Нора Робертс - Черные холмы

- Если не ошибаюсь, недавно ты уезжала в Перу на полгода, то есть на сто восемьдесят два дня.

- Это совсем другое дело! Я понимаю, что логики тут нет, и тем не менее… Знаешь, мне все-таки нужно проверить, все ли в порядке.

- Я уже проверил и обо всем доложил Малышу.

- Что ж, здорово. Как я понимаю, о Хоуве никаких известий.

- Если бы что-нибудь было, я бы тебе рассказал, - наклонившись, он поцеловал Лилиан в макушку. - Почему бы тебе не расслабиться? Неужели даже хождение по магазинам не способно отвлечь женщину от переживаний?

- Способно, но не всегда. Господи, как я хочу есть!

- Увы… Я доел все, что было.

- Хочу сэндвич. Большущий сэндвич.

- Ну что тебе на это сказать?… Твое счастье, что я тоже съездил в магазин, - Купер уже шел за Лил на кухню. - У тебя не было ни хлеба, ни сыра… Вообще ничего не было. Только арахисовое масло.

- Правда? Спасибо тебе, - она открыла холодильник и в удивлении замерла. - Здесь же полно еды.

- Не так уж и много, если рассчитывать на двоих.

Лил стала доставать продукты.

- Как я понимаю, вы неплохо провели время, - Салливан подвинул ей хлеб.

- Это точно. Правда, мне потребовалось какое-то время, чтобы переключиться на общие хлопоты. Тэнси купила потрясающее платье! Она в нем такая красавица! У меня теперь тоже новое платье, так что невесте не будет стьщно за подружку. Затем мы отправились искать туфли. Если бы ты видел, с каким энтузиазмом Люси и моя мама их мерили… Все подряд… Потом наш отряд промаршировал в салон сумок.

Лил сооружала себе гигантский сэндвич, а заодно излагала Куперу детали шопинга.

- Мы прочесывали магазины, как хищники в поисках добычи. К концу дня моя кредитная карточка уже жалобно попискивала, - положив сэндвич, Лил налила себе чаю и наконец села. - Бедные мои ноги!…

Она в изнеможении скинула туфли.

- Ты знаешь, это все-таки очень утомляет. В смысле хождение по магазинам. Выматываешься так, словно целый день не разгибалась на работе.

- Угу, - он положил ногу Лилиан себе на колени и стал разминать ступню.

Лил блаженно зажмурилась.

- Вот так, должно быть, чувствуют себя на небесах. Большой сэндвич, стакан чая и массаж ног.

- Не думаю, что небожители столь непритязательны.

Она улыбнулась и вцепилась зубами в сэндвич, - Если не секрет, в какой момент ты перестал меня слушать?

- Когда ты перешла к приключениям в обувном магазине.

- Примерно так я и думала. Твое счастье, что мне понравился массаж…

Позже, вешая в шкаф новое платье, Лилиан подумала, что день сегодня действительно был замечательный. Главное, что она сумела расслабиться, забыла на время обо всех своих переживаниях.

«А ведь мама права, - говорила сама себе Лил, глядя, как Купер устраивается перед телевизором. - Так приятно возвращаться домой, когда знаешь, что тебя там ждут».

Еще даже не открыв глаза, Лил почувствовала его прикосновение - такое легкое, едва уловимое, словно Купер хотел удостовериться, что она здесь, прежде чем встать с их общей постели в предрассветной тьме.

Она лежала, прислушиваясь к первому утреннему звуку - шуму воды в душе.

Сначала Лилиан тоже хотела встать - сварить кофе, подумать о том, что сегодня нужно будет сделать в первую очередь, но легкий шум в ванной убаюкивал, настраивал на то, чтобы немного полениться, и она решила не спешить.

В ванной что-то звякнуло. Лил улыбнулась, услышав из-за двери приглушенное проклятье. Судя по всему, Купер рассчитывал на долгий душ - такой долгий, что это вызвало протест у ее маленького водонагревателя.

А теперь… Должно быть, Купер бреется… Чистит зубы, обмотав вокруг бедер полотенце, а капельки воды сверкают на его мокрых волосах. Он подсушит их полотенцем и причешется. Хорошо иметь стрижку, заботы о которой не отнимают много времени!

