Нора Робертс - Северное сияние

— Тогда пусть это случится позже.

Ему хотелось уйти наверх, в темноту. Голова раскалывалась, желудок ныл.

— Я тебя не только затем увела, чтобы от Чарлин избавить. Ты сильно разозлил моего вице-мэра.

— Понимаю. Я рассудил дело, исходя из здравого смысла и буквы закона.

— Я не ставлю под сомнение твою работу, Игнейшус. — Она повела рукой. — Я просто констатирую факт. Эд у нас личность заносчивая, высокомерная и довольно вредная. Но это не мешает ему быть хорошим человеком и трудиться на благо города.

— Это не означает, что ему позволительно нарушать правила движения.

Она улыбнулась:

— Он сроду водить не умел. А кроме того, он влиятелен, богат и злопамятен. Он тебе никогда не простит, что ты его прижал. Он ведь и сам хотел возглавить полицейское управление. Тебе это, возможно, покажется ерундой, но по нашим меркам — дело серьезное.

— Небось не я первый ему дорогу перешел.

— Верно. Мы с Эдом то и дело сталкиваемся лбами. Но мы с ним, в его представлении, равны. А может, я даже чуть повыше. Ты же — чужак, и он ждет от тебя почтения. С другой стороны, если бы ты стал низкопоклонствовать, то сильно бы меня разочаровал. Иными словами, парень, попал ты между двух жерновов.

— Не впервой.

— Ясно. Насколько я понимаю, ты намекаешь, что мне лучше заниматься своим делом. Согласна. Но сначала позволю себе одно маленькое замечание, тоже насчет жерновов. Окажешься между Мег и Чарлин, учти — оба жернова очень опасны.

— Тогда лучше мне туда не попадать.

— Правильное решение. — У Нейта зазвонил мобильный, Хопп удивленно вскинула брови.

— Звонки в участок переводятся на мой номер, — пояснил Нейт и достал телефон. — Бэрк слушает.

— Забирай пальто, — проговорила в трубке Мег. — Встретимся на улице через пять минут. Хочу тебе кое-что показать.

— Конечно. Хорошо. — Он вернул телефон на место под пристальным взглядом Хопп. — Все в порядке. Пожалуй, я отсюда улизну.

— Хм-ммм… Иди в эту дверь. Через кухню.

— Спасибо. С Новым годом!

— И тебя. — Хопп покачала головой ему вслед. — Пошел искать приключений на свою голову.

За пять минут он не управился. Надо было подняться к себе, утеплиться, незаметно выйти наружу через заднюю дверь, а затем обойти здание, чтобы оказаться перед парадным входом. Только на полпути он вдруг осознал, что не испытал ни малейшего желания спрятаться от всего мира в темноте.

Пожалуй, это прогресс. Или же похоть оказалась сильнее депрессии.

Мег дожидалась его, сидя посреди улицы на складном стуле, укутанная в толстый плед.

Из сугроба торчала пробка от шампанского. Она понемногу пила из бокала.

— Разве можно сидеть на морозе в таком платье, хотя бы и в пледе?

— Я переоделась. У меня всегда с собой сменная одежда.

— А жаль. Я уж надеялся еще раз полюбоваться на тебя в праздничном наряде.

— В другой раз и в другом месте. Садись. — Она показала на второй такой же стул.

— Ладно. А что это мы сидим посреди улицы? Ведь уже без десяти двенадцать.

— Я не люблю толкучку. А ты?

— Я тоже.

— В небольших дозах общество развлекает — по праздникам, конечно. Но несколько часов подряд… Это очень утомительно. К тому же, — она протянула ему бокал, — есть варианты получше.

Он подивился, что шампанское не замерзло.

— Все же, мне кажется, лучше бы сесть в помещении, там хоть мороз не такой.

— Сегодня не так и холодно. Ветра нет. Мороз совсем небольшой — всего-то градусов восемнадцать. А кроме того, такого изнутри не увидишь.

— Чего именно?

— А ты подними голову-то, человек с Большой земли.

Он поднял глаза и задохнулся.

— Святый Боже!

— Вот именно. Мне тоже это явление всегда казалось божественным. Природный феномен, обусловленный широтой, пятнами на солнце и так далее. Но научное обоснование не делает его менее прекрасным и не лишает волшебства.

Небо озаряли всполохи зеленого, золотого и алого цвета. Длинные, причудливые полосы света словно пульсировали и дышали, наполняя ночь жизнью.

— Зимой северное сияние видно лучше всего, только мороз обычно мешает насладиться всласть. Но сегодня, судя по всему, счастливое исключение.

— Я о нем слышал. Видел на картинах. Но это ни с какой фотографией не сравнится.

— Жизнь всегда лучше картинки. За городом северное сияние видно еще лучше. А самое лучшее — когда стоишь лагерем на каком-нибудь леднике в горах. Мне было лет семь, когда отец меня взял в поход в горы и мы разбили лагерь с единственной целью — чтобы полюбоваться этой красотой. Мы часами лежали на спине, едва не замерзли, и просто смотрели на небо.

Неземной красоты зеленое сияние продолжало двигаться, излучать свет, увеличиваться в размерах, переливаться. Из него во все стороны распространялись разноцветные струи света.

— А что потом с ним стало?

— Ну, скажем так: в один прекрасный день он отправился в очередной поход и решил из него не возвращаться. А у тебя есть семья?

— В некотором роде.

— Давай не будем портить прекрасную ночь своими грустными историями. Будем просто наслаждаться зрелищем.

Они сидели молча посреди улицы, хлипкие стулья грозили того и гляди рухнуть, а небо все полыхало.

От этого пламени занялись какие-то искорки в недрах его души, головная боль ушла, ему показалось, что он стоит у входа в чудесную страну, где он мог дышать в полную силу.

Шум в гостинице нарастал, слышно было, как все хором стали отсчитывать секунды до Нового года.

— Бэрк, мы с тобой тут совсем одни.

— Год заканчивается лучше, чем я ожидал. Если хочешь, я могу соблюсти традицию и изображу поцелуй?

— К черту традиции! — Обеими руками она притянула его голову к себе.

Губы у Мег были холодные, и, чувствуя, как они теплеют от соприкосновения с его губами, он испытал странный трепет. Этот поцелуй был как удар, сдвинувший с мертвой точки его окаменевшую душу, по жилам побежала кровь, в груди стало горячо.

Он услышал рев многих голосов — но приглушенный и очень далекий. Это пробило полночь. Зазвенели колокольчики, взревели горны, раздались радостные крики. И сквозь этот хор звуков он отчетливо слышал биение собственного сердца.

Он отбросил бокал и распахнул плед, который их разделял. Наткнувшись пальцами на многочисленные одежки, разочарованно заворчал. Он хотел этого сильного, упругого тела, хотел ощущать его формы, его вкус, его запах. Его отрезвили звуки выстрелов.

— Салют, — пояснила Мег. Она попыталась притянуть его к себе, и от усилия дыхание клубами вырывалось из ее губ. Ей понравилось, как он целуется, и захотелось продлить головокружительное ощущение его близости.

— Ты думаешь? Надо бы проверить.

Она хохотнула, потом нагнулась за бокалами.

— Да, сходи проверь.