Татьяна Устинова - Всегда говори «всегда» – 2

– Леш, ты когда домой к нам придешь выделенку делать, ты это… и модуль захвати. Нам дома тоже без модуля ну никак.

– Обязательно, – давясь смехом, кивнул Леша.

Надя теперь уже в открытую повертелась перед зеркалом. И в одежде полный порядок, все пуговицы застегнуты, шов на юбке прямо лежит, туфли, правда, жмут.

Только откуда этим двоим знать?

– Чего веселимся-то? – спросила Надежда.

– Ты про голландцев помнишь? – сделала серьезное лицо Дарья.

– А чего про них помнить? Ну голландцы, ну приедут. Эка невидаль!

– Невидаль не невидаль, а принять их надо. – Дарья прогарцевала на высоченных шпильках, словно давая понять Надежде – ты так не погарцуешь, габариты не те.

– Ну и приму. Приедут, и приму. Когда они еще приедут… – буркнула Надежда.

– Они? Через час.

– Что?!! Как через час?! – Надя ринулась к двери, споткнулась о возившегося с системным блоком Лешу и чуть не растянулась.

– А вот так, – усмехнулась Даша. – И кстати, Дима сейчас всех уничтожит.

– Что за бардак в переговорной?! – раздался в коридоре вопль Грозовского. – Где Кудряшова?! Я не понимаю, что здесь, в конце концов, творится!

У Нади появилось желание забиться в угол и тихонько заскулить. Если бы тут не было Дарьи и Леши, она бы, наверное, так и сделала…

Дима этого заказа добивался потом и кровью. Чего это ему стоило, Надя хорошо знала. Уйма убитого времени, грубая лесть, нужные знакомства, дипломатический такт, личное обаяние, изучение голландских традиций и даже – голландского языка.

Хуэндах и хуэнавонд! [1]

Даже Надя запомнила, как нужно здороваться по-голландски.

И вот Грозовский, наконец, доказал голландским «пивнякам», что он не только душка, но и блестящий профессионал. Дело дошло до переговоров, а в переговорной…

Надя зажмурилась от ужаса. На столах валялись пустые пластиковые бутылки из-под воды, грязные чашки, фантики от конфет и бумаги – исчерченные, расписанные какими-то слоганами. Пепельницы, забитые окурками, источали запах явно не для… голландских носов.

Надежда стала сгребать весь этот мусор на пол. В глазах закипали слезы. Если заказ, который может прокормить агентство не один год, сорвется из-за нее, она застрелится. Если успеет, конечно, потому что прежде Димка ее задушит.

Через десять минут Надежда без сил упала в кресло.

Она тоже не просто душка. Хуэндах, господа!

Переговорная сияла чистотой и пахла розами. На столах красовались вазочки с букетами, а кофемашина молола первоклассный кофе. Откуда-то издалека, словно грозовая туча, надвигался голос Димы.

– Какого черта!.. Мне только еще не хватает сорвать важные переговоры! Я предупреждаю! Если через десять минут здесь не будет идеального порядка, я всех уволю! К чертовой матери! Всех!

Он возник на пороге и замер с открытым ртом, словно обнаружил в своем офисе Ниагарский водопад в действии.

– Ну, что ты все время кричишь, Димочка! – вскинула на него лучистые глаза Надежда.

– А… – Грозовский что-то хотел сказать, но закашлялся – всерьез, будто подавился куриной костью.

Надя встала и кулаком постучала его по спине.

– А все потому, что перед работой кушать надо!

– Ты, матушка, мне хребет так сломаешь, – со слезами на глазах простонал Дима. – Слушай, а где я был пару минут назад? Грязь, бардак, вонь… – Он еще раз потрясенно огляделся.

– А вот не знаю, где ты был, Димочка. Это у тебя спросить надо!

– Блин! – Он потряс головой, словно пытаясь прогнать наваждение.

– Говорю же, кушать больше надо!

Дарью неприятно поразил порядок, царивший в переговорной.

Уж она-то расстаралась! Пришла на полчаса раньше, собрала по всему офису грязные чашки, пустые бутылки, полные пепельницы, черновики и принесла сюда. И даже отсоединила какие-то проводки в кофеварке, чтобы не работала… И выкурила подряд три сигареты, чтобы воняло покрепче. Разве что ножки у стульев не подпилила…

Ну и электровеник эта Кудряшова!

Девочка с нашего завода. Ударница.

– На, смотри, – протянула она Грозовскому эскизы, все, что наработала за последнее время по «пивнякам».

Дима просмотрел бегло, выбрал один, над которым Даша трудилась последних два дня.

– Недурно…

На бумаге красовалась кружка с пивом – янтарный цвет, шапка пены, все банальное, в принципе, но на дне кружки отблескивали две монетки.

– И по цвету хорошо. Слоган вот только немного корявый. «Чуть дороже, но несоизмеримо лучше!» Доработаешь?

– Естественно, это не окончательный вариант, – натянула губы в улыбке Дарья.

– Да! Это то, что надо! – окончательно утвердил понравившийся эскиз Грозовский, отложив его в сторону и хлопнув по нему ладонью.

«Ты просто забыл, на что я способна, – с горечью подумала Дарья. – Я не гений, конечно, как Громова, но тоже кое-что могу… А ты все забыл. Все. Меня, мои руки, мои губы, мой стиль, мой талант, да, талант, ты сам говорил об этом. Ты все сбросил за борт, как балласт, чтобы плыть дальше с другими талантами…

Я сделаю все, чтобы ты вспомнил. Я ни с чем не буду считаться. Ни с кем. Урву кусок своего счастья любой ценой. Зря, что ли, столько лет копья ломала, от папаши-алкаша из Питера удрала, вкалывала как ломовая лошадь? Чтоб вот так мной воспользовались и скинули за борт?..»

Но тут произошло нечто невероятное. Немыслимое по своей наглости и вопиющей несправедливости.

Дверь открылась, вошла Кудряшова. Колыхая безразмерными тициановскими бедрами, прошла к столу, по-хозяйски поправила на ходу букетики, поставила перед носом Димки какую-то коробку с дисками и, мельком глянув на Дарьин эскиз, сказала:

– Ну, и не будет никто такое пиво пить. У него ж вкус как будто металлический!

Грозовский уставился на Кудряшову, будто у той нимб над головой появился. Потом посмотрел на эскиз. И захохотал, как умалишенный.

– А ведь, похоже, она права! Ей-богу, права!

Дима звонко шлепнул Кудряшову пониже спины, как раз в тот момент, когда в переговорную заходили голландцы и холеная переводчица.

– Шухер, господа! – из-за их спины зачем-то выкрикнул Тимур. – Голландцы прибыли!

Как будто в переговорную мог прибыть кто-то другой.

– Хуэнавонд! – Грозовский встал и раскланялся.

Дарья со злорадством отметила, что у него чем-то испачканы брюки.

Вечером Дарья в одиночестве курила в переговорной.

Утвердили эскиз Тимура. Слоган его тоже прошел на ура. Голландцы пообещали долгосрочный контракт.

Грозовский на радостях открыл бутылку шампанского, которая как по мановению волшебной палочки появилась на столе. Вернее, конечно, никакой волшебной палочки не было, шампанское принесла Кудряшова. Увидев рыжеволосую кустодиевскую барышню, голландцы оживленно загалдели, начали переглядываться и даже подмигивать друг другу.