая сука и садист этот капитан Скворцов, который сломал ему жизнь.

– Скворцов?! – не веря своим ушам, переспросил Виктор.

– Ну да. Всех достал этими рассказами. И постоянно носился с идеей отплатить капитану той же монетой. Между прочим, Толику из-за этого сначала дали кликуху Кэп, так он взбесился еще пуще и тому, кто его так назвал, проткнул ногу отверткой. В общем, с тех пор он Толя-боцман.

Сергей Николаевич взглянул на часы и поинтересовался:

– Чем еще могу помочь?

– Спасибо, я все понял, – облизнув пересохшие губы, пробормотал Виктор. – Я вам, наверное, буду обязан...

– Ничего, – прервал его Сергей Николаевич, поднимаясь. – Я просто выполнял просьбу нашего общего друга. У нас с ним свои расчеты. Прощайте!

Виктор нашел в себе силы лишь кивнуть в ответ. Такого поворота он уж точно не ожидал. Скворцов! Так, значит, капитан Скворцов, отец Олега, виновен в том, что брат Регины стал рецидивистом, уголовником, личностью без будущего, конченым человеком, как выразился таинственный Сергей Николаевич.

В голове Виктора мгновенно сложилась картинка. Толика-боцмана, который в те времена еще, правда, не получил своей клички, капитан Скворцов держал под замком до прибытия в порт. За то, что тот искалечил двоих «дедов», отдал его под суд. И Толик затаил злобу. Многие годы вынашивал план мести. И вот теперь начал воплощать его в жизнь. С помощью сестры, надо полагать.

Виктор ощутил пустоту в душе. Регина, которая казалась ему нежным и таинственным созданием, оказалась примитивно коварной. Если в ней и была тайна, то тайна грязная, связанная с братцем-уголовником. Братец был полон решимости отомстить, и она согласилась ему помочь. Вот почему она пела в ресторане «Валгалла» и не хотела переходить в другое место! И никакие посулы ее не трогали. Она «пасла» Олега. И в какой-то момент дала команду «фас»!

Кстати, момент действительно оказался подходящим. Он, Виктор, валяется в больнице с простреленным плечом, Таня Волгина отчалила за бугор, и Олег остался совсем один. Его можно было брать голыми руками.

Клаустрофобия... Запертая каюта... Скорее всего Олега не убили. Иначе его труп уже подбросили бы родителям. Нет, его заперли в какой-нибудь крохотной каморке вроде той каюты... Возможно, истязали. И только когда он будет на грани жизни и смерти, Скворцов-старший получит конверт с фотографиями или видеозапись...

У Толика-боцмана, судя по всему, полного отморозка, после двух отсидок наверняка осталась масса дружков, готовых выполнить его «маленькую просьбу». Кто они, эти дружки? Где их искать? Как?

«Толик действовал через Регину, – подумал Виктор. – Значит, кое-что она все-таки знает. Значит, и мне придется действовать через нее. У меня просто нет другого выхода».

Впервые в жизни Виктор не знал, как вести себя с женщиной. Он представлял, как окажется со своей невестой лицом к лицу. Как посмотрит ей в глаза. Ему стало страшно. Зачем она довела дело до предложения руки и сердца? Или это тоже часть плана? Щупальце мести, которая представлялась Виктору огромным спрутом, опутавшим и саму Регину, и ее братца, и Олега с отцом, и его самого... Месть! Она тоже бывает разной. Праведной, благородной, холодной и неотвратимой. А бывает и такой, с которой Виктор столкнулся лицом к лицу, – гнусной, загноившейся, как больной зуб, принявшей омерзительные формы.