Екатерина Гринева - Герой-любовник, или Один запретный вечер

– Кофе в постель хочешь?

Я зажмурилась.

– Ты чего?

– А вдруг это сон? – серьезно спросила я.

– Глупышка, – и он легонько щелкнул меня по носу.

Кофе в постель – это тоже было из разряда подарков – щедрых и незаслуженных. Чашка из тонкого белого фарфора и черно-густой кофе: крепкий наваристый.

– Ты так и будешь лежать в постели?

– Угу! – Я накрылась одеялом, но Костя сдернул его.

– Я на работу, между прочим, пошел. Дела…

– Когда придешь?

– Как получится. Мне еще нужно заниматься господином Челышевым.

И тут как будто тонкая струйка ледяной воды полилась мне за шкирку. Я даже передернула лопатками.

– Уже забыла? – снисходительно спросил Костя.

– Забыла, Кость, правда забыла, – жалобно протянула я. – Даже думать об этом не хочется.

– Придется.

Он наклонился надо мной и крепко стиснул руки.

– Больно!

– Прости! Я, когда тебя вижу, так и хочется съесть всю, целиком.

– И кто тебе мешает?

– Все! – он энергично встряхнул головой, и золотисто-рыжие волосы разметались по плечам – Работа, где главный козел, а его заместитель мастодонт и сатрап, город, который вообразил себя Дубаем или Каиром, коллеги, которые изощряются, чтобы пригласить меня то на одно, то на другое мероприятие – они же знают, я – свой парень, способный украсить любую компанию, твое задание, – он понизил голос. – Челышев, смерть Светловой, труп француза, стволовые клетки, разоренная квартира твоей знакомой, Международный центр «Медицина будущего». Все, что связано с тобой, беспокоит меня больше всего.

– А может, мы просто притянули факты за уши… – жалко пробормотала я, стараясь не смотреть на него.

Ангел кратко хохотнул.

– Дорогая, твоя непосредственность очаровательна. Ты что уже думаешь, что у меня нет никакого журналисткого инстинкта и я – последний лох в своем деле? Я копчиком чувствую сенсацию, а носом – темные делишки. А это дело именно из таких. И сенсационное и мутное. Два в одном флаконе. Только меня это совсем не радует. – Он вздохнул и уставился куда-то мне в переносицу. – Совсем.

Костя встал с кровати.

– Поэтому, – веско сказал он, повернувшись ко мне спиной. Он выбирал себе одежду из шкафа, и я видела раскрытое нутро, переполненное рубашками-костюмами, все было разложено в идеальном порядке. – Я бы на твоем месте позвонил Миле и попросил присмотреть за Эвой и ее детишками. – Он говорил беспечно-деловито, но моя интуиция сразу вздернулась, взгорбилась как рассерженный медведь-гризли, вставший на задние лапы при виде недотепы-охотника.

– Ты хочешь сказать, что…

Он кивнул, по-прежнему не поворачиваясь ко мне лицом.

– Эва была в убежище, а сейчас она обнаружила себя. Не по своей вине. И это внушает некоторое беспокойство.

Я сжала кулаки.

– Я позвоню Миле.

Снова кивок.

– Только никого не пугай. Просто попроси присмотреть за ней повнимательней.

Я встала, обмотавшись простыней, и подошла к нему.

– Приходи поскорей, ладно, – промурлыкала я, прижимаясь к его спине.

– Если ты будешь так уговаривать, я точно из дома не выйду. И меня уволят с работы.

– Все! Иди. Я тебе не помеха.

Костя оделся, выдвинул ящик письменного стола, стоявшего у окна, и взял оттуда деньги. Я увидела толстую пачку, но тут же отвела взгляд, чтобы он не подумал, что я за ним подсматриваю.

Оставшись одна, я позавтракала овощным салатом и выпила чай. Потом взяла телефонную трубку и набрала номер Дмитриева. Мне хотелось поговорить с Асей. Но никто не подходил, и я представила, как звонко раздается телефонная трель в пустой квартире, или Ася сидит с белым медведем в руках, игнорируя звонок, и смотрит по телевизору мультики.

– Алло! – раздалось около уха, и я растерялась. Асин голос был тихий, сонный, как будто бы ее только что разбудили.

– Ася?

– Я.

– Это Александра. Я жила у вас несколько дней.

– Да! – сонный налет с голоса слетел. Самую малость, но слетел. – Здравствуйте, – спохватилась она.

– Здравствуй. Как у тебя дела?

– Хорошо. У нас теперь Гоша живет.

– Какой Гоша?

– Котенок. Папа его оставил. Я плакала и он оставил. Теперь я его кормлю. Купила бутылочку с соской и кормлю его из бутылки.

– Это хорошо.

Я помолчала. То, что я собиралась сказать, было очень важно для меня и прятать голову в песок я была не намерена.

– Ась! – возникла пауза. Черт! Ну давай, вперед, подбодрила я саму себя. – Я на днях к тебе приеду и мы сходим в парк погуляем. Покатаемся на аттракционах. Хорошо? С папой, я думаю, мы договоримся. Там будет весело: мороженое, карусели. Хорошо, Ась? Ну, что ты молчишь? Ася? – Эта пауза была вязкой и гулкой. Мои ладошки вспотели, и я вытерла ладонь о яркое полотенце, лежавшее на столе.

– Хорошо, – прошелестел Асин голос. – А когда… вы придете?

– Скоро. Я тебе еще позвоню. Только папе ты пока о нашем разговоре не говори. Пусть это будет нашим маленьким секретом. Ладно?

– Ладно! – пискнула Ася. – До свидания.

– Пока.

Ну вот, это все не так страшно. По крайней мере, один пункт выполнен. И с Денисом надо было давно расстаться. А не играть в девушку с бой-френдом. И не держать Дениса на коротком поводке. Он – хороший парень и не заслуживает такого отношения к себе.

Нужно отвечать за свою жизнь самой, а не сваливать на обстоятельства.

И вообще, когда выходишь из скорлупы чужих представлений, ложных условностей и собственных страхов, жизнь поворачивается к тебе совсем другими сторонами, о которых раньше ты и не догадывалась.

Надо только сделать этот шаг навстречу себе.

Я задержала вздох и набрала телефон Дениса.

Он долго не брал трубку.

– Алло!

– Это я.

– Саш! Ты куда пропала?

– Куча дел, – вздохнула я. – Я сейчас в Москве.

– Я до тебя дозвониться не могу.

– У меня симка другая.

– Как дела? – засопел Денис. – Ты скоро вернешься?

– Не знаю. – я замолчала. Червячок трусости снова поднял голову. – А ты как?

– Ничего. Скучаю.

– Я тоже, – солгала я.

– Я сейчас на работе. Ты звони вечером. Поболтаем.

– О’кей.

– Я тебя целую.

– Взаимно, – пробормотала я, презирая саму себя.

Чашка кофе остудила пылающую голову. Я все делаю правильно. Или почти правильно.

Совсем немного, и я разберусь со всем. Но не сейчас. Чуть позже.

Я набрала телефон Милы.

– Санька! Как хорошо, что ты позвонила. Эва – рядом. Будешь с ней говорить.

– Давай! – сказала я неожиданно севшим голосом.

– Алло! Саш!

– Как ты?

– Все хорошо. У меня двойня. Близнецы. Они такие лапочки… глазки наши – серые. Волосы – еще потемнеют и будут русые. Наша порода. Молока у меня хватает. Такие троглодитки – пьют, не отрываясь.

– Ты там не напрягайся, береги себя. Я умоляю. И девчонок береги. Машку и еще раз Машку.