Татьяна Устинова - Жизнь, по слухам, одна!

Жена Владика Щербатова «ушла к другому» почти полгода назад. Сама ушла и тещу увела вместе с котлетами. Точнее, Владика выпроводили из квартиры, в которой остались жена, теща, котлеты и «другой», заступивший на место Владика.

Хорошо хоть им ума хватило ребятенком не обзаводиться. А то бы и ребятенок там остался, вместе с тещей, котлетами и «другим».

Но Хелен об этом знать не полагалось.

– Откуда только вас набирают, таких тупоумных?!

– Из ФСО, – не моргнув глазом, быстро сказал Щербатов. – Из Федеральной службы охраны. Там таких много.

Это был удар не в бровь, а в глаз!.. Владик редко пользовался этим приемом, считая его запрещенным, ибо после поминания ФСО продолжать полемику не было уж вовсе никакого смысла, а ему как раз хотелось поскандалить.

Но Хелен не сдалась. Видно, ей тоже хотелось поскандалить.

– А вы мне этой вашей организацией в физиономию не тычьте! – выпалила она. – Откуда я знаю, может, там одни придурки работают! Или, наоборот, вас оттуда выперли именно потому, что вы придурок!

– Не-ет, Елена Николавна, – весело протянул Владик, радуясь тому, что скандальчик затлел, занялся, как головешка в костре, – придурков туда не набирают! Там собеседование – о-го-го какое! Вот хотите, расскажу вам, как я на работу устраивался? Это целая история, Елена Николавна! Я только-только Академию МВД окончил, ну, в армии, конечно, отслужил, потому что куда ж без армии, без армии в органы не берут, а мне как раз хотелось именно в органы…

– У вас самый главный орган в порядке?! – послушно взвилась Хелен. – Или уже совсем не работает?!

– Вы какой такой… орган имеете в виду?..

Хелен от величайшего возмущения не смогла как следует вдохнуть и только изо всех сил потянула воздух, от чего всхрюкнула, продолжительно, с оттяжкой, и Владик успел выпалить:

– …вроде не жаловался никто, а там кто его знает, это дело такое…

– Мозг!!! У тебя мозг в порядке?! – закричала Хелен, прохрюкавшись. – Ты соображаешь, что говоришь?! Или у тебя разум совсем отшибло?! Ты с кем разговариваешь?! Не-ет, нет, прав Никас, как только в Москву вернемся, к чертям собачьим, немедленно!!. Чтобы духу твоего!.. Сколько это будет продолжаться, издевательство надо мной?!

– Какое такое издевательство-то, Елена Николавна? Ну, подумаешь, я спросил, какой у меня тут, в Питере, график?! Чем я виноват-то?! Что плохого я сделал?!

– Да как ты пасть свою смеешь разевать! Кто ты такой?! И еще гадости мне говоришь!

– Какие гадости, Елена Николавна?! Про картошку, что ли, или про тещу?! Да где ж тут гадости?! Это не гадости, это, так сказать, радости жизни моей! А вы все слишком близко их к сердцу принимаете!

– Ты что, совсем тупой?! Ума вообще нет?! Какая теща, какие котлеты?!

– Да я вам только про котлеты и сказал, а больше ничего не говорил, а вы чего-то занервничали сильно!..

Тут у Хелен опять зазвонил мобильный. Трясущейся – от ненависти к Владику Щербатову! – рукой она выхватила телефон и некоторое время просто пялилась на него, словно не могла сообразить, что именно с ним делать. Владик видел в зеркале, как она таращит глаза, как прыгающим пальцем старается попасть в кнопку.

Ну-у, так даже неинтересно. Уж слишком быстро он ее «довел»! Раз, и готово дело! А как же продолжение? Взаимные оскорбления, угрозы, обиды, меткие удары, болезненные укусы? Или теперь до «Англии» будем в молчанку играть?!

