Лус Габас - Сердце земли [litres]

– Вижу, ты меня поняла, – добавила Тельма, – потому что я знаю, с кем ты встречаешься по ночам. Ты же не хочешь, чтобы я во всем обвинила Дамера?

Но Алира услышала нотки отчаяния в голосе собеседницы. Ее было трудно понять. Что ее на самом деле так напугало? С чего бы она стала защищать доброе имя семьи? И к чему она упомянула Дамера? Если она хочет его защитить, зачем тогда угрожать? Она не знала, что и подумать. Но оставался еще один вопрос: если Тельма что-то знала, то и брат тоже. А значит, скоро новость дойдет и до Элехии. А сейчас не лучшее время, чтобы решать такие проблемы.

– Я сама никому не сказала, и Херардо тоже, – тон собеседницы смягчился, – и я буду дальше молчать, если хочешь. Но если ты заявишь о краже, у меня не останется выбора. Лично я уверена, что Дуния забрала драгоценности, хотя это и не доказать… А вообще будь осторожна с теми, кого впускаешь в свою жизнь.

Алира не понимала, с чего вдруг сноха так о ней заботится. Еще ни разу за все время их знакомства та ни о чем ее не предостерегала, а сейчас зачем-то пыталась оградить ее от Дамера. Поведение Тельмы казалось странным, но Алира предпочла хранить молчание, чтобы не навредить молодому человеку.

– Ладно, – сдалась она наконец.

Ни на мгновение она не поверила, что Дамер совершил подлость, и другим тоже не позволит в нем усомниться!

Той же ночью, когда все в доме спали, Алира вышла из особняка, решив сбежать от его гнетущей атмосферы и поискать спасения в домике Дамера в Алкиларе. Она хотела забыться в его объятиях там, где ни время, ни обстоятельства ее не достанут.

Дверь оказалась не заперта. Она поднималась по ступенькам, когда заслышала голоса. Дамера она бы ни с кем не перепутала, они болтали с Мальвой и смеялись. Женщина замерла на площадке, ощутив укол ревности. Дамер был с Мальвой! Тельма говорила, что эта девушка пропагандирует свободную любовь и, возможно, юноша разделяет ее взгляды. И проблема была в том, что Алира не знала, в каких они на самом деле отношениях. Ни в одну из ночей, проведенных вместе, она не поднимала эту тему. Когда они были вместе, Алира пребывала в мире, где нет ни взаимных упреков, ни пересудов, ни доминирования. Но сейчас, на лестничной площадке, она поняла, что рано или поздно придется признать правду. Они с Мальвой слишком непохожи, она не желала делить Дамера ни с кем – такая уж ее натура, консервативная, замкнутая и недоверчивая.

Дурные мысли, подпитываемые ревностью, зароились в голове. Они с Дамером такие разные! Есть ли хоть малейший шанс, что он просто ее использует? Он знал, что именно Алира могла успокоить Элехию и убедить ее прекратить бюрократическую войну. Администрация, конечно, будет продолжать слать жалобы, но реакция на них будет уже не та, как если бы они получили поддержку жителей. Эта идея пришла ей, с тех пор как они начали встречаться. Она и мысли допустить не могла, что Дамер не станет частью ее жизни, ее тела, ее души. Ее раздражало то, что чужие оговорки надолго застревали в памяти. Намеки Тельмы эхом отдавались в мозгу. Могло ли такое случиться, что юноша воспользовался шансом, когда Дуния исчезла, а Элехии не было дома, чтобы залезть к ней в комнату? Она чувствовала отвращение, воскрешая в памяти события той ночи. Дамер отходил на минутку в ванную. Всего на минутку!

Звуки голосов приближались, и Алира спешно спустилась обратно во двор, в расстроенных чувствах. Ей нужно было все обдумать. Не надо было приходить. Наверху открылась дверь, свет из комнаты упал на лестницу и площадку, где она стояла, и кто-то выбежал так быстро, что она не успела скрыться.

– Алира! – воскликнула Мальва. Женщина обернулась и заметила, как юноша запирает дверь. – Кажется, Дамер тебя не ждал.

Она слишком широко улыбалась. Час был поздний, а значит, они проводили время вместе, занимались любовью. Какая же она глупая, наивная мечтательница! Как могла она сравнивать себя с жизнерадостной, цветущей девчонкой!

– Ничего страшного, я уже ухожу. Не буду вам мешать.

– Но почему?

Алира почувствовала, что краснеет. Она не злилась на девушку, а, напротив, очень тепло к ней относилась. Может быть, Мальва вообще не знает о ее романе с Дамером, но, безусловно, сочтет странным то, что гостья пришла к ее парню в столь поздний час. Наверняка ей интересно, что происходит. Может быть, что-то случилось в поместье и ей зачем-то понадобился именно этот юноша? Мальва не стала расспрашивать Алиру ни о чем, как будто и впрямь поняла причину ее смущения.

– Я ухожу, – заявила она. – Мне завтра рано вставать, я не могу всю ночь не спать. Это Дамер у нас – сова.

И Мальва удалилась в приподнятом настроении, в котором вышла на лестницу, а Алира замешкалась, не в силах решить, что делать дальше. «Желание не должно возобладать над разумом», – сказала она себе однажды. То же она повторила и Адриану, прежде чем порвать с ним, поскольку не хотела продолжать роман с женатым мужчиной. А теперь она и сама сомневалась, стоит ли поддаваться безумию, толкавшему ее в объятия молодого человека, которого она толком и не знала, ради которого она предавала интересы матери, а жажда его тела заставляла предать единственное и чистое чувство всей ее жизни (как она считала) – любовь к Адриану. И ведь он тоже состоял в отношениях, как и Адриан. Ей следовало быть постоянной, а она таковой не была.

Последние несколько дней совсем свели женщину с ума. Она готова была забыться и полностью отдаться экстазу, внезапному порыву. Она даже могла понять Аманду, с которой старательно поддерживала теплые отношения. Возможно, то же самое произойдет между ней и Адрианом. Иногда страсть затмевает разум, а наслаждение, которое она приносит, начисто лишает его аргументов.

И Алира продолжила подъем по лестнице – к свету, скрывавшемуся за шаткой самодельной дверью.

– В детстве я часто залезала в заброшенные дома и играла в закатных лучах. Я искала спрятанные сокровища. Я слышала, что в темные времена люди хранили деньги в самых неожиданных местах. Кто-то рассказывал, что один из рабочих, чинивших крышу, нашел сундучок с золотыми монетами! – Алира улыбнулась. – Об опасности я не думала. Я вспомнила о ней, лишь когда пришли мародеры. Они обшаривали дома и забирали все, включая камни из притолок и наличников, чтобы потом продать антикварам. Но это же осквернение памяти! Я сама кидала в них камни и кричала, что позову полицию.

– Ты была очень храброй девочкой, – сказал Дамер. – Иными словами, безбашенной .

– Да уж, я была шустрой и быстро бегала. И хорошо знала все углы и закоулки, крепкие стены, по которым можно было взобраться на крышу, так что они бы меня не поймали. А порой я звала на помощь папу, и тот приходил с ружьем.