Нора Робертс - Северное сияние

— Я тоже. — Она накрутила на палец прядь его волос. — Если бессонница одолеет — только звякни. Я покажу тебе, что у меня в заведении называется полным сервисом.

Не спуская с него небесно-голубых глаз, она выбралась из кабинки — успев при этом снова скользнуть рукой по его бедру. Проводив взглядом ее вихляющий зад, он издал протяжный вздох.

Спал он плохо. Из головы никак не шли эти дочки-матери. А темень стояла кромешная. Первобытный мрак, гнавший человека в теплую пещеру — под бок к теплой женщине.

Он долго не гасил свет — сначала читал городские указы и постановления, потом думал и в конце концов так при свете и заснул. Разбудил его будильник.

День он начал так же, как вчера — с завтрака в компании малыша Джесси.

Он жаждал рутины. И чем более нудной и однообразной она будет, тем лучше. Чтобы не надо было ни о чем думать и беспокоиться о том, что находится за пределами накатанной колеи. Здесь можно изображать какую-то деятельность: улаживать мелкие ссоры, видеть изо дня в день одни и те же лица, слышать одни и те же голоса, выполнять одну и ту же работу, как заведенный.

Он станет белкой в колесе. И может статься, этот невероятный холод спасет его от разложения. И никто не узнает, что он давно уже умер.

Ему нравилось часами сидеть в кабинете и раскидывать по всему личному составу, включая себя, поступающие вызовы. Пока еще он выезжал на вызов в сопровождении одного из замов — чтобы быстрей войти в курс дела.

Что до личного состава, то он умело с ним управлялся. Питеру было всего двадцать три года от роду, он прожил в этих краях всю жизнь и знал тут всех и каждого. А кроме того, он был парень симпатичный, и все его любили.

Отто Грубер, отставной сержант морской пехоты, когда-то ездил на Аляску на охоту и рыбалку. А восемнадцать лет назад, после первого развода, решил перебраться сюда жить. На Большой земле у него было трое взрослых детей и четверо внуков.

Он женился снова — на какой-то блондинке, по версии Пич — обладательнице более внушительного бюста, нежели коэффициента интеллектуального развития, — а через два года опять развелся.

Оба они считали, что Нейт занял их место. Но если Питера решение городского совета пригласить человека со стороны не на шутку взбесило, то Отто, привычный исполнять приказы, покорно согласился на роль заместителя.

Что до Пич, служившей для Нейта главным источником информации, то она жила на Аляске уже больше тридцати лет — с тех пор, как она с дружком удрала из Мейкона в Центральной Джорджии. Они поженились и осели в Ситке. Бедный парень, он погиб через полгода — утонул в море на рыболовецком траулере.

Пич вышла замуж во второй раз и с этим вторым мужем — внушительным, медведеподобным мужчиной недурной наружности — много лет прожила в домике в лесу, кормясь с земли, если не считать периодических набегов на тогда еще только зарождающийся городишко Лунаси.

Когда и этот муж умер — попал в пургу на озере и замерз, не добравшись до дома, — Пич собрала вещи и перебралась в город.

Она еще раз вышла замуж, но неудачно, и быстро выставила своего пьянчугу-мужа за дверь, да так убедительно, что он бежал до самой Северной Дакоты, откуда в свое время и приехал.

Появись на горизонте подходящая кандидатура, она бы и от четвертого брака не отказалась.

Пич ввела новое начальство в курс городских интриг и сплетен. Оказалось, что Эд Вулкотт хотел бы занять место мэра, но спихнуть Хопп ему вряд ли удастся, придется ждать, пока ей самой не надоест. Его жена Арлин любит позадирать нос, но она ведь из богатеньких, так что ничего удивительного.

Бинг Карловски, как и Питер, живет тут всю жизнь, отец у него русский, а мать — норвежка. Мать в семьдесят четвертом сбежала с одним пианистом, Бингу тогда было тринадцать. Папаша — а этот мог пинту водки за один присест уговорить — спустя двенадцать лет вернулся в Россию, забрав с собой сестру Бинга — Надю.

Поговаривали, она тогда была беременна, причем от женатого.

Муж Розы Дэвид — гид, причем очень хороший, а в свободное время подрабатывает то тут, то там.

У Гарри и Деб двое детишек, мальчишка задает жару, а вообще-то в семье верховодит Деб.

Этим сплетни не исчерпывались. Пич всегда было что рассказать. Нейт понял, что через неделю-другую будет знать все, что ему нужно, о Лунаси и его жителях. И тогда работа еще больше сделается похожа на движение по наезженной колее.

Но всякий раз, стоя у окна и глядя, как солнце восходит из-за гор, озаряя их золотыми лучами, он чувствовал, что в его душе еще теплится какая-то искра. Маленький огонек, позволяющий чувствовать себя живым.

Боясь, как бы этот огонек не разгорелся во всю силу, Нейт поспешно отворачивался от окна.

На третий день работы Нейту пришлось разбираться с ДТП с участием пикапа, внедорожника и лося. Лосю повезло больше всех, сейчас он стоял метрах в пятидесяти от искореженных автомобилей и с любопытством смотрел на разыгрывающееся представление.

Нейт впервые в жизни видел живого лося — оказавшегося к тому же намного крупнее и страшнее, чем он представлял.

В приемной больницы ждали двое. Молодая женщина со спящим малышом на руках и старик в грязном коричневом комбинезоне, посасывающий трубку.

За стойкой сидела женщина. Она читала любовный роман — судя по изображенной на обложке паре в пылких объятиях. При виде Нейта она подняла голову:

— Шеф Бэрк?

— Так точно.

— Я Джоанна. Доктор сказал, если захотите, можете пройти. Он в первой смотровой обрабатывает Хоули. Во второй занимаются Эдом.

— А Отто где?

— Он в кабинете. Звонит Бингу.

— Пойду к Хоули. Как туда пройти?

— Я вас провожу. — Она заложила страницу и пошла по коридору направо. — Это здесь. — Она постучала в дверь. — Доктор? Пришел шеф Бэрк.

— Пусть войдет.

Обычная смотровая. Стол, умывальник, вращающееся кресло. Врач был в байковой рубахе, в распахнутом вороте просматривалось теплое белье. Он зашивал Хоули порез над глазом. Когда Нейт вошел, доктор на секунду отвлекся от своего занятия.

Молодой, лет тридцати пяти, подтянутый, с белокурой бородой и курчавыми светлыми волосами. Зеленые глаза скрывали очки с небольшими круглыми стеклами.

— Кен Дарби, — представился он. — Я бы подал вам руку, но они у меня заняты.

— Рад познакомиться. Ну как пациент?

— Несколько порезов и ушибов. Повезло тебе, Хоули.

— Ты мою машину еще не видел. Черт бы его побрал. Этот Эд водит, как восьмидесятилетняя старушка, потерявшая очки.

— Придется вам подышать в эту трубку.

Хоули с сомнением посмотрел на алкометр.

— Я не пьян.

— Тогда тем более проблем нет, так ведь?

Хоули поворчал, но подчинился. Кен как раз закончил накладывать швы.