Екатерина Гринева - Гений страсти, или Сезон брачной охоты

– Нет, – я сжала его руку. – Мы поедем вместе…

Вернулся Радов, сел за стол, и в этот момент зазвонил телефон. Он снял трубку и коротко бросил: – Я занят. – Он посмотрел на меня: – Думаю, Александр Гаврилович решит ваш вопрос в ближайшее время. Надеюсь, ваша поездка будет удачной. Я бы не рекомендовал вам ехать, как и Александр Гаврилович, но вы – женщина отважная и уже все за всех решили сами. Как я понял, отговаривать вас бесполезно. Как говорится, Бог в помощь, и я, как и моя дочь, буду ждать вашего возвращения. Если возникнет необходимость – звоните.

– Спасибо. Спасибо вам за все!

– Что мог, то и сделал. Удачи!

Все было уже сто раз переговорено и передумано. Я и не предполагала, что споры у нас будут возникать чуть ли не ежесекундно, причем по самым пустяковым вопросам.

– Нет, это невозможно! – хватался за голову Шаповалов. – Зачем тебе целая бадья шампуня? Ты что, едешь на целый месяц? А эта юбка, тапочки и две пары кроссовок? Зачем?!

– Если, не дай Бог, мы попадем под дождь или кроссовки выйдут из строя, где я найду там запасную обувь? Где?

– Там нет ливней, – буркнул Шаповалов. – Там жара!

– Откуда ты знаешь?

– Смотрел в Яндексе. Интересовался: куда мы едем и чего нам там ждать! В смысле погоды.

– Отлично. Загорю на солнышке. Тогда я выкидываю теплый свитер.

– Непрактично, – буркнул Шаповалов. – Могут быть перепады температур, и в горах ночами холодно…

– Но ты же будешь у меня под рукой, Олег? – улыбнулась я. – Зачем мне свитера. Ты меня и согреешь.

Он притянул меня к себе и посадил на колени.

– Не нравится мне все это, Владушка. Совсем не нравится! Может быть, все-таки останешься?

– Нет, – мотнула я головой. – Не останусь! А ты, если хочешь… оставайся… – выпалила я и крепко зажмурила глаза. Даже сама мысль о том, что он может «остаться», была невыносима. Если он это скажет, то… конец всему. Земля сойдет со своей орбиты, Средиземное море выйдет из берегов…

Но ничего этого не произошло…

– Ладно, вроде все уложили! Утром выезжаем. Проверь паспорта и документы. Мы с тобой теперь сотрудники благотворительной международной организации «Мир детей» при ЮНИСЕФ. Усвоила?

– Конечно. Давай-ка спать ляжем пораньше. Вставать-то в шесть…

…Мы прилетели в Грозный. Стояла какая-то аномальная жара, градусов тридцать пять, не меньше. Я подумала, что не взяла крем от загара, ох сразу обгорю, пойду пятнами, Шаповалов увидит меня в таком неприглядном облике, и я ему сразу разонравлюсь… О чем я думаю? Господи, какая чепуха! И в то же время как же мне было важно знать, что я хорошо выгляжу!

А потом – незаметно – в мою душу закрался страх – глупый, иррациональный.

В Москве у меня страха не было.

А здесь он появился.

Вопреки всеобщему, широко распространенному мнению, я вовсе не была храброй женщиной, наоборот, я боялась слишком многого. Просто когда-то, в один прекрасный момент, мне надоело бояться, и я решила притвориться храброй. И тогда у меня все стало получаться. Потому что главное – прогнать этот страх и вести себя так, словно на свете нет таких проблем, которые невозможно решить, нет ситуаций, с которыми я бы не справилась…

И теперь мне требовалось вспомнить эту забытую истину и вести себя так, словно я сидела в своем офисе, пила кофе из большой кружки и морщилась, рассматривая план-проект очередного заказчика… Шаповалов словно прочитал мои мысли и повернулся ко мне:

– Дрейфишь?

– Ничуть! – и я вздернула подбородок. – Все нормально.

– Здесь и бояться-то не стыдно, – кратко бросил он. – Война! Тут взрослые мужики седеют за один день и кричат «мама». А ты строишь из себя героиню. Если тебе страшно, так и скажи.

– Обязательно, – я потерлась носом о его ветровку. – Как только начну бояться, скажу. Непременно.

И страх постепенно пропал: я вновь заставила себя не бояться.

Город Грозный выглядел таким же белым, чистым и, как ни странно, неживым, как и в первый наш приезд. Может быть, дело было в этой странной, стерильной красоте белых, новеньких, только что отстроенных зданий, широко раскинувшихся площадей и гулких проспектов и сказочных фонтанов? Эта красота резко контрастировала с войной, со взрывами, которые до сих пор гремели на этой земле.

Город изо всех сил старался опровергнуть эту реальность – реальность войны. Но это не получилось…

И повсюду, где мы встречали людей, они бросали на нас быстрые настороженные взгляды, «сканировавшие» по принципу: «свой-чужой».

Из-за этих взглядов мне становилось неуютно, хотелось куда-то спрятаться. Но это было невозможно.

Мы раздобыли «уазик», договорившись с загорелым Мансуром о поездке в Веденский район, и выехали за город. Я подумала, что война – это всегда неожиданность, когда ты не знаешь, в какой момент и где именно бабахнет, и это тягучее ожидание просто непереносимо.

«Уазик» трясло, мы сидели, тесно прижавшись друг к другу. Когда на очередном ухабе нас подбросило, я охнула и ударилась головой о крышу автомобиля.

– Осторожнее, – схватил меня за локоть Шаповалов. – Дорога тут – не подарок. – Я прижалась к нему и неожиданно нащупала в его кармане пистолет. Я вскинула на него глаза. Шаповалов посмотрел на меня без тени улыбки, и я отвела взгляд в сторону, понимая, что любые вопросы сейчас прозвучат глупо.

Мы – на войне.

Мы проехали очередной блокпост, и наш водитель о чем-то кратко переговорил с высоким бородачом. У него было красное загорелое лицо, гортанная речь. Он что-то крикнул нашему водителю, открыл дверь и осмотрел нас, с грохотом закрыл ее.

– Вдруг это бандит? – шепотом сказала я Шаповалову. – И нас сейчас высадят из машины?

– Все может быть. Не волнуйся раньше времени, слышишь, я тебе запрещаю паниковать.

После двух-трех минут ожидания мы двинулись дальше, и я спросила у водителя:

– Мансур! Что-то случилось?

– Нет. Но два дня назад в Элиджи-Ведено были взрывы, и ехать туда небезопасно. Школу взорвали, и еще пару домов.

– Школу?! – я ухватилась за руку Шаповалова.

– Да. Местную. Так ехать дальше или нет?

– Поехали! – я закрыла глаза.

Иногда я открывала их и смотрела в окно. Слева и справа по обочинам тянулись горные хребты. Небо было блекло-голубым, словно выцветшим от жары. «Уазик» в очередной раз подпрыгнул и остановился.

– Приехали! – обернулся к нам Мансур. – Машина забуксовала, бензин кончился. Но мы уже почти приехали. Пешком тут меньше километра. Вон туда. Провести не могу. Должен это хозяйство караулить… Так что извините.

– Мы дойдем. Дорогу я примерно помню, так что проблем нет, – сказала я, выбираясь из машины.

– Прямо, прямо, а потом – направо, – махнул рукой Мансур. – Не ошибетесь…

– Спасибо.

– Счастливо!