Екатерина Гринева - Герой-любовник, или Один запретный вечер

– Я тебе звоню, звоню, а к телефону какой-то урод подходит. Я каждый раз трубку бросаю. А он мне перезванивает. Это что за тип? Твой новый бой-френд?

Я кратко ввела Милочку в курс дела, и она возмущенно заохала:

– Ну и подлец муж у твоей сестры!

– Просто он очень хочет ее найти. Но сейчас меня волнует другое. Анн Прево исчезла в неизвестном направлении, а Эве нужно узнать, кто ее преследует и зачем. Для этого я еду в Москву к Маринке Ермолиной.

– Она, по-моему, в газете работает?

– Да. Надеюсь, Ермолина меня и просветит. Только здесь вырисовывается одна маленькая проблемка. Мне негде жить.

– У меня родственников в Москве нет. Так что здесь я – пас. Слушай, я спрошу Пашу. Может быть, он чем-то поможет? Я тебе перезвоню.

К моему счастью, все устроилось довольно скоро. У Паши в Москве жила тетка, которая каждый год ездила отдыхать в Турцию. Сейчас она как раз собиралась туда, и ее квартира могла поступить в мое распоряжение на две недели.

– Ты довольна? – с придыханием спросила Милочка. – Паша – та-акой милый!

– Ему респект и уважуха от меня.

– Он рвет у меня трубку телефона, – доверительно сообщила Милочка.

Через секунду у моего уха прогудел Пашин голос.

– Ты записываешь адрес и телефон? Тетку зовут Милена Сергеевна. Она – добрейшее существо, правда, немного нудная, как все пенсионерки. Но, думаю, что вы с ней поладите.

– Записываю…

После разговора с Пашей, во время которого он объяснил мне, как лучше доехать до тетки, я приготовила себе салат и пожарила рыбу. С аппетитом поела, чего уже давно не было, и стала собирать дорожную сумку. Чемодан я решила не брать, много вещей ни к чему, сумки вполне хватит. Я завела будильник на шесть утра и нырнула в постель. И только уже засыпая, подумала, что не позвонила Денису и не сообщила ему, что у меня изменился номер телефона из-за стечения роковых обстоятельств.

В Москву я приехала на электричке в десять утра. Вокзал жил своей обычной вокзальной жизнью: все куда-то спешили, громко переговаривались по сотовым, ругались, тащили огромные чемоданы и сумки, норовя задеть ими зазевавшихся прохожих. Запахи шаурмы, прогорклого масла, палатки, облепленные яркими журналами, и ларьки с едой замельтешили, закружились у меня перед глазами. Я невольно остановилась, чтобы перевести дух и поправить на плече сумку.

Адрес и телефон Пашиной тетки был у меня в кармане. Я достала его.

От метро «Семеновская» нужно было пройти десять минут пешком и вскоре я стояла во дворе дома буквой «п» и, задрав голову, смотрела вверх: квартира Милены Сергеевны была на шестом этаже.

Пашина тетка встретила меня отстраненно-равнодушно. Мыслями она уже была на турецком курорте – в коридоре стоял чемодан в серо-белую клетку и спортивная сумка.

– Да-да, Паша мне звонил, – протараторила она, поправляя шляпку. – Я уезжаю на две недели, так что живите. Только экономьте свет и электричество. И воду, – она сдвинула выщипанные брови, нарисованные коричневым карандашом. – Милая, у нас водосчетчики, не забывайте об этом.

От нее пахло приторными духами.

– Через полчаса мне выходить. Вовремя вы приехали, а то могли бы меня уже не застать…

После отъезда тетки я выпила чай. Прохлаждаться было некогда – нужно было ехать в холдинг «Пресса для вас» и разыскивать там Ермолину.

Два года назад я случайно столкнулась с Маринкой около дома ее матери. Она только что вернулась из Сингапура, куда ездила в командировку. В мини-розовом платье, с блестящей черной лаковой сумкой, босоножках на шпильках – она производила сногсшибательное впечатление.

После десятиминутного разговора – Маринкиной оживленной беседы: монолога на тему: «Как я устроилась в жизни» было ясно одно, что мы находимся на совершенно разных берегах. Точнее даже, планетах.

На прощание она приложилась к моей щечке – по светски непринужденно и демократично, показывая, что «я осталась такой же как ты», но на самом деле этот жест напомнил мне английскую королеву, пожавшую руку простому рабочему. Маринка с улыбкой дала мне визитку, демонстрируя свой пропуск и доступ в другую жизнь, которая была мне неведома и о которой я ничего не знала.

Эта визитка лежала в моем буфете – клочок ненужной бумаги, пока я не достала его на свет божий ради того дела, в котором оказалась замешанной из-за Эвы.

Кухня Милены Сергеевны была маленькой. Единственная свободная стенка была заляпана сувенирными тарелочками из серии «подарок на память».

Я села за стол, накрытый светло бежевой клеенкой и, положив перед собой визитку Ермолиной, набрала номер. Не подходили долго, я уже собиралась дать отбой, как трубку схватили.

– Аллеу! – раздался протяжный голос.

– Марин. Ты?

– А кто ее спрашивает? – настороженно спросили меня.

– Александра Коростылева. Бывшая одноклассница.

С минуту мое сообщение переваривали, затем я услышала:

– Сашка, Ты?

– Я, я. Ты чего законспирировалась?

– От придурков разных. Оставишь им свою визитку, а они потом начинают звонить по разным поводам. Хоть телефон меняй.

– Я в Москве.

Раздалась пауза.

– А…

В этом «а…» была настороженность и опаска. Не свалюсь ли я как снег на голову с неожиданными и нелепыми просьбами, вроде найти ночлег, устроить на работу или одолжить денег.

– Я приехала к знакомым, – поспешно сказал я. – На несколько дней или неделю. Еще точно не знаю. У меня к тебе есть одна просьба или точнее один вопрос. Мне нужна информация, которая касается одной организации. Я нигде не могу ее найти и поэтому решила обратиться к тебе.

– А… – второе «а…» было более спокойным и умиротворенным.

– Когда мы можем встретиться?

– Сейчас я посмотрю свой органайзер. Ну… можно сегодня. В пять. Тебе еще повезло – меня хотели на два дня в Хельсинки отправить, так что могла меня и не поймать на месте.

– Повезло, – согласилась я.

– Объясняю, как ехать к нам. Записывай, на слух не запомнишь…

Записав координаты Маринкиного холдинга в блокнот, я подумала, что Маринка улетела от нас в другую галактику, и поэтому мне главное – гнуть свою линию, а не раскисать при виде того, какая она сейчас крутая. Особенно на фоне моей нынешней безработицы.

Стеклянное здание холдинга было видно издалека – солнце заливало своим светом окна, которые от жары отливали металлическим блеском.

Жара в Москве набирала обороты, и я подумала, что в мегаполисе запросто можно свариться от этого зноя и духоты.

В проходной я показала охраннику свой паспорт, он повертел его в руках и кратко кивнул. Турникет загорелся зеленым светом, я прошла через вертушку и оказалась в просторном холле: вдоль стен тянулись черные кожаные диванчики, около них красовались пальмы в кадках.