Нора Робертс - Лик огня

Из кончиков ее пальцев ударили лучи и переплелись с лучами солнца. Так продолжалось до тех пор, пока с рождением дня на поляне не появился круг.

Майя взяла за руки Нелл и Рипли.

— Он следит, — сказала она. — И ждет.

— Почему мы ничего не делаем? — сердито спросила Рипли. — Нас здесь трое, а сегодня солнцестояние. Мы можем нанести ему сильный удар.

— Сейчас не то время… — начала Майя, но осеклась, когда Нелл сжала ее руку.

— Майя, мы можем показать ему свою силу. Почему бы это не сделать? Наш круг замкнут.

«Действительно, почему? — подумала Майя. — Может быть, неразорванный круг должен проявить себя. И именно сейчас». Благодаря связи она кожей чувствовала решимость Нелл и страстность Рипли.

— Что ж, не будем церемониться. — Она объединила свою силу с силой сестер.

— Мы — Трое одной крови, — начала Рипли, вместе с сестрами образовав круг в круге. — От нас исходят сила и свет.

— Пусть эти сила и свет поразят тьму и мрак. — Голосу Нелл отозвалось эхо. — Пусть стрела света понесется к тому, что носит нашу метку.

— Смотри, мы здесь. — Майя подняла их соединенные руки. — Узнай, что такое гнев трех сестер.

Свет вырвался из центра круга как из воронки и с ревом ударил вверх. А потом, как и просила Нелл, стрелой вылетел с поляны и вонзился в тень летних деревьев.

Из тени донесся злобный вой.

А затем наступила тишина, которую нарушал лишь мелодичный звон кристаллов, висевших на ветках.

— Это означает, что он убрался, — заметила Майя.

— Приятно слышать. — Рипли стала разминать плечи.

— И чувствовать. — Нелл сделала глубокий вдох и обвела взглядом поляну. — Чувствовать, что все правильно.

— Мы действительно поступили правильно. Сегодня он не сможет причинить вред ни нам, ни тем, кто нам дорог. — «Что бы ни было дальше, — думала Майя, — но начало положено. Мы проявили себя». Она подняла лицо к солнцу. — День сегодня чудесный.

Майя собиралась провести этот день в своем саду, вдали от толпы наводнивших поселок туристов и пробок на дорогах. Собиралась посвятить его самым простым вещам. Работе, которая доставляла ей удовольствие.

«День без забот, — думала она. — Чистый и ясный день без тени, выметенной, как пыль».

Она собрала урожай, срезав цветы и травы изогнутым ножом с белой ручкой. Их форма и запах всегда доставляли ей удовольствие. Как и разнообразие способов использования.

Некоторые она высушит, повесив часть на кухне, а часть — в комнате башни.

Из некоторых можно будет сделать талисманы, из других — зелье. Мыло, кремы, бальзамы и средства, усиливающие дар предсказания. А некоторые просто добавлять в соусы и салаты для вкуса или составлять из них смеси для ароматизации воздуха.

Незадолго до двенадцати часов Майя сделала перерыв, чтобы зажечь полуденный костер. Она устроила его на своих скалах, как маяк. И какое-то время постояла рядом с ним, глядя на море и бороздившие его прогулочные яхты.

Время от времени она замечала блеск биноклей и понимала, что за ней наблюдают. «Смотрите! — говорили друг другу туристы. — Там, на скалах, стоит женщина. Наверное, она ведьма».

Триста лет назад на нее объявили бы охоту и вскоре повесили. «А сейчас, — думала Майя, — даже намек на магию притягивает людей к острову и моему магазину. Колесо вертится. Круг вращается».

Она вернулась к своему саду. Когда все сорванные травы были связаны в пучки и подвешены, она с помощью солнца заварила ромашковый чай, охладила его и добавила щепотку свежей мяты. И тут на дорожке появился Сэм.

— Пробки ужасные, — сказал он.

— Что поделаешь, Мабон [13]… - Майя налила чай в чашку. — Туристы падки на такие вещи, — добавила она. — Ты зажигал костер?

— Сегодня утром, около твоего круга в моей роще… В твоей роще, — поправился Сэм, когда Майя выгнула брови. Логан рассеянно опустил руку и погладил Исиду, тершуюся о его ноги. Он заметил новый ошейник с амулетом, на одной стороне которого была вырезана пентаграмма, а на другой — солнечное колесо.

— Новый?

— В честь летнего солнцестояния. — Майя отрезала от буханки кусок хлеба, полила его медом и протянула Сэму. — Я сделала больше, чем требуется от феи.

Он откусил кусочек и обвел взглядом пышный сад. Летний ветерок колыхал высокие стебли, землю покрывало разноцветное море. Прилетела колибри и начала пить нектар из фиолетовых колокольчиков наперстянки.

Алые розы карабкались по шпалере к окну спальни, в которое он когда-то лазил, рискуя свернуть себе шею.

От запаха этих роз у него до сих пор сжималось сердце.

Теперь они сидели в тенистом саду. Взрослые и обремененные такими заботами, которых в детстве не могли себе и представить.

Майя надела платье без рукавов, зеленое, как окружавшая их листва. И ее лицо, прекрасное и спокойное, было совершенно бесстрастным.

— Где мы, Майя?

— В моем саду. Пьем чай с хлебом и медом. Сегодня для этого самый подходящий день. — Она подняла чашку. — Но, судя по твоему настроению, мне следовало подать вино.

Сэм встал и сделал несколько шагов в сторону. Майя знала, что скоро он ей все расскажет. Независимо от того, хочет она слушать или нет. Всего несколько вечеров назад он был весел, шутил и даже уговорил ее искупаться. Но сегодня его окутывала туча.

Он всегда был человеком настроения.

— Сегодня утром мне позвонил отец, — наконец сказал он.

— Ах…

— Ах, — повторил Сэм, ухитрившись произнести односложное слово саркастически. — Он «недоволен моими действиями». Передаю дословно. Я посвящаю местной гостинице слишком много времени и вкладываю в нее слишком много денег.

— Это твоя гостиница.

— Я сказал ему то же самое. Это моя гостиница, мое время и мои деньги. — Сэм сунул руки в карманы. — Но толку я не добился. Мне сказали, что я принимаю необдуманные и опасные финансовые и деловые решения. Его разозлило, что я продал свою квартиру в Нью-Йорке, слишком много вложил в переоборудование гостиницы и прислал на июньское собрание совета директоров своего представителя, а не прибыл лично.

Понимая чувства Сэма, Майя встала и начала растирать ему плечи.

— Мне очень жаль. Неодобрение родителей — вещь неприятная. Непонимание всегда причиняет их детям боль. Даже взрослым.

— «Мэджик-Инн» — наша первая и самая старая собственность. Отец считает, что я приобрел ее с помощью хитрости. Теперь гостиница стала костью, которую он хочет у меня отнять.

— А ты решил не выпускать ее из зубов.

Сэм стукнул кулаком о кулак.

— Верно, будь я проклят. Отец продал бы гостиницу чужим людям еще несколько лет назад, если бы не был обязан сохранить ее как семейное достояние. Он продал мне «Мэджик-Инн» с радостью, но разозлился, когда понял, что я хочу там все переделать.