– Да, – наконец выпалила Хелен в трубку. – Да, я слушаю! Ну, говорите, кто это? Да что вы там сопите и ничего не говорите?

– Как пить дать, поклонник вам звонит, – громко сказал Владик. Слово «звонит» он, конечно, произнес с ударением на первом слоге. – Заговорить не решается.

– Мама?! – вдруг растерянно спросила директриса. – Мама, это ты?! Что случилось?! Почему ты с какого-то странного телефона?!

Владик хмыкнул и покрутил головой – ну надо же! У крокодилиц, оказывается, тоже есть мамы!.. Оказывается, они не вылупляются из яиц уже в готовом виде! А-нек-дот!..

– Мамочка, что случилось?! Ты что, плачешь?!

Крокодилица на заднем сиденье лимузина говорила совершенно обыкновенным голосом обыкновенной перепуганной женщины, и Владик удивился еще больше.

– Мама, не плачь, скажи мне, что случилось! Ну, мамочка!.. Ты где?! Откуда ты звонишь?! Что за телефон?!

Съезжая с Международного шоссе на Московское, Владик мельком глянул на Хелен в зеркало. Она сидела, сильно выпрямившись, вцепившись пальцами в переднее кресло, проститутские серьги покачивались возле бледных щек.

Крокодилица, как пить дать, была в панике.

– Ну? А температуру измеряла? Так. А врача? Что говорит?! Мам, ну это глупость! Подожди, я поищу другого! Нет, я найду! Скоро найду, ты только не плачь! Он приедет, и все будет хорошо! Откуда?! Почему от соседей?! Как не работает, утром все было в порядке! Мамочка, не волнуйся, я сейчас что-нибудь придумаю! Мамочка, слышишь меня?! Ты возвращайся домой, а я что-нибудь придумаю и позвоню! Ты только перестань плакать, ты его нервируешь, понимаешь?! Я поняла, я соседям позвоню!.. Что-нибудь жаропонижающее, парацетамол, аспирин, ну, что есть! И уксусом обтереть, чтоб немножко сбить… Мама, иди домой немедленно, а я позвоню на этот телефон, как только что-нибудь придумаю. Как зовут соседей? Ну, соседку? Хорошо, поняла.

Хелен отняла телефон от уха и некоторое время сидела молча, серьги все качались возле щек. Потом наклонилась вперед, словно у нее внезапно и сильно скрутило живот, и уткнулась лбом в переднее кресло.

Владик Щербатов молчал. В первый раз за все время, что он работал на этом поганом месте, он не знал хорошенько, можно задать вопрос или нельзя.

Хелен посидела так некоторое время, потом выпрямилась и снова схватилась за телефон.

– Эльзочка, – начала она сладким и пышным, как сахарная вата, голосом, – как твои дела, девочка моя? Все хорошо? Нет, я уже прилетела, еду. Встретили, все нормально. А у вас? Так. Так, отлично! Ну, конечно, ты большая молодец. Да не обращай внимания, ты же знаешь, что ты у нас самая лучшая, на тебе все держится!..

Владик перестроился в правый ряд, где, переваливаясь с боку на бок, телепалась груженая фура, и пристроился за ней. Такие концертные номера, что откалывала Хелен, слушать нужно внимательно, навострив уши, чтобы не пропустить ни одного слова!.. В конце концов, именно в этом – слушать, запоминать, делать выводы, – а вовсе не в вождении автомобиля и состояла работа Владика Щербатова.

Только знать об этом никому не полагалось.

А Хелен все продолжала взбивать облака сахарной ваты, и они получались все пышнее и пышнее. Владик никогда не замечал за ней склонности разговаривать с людьми не то что ласково, а просто нормальными человеческими словами, а тут на тебе!..

– Эльзочка, девочка, скажи мне, у тебя нет на примете хорошего врача? Ну, просто врача! Ну, чтобы за деньги мог приехать и посмотреть, у моей подруги проблемы, и она, бедняжка, совсем растерялась!..