Татьяна Устинова - Жизнь, по слухам, одна!

– Бывает. Помните, группу «Ну-ну»?

– Смутно, – честно признался Владик Щербатов.

– Вот у них продюсер тоже требовал, чтобы они не женились! Там пели четыре мальчишки, и продюсер считал, что у холостых больше поклонниц. Хочешь жениться – уходи из группы. А группа на всю страну гремела, денежки они получали хорошие, славы было много, куда же уходить-то?

– Так у них хоть славы было много, а у вас что?!

– А у меня зарплата, – жестко сказала Хелен, – которая в моем родном городе никому и не снилась! И Димку я летом в Турцию отправлю с мамой. Загорать и в море купаться. И в школу хорошую отдам. И преподавателя найду по английскому языку. И книжек куплю самых лучших. И самой лучшей еды. – Она перечисляла, будто заклинание творила. – И когда-нибудь я накоплю на квартиру и уйду с этой поганой работы. И тогда мы с Димкой поедем на рыбалку, и я научу его ставить донки!..

Владик Щербатов, если бы не сидел в кресле, не упирался ладонью в щиток, непременно упал бы замертво – от изумления.

Он не знал, что сказать, и поэтому сказал первое, что пришло в голову:

– Вы… рыбалку любите?

– Люблю.

– И я люблю.

– Хорошо.

Они помолчали. Ливрейный, устав стоять возле лимузина, отошел и занял позицию возле высоченных дверей, сиявших на солнце начищенными медными ручками.

Откуда оно вдруг взялось, балтийское тусклое осеннее солнце? Непонятно. Но оно вылезло откуда-то и теперь сияло в вымытых окнах, в полированных боках машин, в золоте исаакиевского купола.

– И спасибо за помощь. Никто мне не помог, а вы моментально все устроили.

Владик пожал плечами.

– Нет-нет, на самом деле!.. Вы же не обязаны, тем более что мы с вами все время ссоримся.

Владик опять пожал плечами. Он не знал, как разговаривать с этой Хелен, которая мечтала поехать с сыном ставить донки и называла свою работу поганой!..

– И телефон у мамы не работает! Что с ним могло случиться? Утром я уезжала, все работало!

– Дмитрий Евгеньевич просил ему в пять позвонить. Вы позвоните, и все узнаете. А пока вам все равно никто ничего не скажет.

– Это верно, – печально согласилась Хелен. – Только с телефоном как-то спокойней.

Они помолчали.

– И этот наш сейчас прилетит!.. – с сердцем добавила Хелен. – Пойдемте, Владислав, посмотрим ботфорты, что ли!..

Владику не хотелось выходить из машины. Он знал совершенно точно – как только они войдут в сверкающие двери, как только их примет вестибюль знаменитой гостиницы, выдержанный во вкусе начала прошлого века, как только улыбчивые портье в строгих формах «вручат» им ключи от номеров, вернется все ненавистное: ругань, тяжелое бешенство, унизительные разговоры и желание повеситься немедленно, прямо в скверике напротив Исаакиевского собора!..

Чтобы немножко продлить это состояние, в котором они с Хелен были заодно, по одну сторону баррикад, и в котором она показалась ему обычной женщиной, даже довольно симпатичной, он сказал с некоторой натужной веселостью:

– Да! С вас десять баксов, Елена Николавна!

– А?!

– Десять баксов с вас, – повторил Владик ухарским тоном. – За непарламентские выражения!

– За… какие выражения?!

– А вот за «поганую работу»! Гоните денежки!

Если бы час назад, когда он скучал в зале ожидания Пулкова, кто-нибудь сказал ему, что он окажется посвященным в страшную директрисину тайну, станет требовать десять баксов и даже как бы заигрывать с ней, делая пальцами «козу», он, пожалуй, от души хохотал бы до самого вечера.

Так не бывает.

Владик Щербатов всегда точно знал, что бывает, а чего не бывает и быть не может. Его, Владика Щербатова, на мякине не проведешь!..

Хелен некоторое время посидела молча, словно прикидывая, как поступить.

Умный Владик, которого на мякине не проведешь, ждал результатов.

Она полезла в сумку, щелкнул замок.

– Сто рублей, – сказала она тоненьким голосом, – больше нет.

И сунула ему в руку бумажку.

Владик принял бумажку и засунул в нагрудный карман.

– За вами будет.

После чего обоим стало так неловко, что они разом полезли из машины, как нашкодившие коты с хозяйской кровати, когда в двери начинает возиться ключ.

Хелен получила ключи от своего номера и (по договоренности) от номера Никаса – и сразу проследовала в люкс на шестом этаже обозревать ботфорты, а Владик задержался. Какая-то путаница произошла с ключами, завис компьютер, портье улыбались напряженными улыбками. Владик торчал возле полированной стойки, занимая очень много места. За ним толпились японцы, человек десять, сверкали очками, стрекотали на своем непонятном языке, и Владик подумал, что, пожалуй, представляет, как чувствовал себя Гулливер в стране лилипутов.

Не слишком хорошо он себя чувствовал, понял Владик.

– Я в баре посижу, – устав быть Гулливером, сказал он портье. – Вы меня позовете?

Получив заверения, что, как только компьютер возьмется за ум и опять начнет кодировать ключи, ему тут же все принесут, Владик стал осторожно отступать, стараясь не зашибить «лилипутов», и тут на него налетела какая-то ополоумевшая растрепанная девица.

Налетев, она покачнулась, чуть не упала, и Владик ее поддержал.

– Осторожней!

Девица на него даже не взглянула, вырвала руку и ринулась к стойке. «Лилипуты» шарахнулись в разные стороны – она тоже была Гулливершей.

– Мне нужен Глеб Звоницкий, – выпалила она в лицо портье, и Владик замер, не успев отойти. – Срочно! Как мне его найти?

– Мы можем вас соединить с его номером. Вы только не волнуйтесь, девушка!..

Вытянувшись в струнку, двумя руками вцепившись в нелепый потертый портфельчик, она стояла возле стойки, и даже настырные японцы подались назад – все вокруг нее потрескивало и искрило от напряжения.

– Номер не отвечает, – объявил портье. – Должно быть, Глеб Петрович уже уехал.

Заполошная девица шевельнулась, как будто тетива у нее внутри ослабла, и пробормотала умоляюще:

– Но он мне очень нужен! Правда, очень!..

– Девушка, в номере его нет, – повторил портье очень настойчиво. Владику показалось, что он раздумывает, не вызвать ли охрану. – Или он не берет трубку. Вы можете его подождать или позвонить ему на мобильный. Если располагаете номером.

– Но… как же так?

Глаза у заполошной налились слезами, и Владик понял, что портье сейчас точно вызовет охрану.

– Разрешите вас на минутку?

Жесткими пальцами он взял ее под руку и повлек от стойки в сторону круглого диванчика. Почему-то он был уверен, что девица станет сопротивляться, но она пошла, только поминутно оглядывалась на стойку, словно порывалась вернуться и умолять портье из-под земли достать Глеба Звоницкого!..

Владик довел ее почти до диванчика, и тут только она сообразила, что ее куда-то ведут.