Екатерина Гринева - Герой-любовник, или Один запретный вечер

– Русские всегда так. Они могут общаться раз в год, но уж когда дорвутся до общения – выложат все. Тем более информацию о муже. Это – самое сладкое и наболевшее. Типа мужик – козел и скотина. А я с ним, бедная, маюсь.

– Это она так говорила обо мне? – изумился Франсуа.

– Нет. Я в общем.

– А что она еще обо мне говорила? – Франсуа потушил сигарету в блюдце и взял новую. – Кроме козла и скотины. Просто интересно.

– Да не говорила она так о тебе. Это я образно выражаюсь.

– Ах, образно.

– Эва никогда не хотела вернуться?

Франсуа поморщился.

– Это у вас, русских, такое странное представление о ностальгии. Вы считаете, что о родине надо часто вспоминать и плакать. О русских березках и старых друзьях. Мне жаль тебя разочаровывать, но Эве очень нравилось жить во Франции и менять ее на ваш… – он запнулся. – Провинциальный город, она не хотела. Прости, но это так.

– Извинение принято.

Я хотела задать еще парочку наводящих вопросов: узнать распорядок дня Эвы, чем она занималась, куда ходила.

Но Франсуа меня опередил.

– Мне очень важно найти ее. – Вторая сигарета курилась также красиво, как и первая. Хоть бери в руки видеокамеру и снимай для рекламы. В самый раз. Красивый француз красиво курит сигарету. – У нее серьезное психическое расстройство. А ты мне не веришь.

Я бросила на него взгляд исподлобья. Если честно, то я уже не знала, кому верить.

– Она может попасть в какую-нибудь неприятную историю, сама того не зная, – продолжал Франсуа. Она не может до конца контролировать себя. Понимаешь? Это ее проблема.

Я вздохнула. Возможно, Франсуа прав. У Эвы проблемы с головой и он хочет поскорее найти ее. Завтра я поговорю с Эвой, и мы решим, что делать. Но это будет завтра. А сегодня мне надо еще расспросить Франсуа. Но он словно предупредил мой маневр, откровенно зевнул, показав крупные белые зубы.

– Не выспался?

– Да. Пока ехал, торопился.

– Ты сегодня приехал?

Он кивнул.

– Сегодня. А что?

– Просто.

Мои расспросы Франсуа явно не нравились, он подтянул ноги и рывком встал с табуретки.

– Давай спать. Бай-бай. – И он насмешливо посмотрел на меня. – Хорошая девочка сбегает от плохого мальчика. Оставь мне свой телефон. Будем на связи. – Он достал из кармана сотовый. – Диктуй.

Я продиктовала.

Он подкинул телефон в воздухе и убрал его в карман.

– Где тут туалет?

– Во дворе. Если ты не заметил. Зеленое строение в углу участка.

– Зеленое строение, – повторил он. – В такой темноте это – ценный ориентир. Фонарик есть?

– Где-то был. Сейчас поищу.

Я повернулась к нему спиной и наклонилась над большим деревянным ящиком, в котором хранился всякий хлам. И только я повернулась к нему спиной, как удар сокрушительной силы обрушился на меня сверху. Все передо мной померкло, и я отключилась.

Очнулась я в полной темноте, голова страшно болела. Я сделала попытку приподняться и тут же рухнула обратно. Первые минуты я не могла сообразить, что со мной случилось – пока, наконец, картинка происшедшего не высветилась с четкой ясностью. Франсуа ударил меня по голове, когда я наклонилась над ящиком в поисках фонарика. Может быть, он еще здесь? Но зачем он это сделал?

Я полежала так какое-то время, прислушиваясь к звукам в доме. Но похоже, либо никого в нем не было, либо Франсуа где-то затаился. Я с трудом поднялась, опираясь о ящик, и доковыляла до раковины. Холодную воду я пила долго, потом сунула под струю воды свою голову. После этого душика немного полегчало. Я фыркнула и тряхнула головой, мокрые брызги разлетелись в разные стороны. За окном серело. Я задрала голову вверх и посмотрела на часы. Пять часов утра.

И куда он делся? Может быть, крикнуть?

Я замерла, прислушиваясь, но никаких признаков того, что в доме еще кто-то был кроме меня, не обнаружила. Я поплелась в маленькую комнату – Франсуа исчез вместе со своей сумкой.

Я шла по ступенькам – в коленках была противная дрожь, во рту – горечь. Я сплюнула и чуть не упала – закружилась голова.

Наконец я поднялась на второй этаж – тоже никого. Вряд ли Франсуа притаился в туалете, скорее всего, он уже далеко отсюда.

Несколько минут я полежала на кровати, приходя в себя. И незаметно уснула, свернувшись калачиком.

Я открыла глаза. Где-то стучали молотком. Спустив ноги на пол, я задумалась. Первым делом нужно позвонить Эве и предупредить, что объявился ее муж. Пусть решает, что делать. Может быть, у нее, как у многих беременных, семь пятниц на неделе. Настроение испортилось, она поругалась с Франсуа и приехала сюда. А увидит – помирится и уедет обратно в Париж. Там ей будет лучше, однозначно. Хорошая медицина, хороший уход.

Правда, Анн Прево не выходила из головы. Эва ничего не выдумала. За ней действительно следили! Но что это все значит! Может быть, Эве есть, что скрывать? И она не до конца со мной откровенна?

В голове по-прежнему трещало. Все-таки здорово он меня вчера стукнул. Хорошо, что не убил до смерти. И на том, как говорится, спасибо. Я сошла вниз и увидела на столе записку, которую не заметила вчера.

«Александра! Ты меня обманула: сказала, что не контактируешь с Эвой! А на самом деле с ней регулярно перезваниваешься. Я думаю, тебе нужно убедить ее не бегать от меня, а помириться (тем более, мы и не ссорились). Это все – ее капризы и проблемы со психикой. Подумай над моими словами. Ты считаешь, что делаешь сестре лучше, а на самом деле – хуже.

За вчерашнее – мерси. Так получилось. Оставляю номер своего сотового. Звони. А вот твой телефон я конфискую. Мне он нужен. Адью. Было приятно познакомиться. Франсуа».

Я чуть не взвыла. Во-первых, покупка нового телефона не входила в мои планы по причине финансовых дыр в бюджете, а во-вторых, лишиться всех телефонов, записанных в моей телефонной книжке – приятного мало. Я кинулась к сумке и порылась в ней. Потом осмотрела все вокруг беглым взглядом. Все! Телефона нет. Этот гад действительно украл мой мобильный, о чем любезно предупредил. С чисто французской галантностью.

И что мне теперь делать?

Я вспомнила о стуке, который меня разбудил. Значит, приехали соседи, которые все время что-то достраивали в своем новом доме.

Я вышла на улицу. Так и есть. Сосед Михаил Васильевич – маленький толстяк, чей сын имел свой бизнес в областном центре, энергично руководил двумя таджиками, которые обивали крыльцо вагонкой.

Я замахала ему рукой.

– Доброе утро! – с энтузиазмом воскликнула я.

– Доброе, – буркнул он.

– Михаил Васильевич, – я излучала крайнюю степень восторга и доброжелательности. – Я могу вас кое о чем попросить?

При слове «попросить» он насторожился.

– Денег нет. Видишь: строительство затеял. А сын еще не давал.

– Нет. Деньги я просить не стану. Мне нужно позвонить по мобильному. Я свой где-то потеряла.