Екатерина Гринева - Искуситель, или Весь мир к моим ногам

Я рассказала обо всем Вите, и мы приняли решение: ехать. Несмотря на недосып и вчерашний стресс, как только наметилась цель, голова стала ясной, я представляла, что надо делать, а желание поскорее добраться до драгоценных архивов подстегивало меня. Витя сходил в магазин и купил съестное. Я сделала бутерброды и положила в рюкзак еще две банки консервов. Кроме этого, я облачилась в более удобную одежду: спортивные брюки и футболку; поверх накинула легкую ветровку. Это все я нашла в бабкиной квартире. В лесу наверняка будет много мошкары и всяких жучков, и защита от них мне не повредит. Свою одежду я сложила в пакет и убрала в багажник.

Когда мы выходили, я заметила, что у Вити оттопыривается боковой карман. Он, проследив за моим взглядом, бросил:

– Пистолет. Мы не можем ехать с голыми руками.

Я не стала задавать никаких вопросов; интуитивно почувствовала, что лучше ни о чем не спрашивать.

Мы выехали; за рулем сидел Витя, а я дремала, откинув голову назад. Работа предстояла у нас еще та: нужно было прочесать лес в радиусе двух километров, и лишние минуты сна мне не помешают. Утро было ясным, небо таким же чистым, как и вчера. Витя разогнал скорость до ста двадцати километров в час; он чувствовал мое нетерпение и понимал, что мне нужно оказаться на месте как можно скорее…

Незаметно я провалилась в сон и очнулась, когда Витя тронул меня за плечо.

– Приехали. Вот указатель «Вилково». Я посмотрел по карте – сворачивать надо сюда.

– Тогда вперед. Интернат прямо. Значит, часовню будем искать о него, от исходной точки.

– Если только твой ученый чуток не ошибся. И тогда нам придется ходить неизвестно сколько времени. Он вообще товарищ надежный? Эти ботаники запросто ошибаются, особенно когда речь идет о точных цифрах.

– Он архитектор, значит, с цифрами дружит. И голова у него светлая, как я уже могла убедиться. Он – настоящий фанат своего дела, и думаю, что его определение координат – точное. Во всяком случае, больше нам полагаться не на что. Только на его слова.

– Тогда – за дело!

Мы вошли в лес. В густом ельнике мне приходилось раздвигать ветки руками. Витя шел впереди быстрым шагом; я отставала от него, хотя старалась поспевать.

– Может быть, мне идти помедленнее? – предложил он.

Я отрицательно помотала головой:

– Не стоит. Так мы потратим больше времени. Главное, оборачивайся время от времени и смотри, где я.

– Я тебя не потеряю, – заверил меня Витя. – Можешь не беспокоиться.

Ельник сменился частоколом из осин; под ногами были кочки и мелкий кустарник, потом мы вышли на небольшую поляну и перевели дух.

Мы присели на пригорок и достали из рюкзачка бутерброды. Перекусив, мы снова стали прочесывать окрестности. Прошел час. Невольно я подумала, что Масолов мог и ошибиться или мы взяли неверное направление, хотя Витя уверял меня, что он прекрасно ориентируется на местности. Но факт оставался фактом: мы пока не нашли часовню, и сколько нам еще предстояло блуждать – одному богу известно. Я пала духом, но Витя подбадривал меня, и я старалась скрывать свое состояние, чтобы не разочаровывать человека своим пессимизмом.

И все-таки первой часовню увидела я. И то по чистой случайности. Я остановилась, отводя ветку от лица, и заметила что-то белое справа. Я окликнула Витю:

– Кажется, нашли…

Часовенка стояла на небольшом пригорке, и лес подступал к ней почти вплотную. Вокруг часовенки все заросло высокой травой и колокольчиками. Справа тянулся глухой ельник. Причем в этом месте ели были какие-то высоченные и старые. Что и говорить, местечко было жутковатое, и я невольно поежилась. Часовня когда-то была белой, но с годами краска слезла, и теперь она выглядела серо-белой с грязными потеками; крест покосился, как будто его несколько раз сбивали специально, но не смогли по каким-то причинам довести свое темное дело до конца. Витя обошел часовню по периметру и крикнул:

– Вход здесь!

С замком, висевшим на двери, Витя справился в два счета.

– Похоже, что им давно не пользовались, – заметил он вполголоса.

Внутри пахло сыростью, чья-то неясная тень сорвалась сверху. Я ойкнула.

– Наверное, летучая мышь… Осторожней. Могут быть и крысы.

Внутри часовня была пуста. Я испытала приступ разочарования. Витя посмотрел на меня.

– Постой! Не грусти раньше времени. Когда я обходил часовню, видел сбоку низкую дверь: надо обследовать, что там. Это может быть вход в подвал или другое помещение.

Мы вышли из часовни и, обойдя ее, наткнулись на дверь c замком. Со вторым замком Витя тоже справился быстро, и вскоре нашему взгляду предстали ступеньки, уходившие вниз. Я схватила Витю за руку.

– Мне страшно.

– Не бойся! Я сам пойду туда, а ты оставайся здесь. Только мне нужно достать из рюкзака фонарик, чтобы посветить. В такой темноте фиг два что увидишь…

Оставаться наверху мне тоже не хотелось, и поэтому, когда Витя стал спускаться по ступенькам вниз, освещая путь фонариком, я пошла за ним. Ступеньки были скользкими и неровными: одна выше, другая ниже. Мы спустились в подвал, и фонарь высветил груду ящиков углу, поставленных один на другой.

– Кажется, нашли… – протянул Витя.

Откуда-то сверху раздался странный звук, и я вцепилась в cвоего спутника.

– Слышал?

– Слышал, не боись. А я, собственно говоря, на что? Даже обижаешь таким вот сомнением насчет моей особы.

Я тихонько рассмеялась, прикрыв рот рукой.

– Прости…

– Что делать с этим добром будем? – кивнул Витя на ящики.

– Просматривать нет времени. Лучший выход – забрать их все с собой и изучить в спокойной обстановке.

– Годится! Будем таскать по одному наверх. То есть таскать буду я, а ты стой наверху и принимай товар.

Я вышла наверх. Витя притащил три ящика и спросил:

– И куда мы их повезем?

– Ко мне.

– Соображаешь, что говоришь? Ты – первая, к кому могут наведаться незваные гости. Это – худший вариант из всех возможных.

– Тогда… – я задумалась. – Давай отвезем их одной моей знакомой. Виктории. У нее все будет в полной сохранности. Она часто уезжает с мужем на дачу; я попрошу у нее ключи, и мы сможем все неспешно изучить и просмотреть.

– А что за дама? Человек надежный? Понимаешь, я во всем должен быть стопроцентно уверен. Я отвечаю за тебя и должен все предусмотреть. За одного себя мне бы не было так страшно.

Меня охватило внезапно умиление. Это так чертовски приятно и волнующе, когда кто-то о тебе заботится. Это – настоящий кайф. Сто, нет, двести лет у меня не было ничего подобного. Я дотронулась до Витиной руки, взяла ее и поцеловала.

– Ты чего? – Его брови сдвинулись, и он, нахмурившись, поcмотрел на меня.

– Просто так. Я так рада, что у меня есть ты.

Всю жизнь женщина ищет ярких и остроумных, а все дело в том, чтобы найти того, кто за тебя отвечает и заботится и еще говорит, что он должен «все предусмотреть».