Сейчас он, скорее всего, размышляет о том, за что ему приняться прямо с утра, а что можно будет сделать попозже. Список дел у него наверняка немаленький.

У Салливана ведь и заботы о ранчо, и туристы… Кроме того, он должен все организовать так, чтобы бабушка с дедом не чувствовали себя отстраненными от дел, но и не перерабатывали при этом.

«А тут еще я, - подумала Лил. - Купер взял на себя мои заботы не только потому, что хочет вернуть меня, но и потому, что действительно старается отвести угрозу. Все это сделало его жизнь такой напряженной…»

Между тем Салливан, стараясь не шуметь, вернулся в спальню. Одевался он тоже очень тихо, поскольку думал, что Лилиан спит. Она почти не видела его в темноте, лишь чувствовала легкий запах мыла и лосьона. Вот он приоткрыл ящик, затем снова закрыл.

Купер подошел к постели, наклонился и поцеловал Лил в щеку. Она хотела было заговорить, но передумала. Слова могли нарушить очарование этой минуты. Вчера вечером Купер вышел на веранду, чтобы встретить ее. Перед этим он специально съездил в магазин за продуктами, а потом еще совершил вечерний обход заповедника. Что ж, он действительно ждал ее, в этом не было никаких сомнений. Но чего ждала она сама? Обещаний, гарантий, обязательств? Когда-то он разбил ей сердце. Неважно, что, оставив ее тогда, Купер руководствовался благими намерениями. Рана болела все эти десять лет и болит сейчас. Это пугало Лил не меньше, чем появление в ее жизни человека по имени Итан Хоув. Купер Салливан был единственным мужчиной, которого она любила всем сердцем. Всем своим разбитым сердцем… Вопрос в том, хочет ли она жить, чувствуя себя бесконечно несчастной или самой счастливой? Он ушел, когда еще не совсем рассвело. Лил слышала, как Купер закрыл за собой дверь и завел припаркованный у дома грузовик.

Лилиан встала, подошла к комоду и выдвинула нижний ящик. Из-под груды белья она вытащила пуму, вырезанную Купером еще в то время, когда они были детьми. Лилиан села на край кровати и стала разглядывать свой талисман, как делала это уже тысячу, если не десять тысяч раз. Она брала его с собой во все поездки. Маленькая пума побывала с ней во Флориде и на Аляске, в Южной Америке, Африке и Индии. «Двадцать лет, - подумала Лил. - С тех пор как Купер вырезал для меня эту пуму, прошло почти двадцать лет. Неужели я смогу жить без нее? А без него?» Она положила пуму на столик и открыла другой ящик. Здесь хранилось то, что дарил ей Жан-Поль. Мысленно она пожелала ему счастья и любви, которой он заслуживал, а потом вытряхнула из ящика все содержимое. Взяв белье в охапку, Лилиан пошла на первый этаж. В камине потрескивали дрова, а с кухни соблазнительно пахло кофе. Лил сложила все принесенное сверху в большой пакет и отнесла его в кладовую. Ну вот и все. Вечером Купер вернется в их общий дом. Дом, где они будут счастливы. Лил пошла одеваться. Впереди у нее длинный день. Длинный и очень хороший. А потом еще оДин день, и еще, и еще, она ведь не побоялась открыться радостям и страхам любви. С утра Купер чистил стойла в конюшне. На сегодня у них было записано три группы туристов, причем две собирались отправиться в холмы с проводниками. Это значит, нужно подготовить и оседлать еще двух лошадей. Потом предстояло договориться насчет визита кузнеца и ветеринара, а После этого проверить электронную почту и принять новые заказы. Нужно было выкроить час и на то, чтобы еще раз просмотреть все документы, касавшиеся Итана Хоува. Купер был уверен, что Хоув все еще в холмах, но найти его не удавалось. Да и как бы смогли несколько десятков человек прочесать такую огромную территорию - все эти леса и долины? Черные Холмы. Хоува нужно было выманить из укрытия, застаешь забыть об осторожности. Только как это сделав»? Единственной приманкой в данном случае была Лил, но об этом не может быть и речи. Нужно придумать что-то другое.