Екатерина Гринева - Гений страсти, или Сезон брачной охоты

– Думать так заранее – дохлое дело, да и не по правилам это – загодя расписываться в поражении. Я вот что решил: я поеду туда один! И не спорь со мной, – поднял Шаповалов руку. – Тебе там точно делать нечего. Это опасно, Влада! Я не хочу тобой рисковать. Пойми меня… Это не прогулка в соседний лес, а арена военных действий. Неизвестно, где рванет, а где – повезет.

– Но в тот раз все ведь обошлось!

– Обошлось… – эхом откликнулся Шаповалов. – Но это могло быть чистой случайностью.

– Мне не нравится, что мы ссоримся!

– Мне тоже. Поэтому ты останешься, а я поеду… И я не хочу даже спорить на эту тему. Я же беспокоюсь о тебе, пойми!

– Нет! Я с тобой! Олег! – я прижала руки к груди. – Я прошу тебя… Я не переживу, если ты поедешь один. Я хочу поехать с тобой! И не спорь… – проговорила я скороговоркой. – Это бесполезно! Ты меня еще не знаешь: я жутко упрямая и настырная. И если что-то мне втемяшится в голову, все – пиши пропало! Ты меня слышишь, Олег?

– Не глухой, – буркнул он. – И не кричи… так громко. Я этого не люблю.

– Извини, – я подошла к нему и провела рукой по его волосам. – Извини, я больше не буду кричать. Просто я не хочу тебя отпускать, я хочу поехать с тобой. Возьми меня, пожалуйста!

– Если что… я себе никогда этого не прощу, – сказал Шаповалов сквозь зубы.

– «Если что» не произойдет. Поверь мне. Все будет хорошо. Я в этом уверена.

– Ну что с тобой делать, – сказал Шаповалов, обхватывая меня руками. – Комар ты назойливый! Кажется, я в тебя влюбился…

– Ох, Шаповалов! – сказала я, обмирая от счастья. – Умеешь ты сказать нужные слова в нужный момент…

Все было решено, все вышло удивительно быстро и слаженно. Я дала Грише наставления, связалась с Тамарой Петровной, позвонила Ирочке. Никита вызвался поехать со мной, но я наотрез отказалась. И так есть кому меня сопровождать. – Оставайся в фирме, ты нужен здесь, – сказала я.

Ульяна позвонила мне.

– Папа просит вас подъехать к нему вместе с Олегом Николаевичем. Если удобно, завтра, с десяти до двенадцати.

Мы договорились на десять тридцать. Ровно в назначенное время мы оказались в кабинете Радова.

У него были веселые, смеющиеся глаза. Ульяна чем-то походила на него, хотя он и был ей не родным отцом.

– Садитесь! – взмахнул он рукой, указывая на массивные коричневые кресла. – Располагайтесь, как вам удобнее, и расскажите все сначала. Только подождите немного, – он посмотрел на часы и нахмурился. – Сейчас придет один человек, в чьей компетенции как раз находятся данные вопросы. Он поможет вам лучше меня. У вас пара минут есть?

– Конечно, Николай Александрович.

– Мой товарищ запаздывает немного, хотя это для него нехарактерно, но дела могли и задержать его. Ничего удивительного в этом нет. – Радов сел и забарабанил пальцами по столу. – Как там Ульяна? Справляется с работой? Нам с матерью она ничего не говорит. Партизанит, уверяет, что все отлично.

– Так и есть, – улыбнулась я. – Девочка у вас замечательная! И работник она хороший.

– Рад это слышать, – наклонил голову Радов. – Надеюсь, что не… Ба! Кого я вижу… – Он встал со стула и пошел кому-то навстречу, широко раскинув руки в стороны.

Я повернула голову.

По военной выправке и решительно вздернутому подбородку сразу было видно военного со стажем, а быстрый внимательный взгляд выдавал в вошедшем человека, привыкшего часто отдавать краткие четкие указания.

– Александр Гаврилович! – представил его Радов. – Фамилию его вам знать не обязательно. Генерал ФСБ. Ему вы можете рассказать все как есть. И уж он-то найдет выход из создавшегося положения.

Я переглянулась с Шаповаловым. Он кивнул, как бы подбадривая меня, и я слегка откашлялась…

Секретарша Радова, немолодая женщина с туго стянутыми в узел волосами, принесла чай в серебряных подстаканниках. Я отпила глоток.

– Слушаем вас! – обратился ко мне Радов.

Когда я все рассказала, наступила тишина. Все молчали.

– Ну, что скажешь? – Радов повернулся к Александру Гавриловичу. – Запутанная история! И где теперь искать этого мальчишку?

– У вас этот рисунок с собой? – голос у Александра Гавриловича оказался низким и звучным.

– Да. Я принесла его. Достать?

– Покажите.

Я вынула рисунок из папки и протянула его генералу.

– Вы говорите, что мальчишка из Веденского района?

– Да. Село Элиджи-Ведено.

– Мы определим точное местонахождение лагеря боевиков. У нас есть топографические снимки местности. Я думаю, это будет нетрудно сделать. Мы привлечем опытных специалистов, у них уже есть практика подобной работы. Спасибо вам.

– Александр Гаврилович, – начала я, волнуясь. – А что будет с Русланом Аслаевым? Его нигде нет, и найти его не могут.

– Возможно, он почувствовал опасность и где-то спрятался. Мы попробуем разыскать его.

– Я хочу поехать в Чечню и найти его сама. У мальчишки никого нет, и я волнуюсь за него.

– Не советую. Обстановка там, как вы и сами знаете, опасная. Неспокойная. Риску подвергать себя не стоит.

– Я все понимаю. Но по-другому не могу! Я вроде как за него отвечаю. Сама втравила его в эту историю с рисунком и теперь должна отвечать. Я все обдумала и решила поехать.

– Препятствовать вам я не могу. Женщина вы взрослая, отдаете себе отчет в своих действиях. Но еще раз повторюсь: не советую. Мы со своей стороны постараемся сделать все, что можно.

– Нет. Я вылетаю завтра или послезавтра.

– Что ж! – генерал развел руками в стороны. – Уважаю. Запишите кое-какие координаты: туда вы сможете обратиться за помощью. Думаю, это вам понадобится. И при проверке документов тоже эти телефоны не помешают. Идет?

Генерал ФСБ протянул мне пару визиток и объяснил, что нужно говорить и как.

– Я постараюсь снабдить вас нужными документами… Для «зеленого коридора». Позвоните завтра по первому номеру, он наверху, и мой подчиненный все вам расскажет.

Александр Гаврилович встал, я тоже поднялась. Он пожал мне руку и кивнул:

– Вы едете одна?

– Нет. С… коллегой, – указала я на Шаповалова.

– Это хорошо. – И генерал неожиданно подмигнул мне: – Мужская поддержка всегда нужна! Даже самым храбрым и независимым женщинам. Желаю удачи…

– Спасибо.

Радов проводил генерала до двери и вышел вместе с ним в приемную.

– Ну как? – шепотом спросила я у Шаповалова. В этом большом торжественном кабинете я чувствовала себя словно бы уменьшившейся в размерах и не могла даже разговаривать в полный голос. Здесь все было таким массивным, торжественным, помпезно-парадным. И крепкие стулья, и тяжелый стол, и черное кожаное кресло, и темно-бордовый ковролин, и портрет президента над столом, и даже тяжелая чугунная пепельница внушали почтение и трепет.

– Не нравится мне все это, – сердито мотнул он головой. – Не ездила бы ты туда, ей-богу! Я бы и сам быстро смотался и вернулся.