Лус Габас - Сердце земли [litres]

Алира слушала с удивлением, потому что жажда мести внутри уже не бушевала с такой силой, как несколько недель назад. Тогда она и слышать ничего бы не пожелала – так она была зла. Но сейчас ее мысли всецело занимал Дамер, так что признание Аманды не вызвало ожидаемого отвращения.

– А теперь что? – Алира подразумевала сразу всё – и отношения Аманды с Адрианом, и их будущее.

– Адриан сказал, что уезжает в сентябре. И не важно, объявится ли к тому моменту Дуния, я могу поехать с ним, если захочу.

– Все ясно.

– Да.

– Займешь место Дунии?

– У меня куда больше возможностей. Я не умею скучать, ты это знаешь. Дело не только в сексе: мы понимаем друг друга. Адриан часто делает постное лицо, но на самом деле он очень чувствительный, и его тяготило одиночество, даже в браке.

– Не пойми меня неправильно, Аманда, но… – Алира тщательно подбирала слова. – Тебе не кажется, что в итоге он поступит с тобой так же, как с ней? Ты знаешь, о чем я: ты сама об этом думала.

Подруга залилась краской:

– Адриан сам страдает. Он не такой легкомысленный, каким ты его рисуешь. Знаешь, почему он до сих пор с ней не порвал? Из жалости! Потому что у Дунии, кроме него, больше никого на свете нет. Можешь себе представить, чтобы кто-то продолжал поддерживать отношения с женщиной в таких условиях? Вот ему и надоело. Как он мог не ответить ей тем же? Наше время истекает, Али, и никто не заслуживает тащить на себе такое бремя. Надеюсь, она больше не вернется! – Она спрятала лицо в ладонях, будто хотела скрыть от всего мира свои ужасные желания. – Это звучит варварски, но я уже сама не своя. Если Дуния вернется, потому что, скажем, осознала свою ошибку, боюсь, что Адриан ее простит. Не понимаю, как они могли жить вместе: он не любит ее, но и не бросает. Он много раз мне это говорил!

«Если кто и выигрывает от исчезновения Дунии, так это Аманда», – мелькнуло в голове Алиры.

– Если она не вернется, тебе это будет на руку, как и всем нам, – бросила она резко.

– Это жестоко, Алира, – возразила подруга. – Я не желаю ей зла. Как раз наоборот: надеюсь, с ней все в порядке. Просто я хочу, чтобы он был свободен.

Алира глубоко вздохнула. Внезапно она осознала, что ей все равно, как окружающие повлияли на ее собственную жизнь. Аманда пристально посмотрела на подругу, потом – на кубики льда в стакане. Она привыкла анализировать реакцию людей на ее поступки и принимать или отвергать ее. На месте Алиры она сама не была бы так спокойна. Только они с Ирэн знали, как сильно Алира любила Адриана все эти годы. Все это было странно: Алира очень высоко ценила дружбу, но ведь она тоже не железная. Наверное, она что-то задумала. В то же время недоверие к подруге сильно ее расстраивало. Легко, наверное, представить себя на чьем-то месте, когда у тебя самого все хорошо.

– Вот что я скажу тебе, Али, ты меня удивляешь. Я думала, что ты на меня наорешь и даже выкинешь из своего дома… и вообще из жизни. Но ты как будто довольна! И при всем при том, что случилось…

Алира улыбнулась. Она не готова пока была рассказывать про Дамера и собиралась хранить секрет как можно дольше, чтобы не сглазить. Так никто не будет ее обсуждать и ей самой не придется объясняться. А еще она была не готова в сложившихся обстоятельствах говорить о чем-то радостном.

В этот момент появился Адриан. Он явно был удивлен увидеть женщин в гостиной в два часа ночи.

– Я не мог заснуть и решил посмотреть телевизор.

– Присоединяйся, – пригласила Аманда. – Мы тут болтаем о… всякой всячине.

Адриан присел в кресло напротив Алиры и принял из рук Аманды бокал. От Алиры не укрылось, насколько плохо он выглядел: печальным, утомленным, с темными кругами под глазами. Может, он и не любил Дунию, но после ее исчезновения чувствовал то же, что и остальные. Его привычная насмешливая манера куда-то подевалась. Наверное, он все же питал к жене какие-то чувства и теперь сожалел, что не показывал этого и не был с нею честен. Она наблюдала за ним со стороны, и он вовсе не походил на тот идеальный образ, что она создала. Чем больше она узнавала Дамера, тем сильнее убеждалась, что придумала себе Адриана – таким, каким бы он ей подошел. Но то, что он снимал у нее комнаты, позволило женщине узнать его лучше… и он не имел ничего общего с образом из ее грез.

Впрочем, осознание этого ее не огорчило. Она уже не была той юной глупышкой, как десятки лет тому назад. Конечно, она жила там же, где родилась, не путешествовала, как Адриан с Амандой, но она выросла, стала старше и сильнее. И постепенно пришло понимание, что прошлое возвращается лишь затем, чтобы сбивать с толку, а потому оно должно остаться в прошлом и не перемешиваться с настоящим. Адриан не смог бы сделать ее счастливой, и в том не было его вины. Они были слишком разные, и жалеть оставалось лишь о времени, потраченном впустую на мечты о нем.

Было неприятно разделять общество людей, заставивших ее страдать (пусть боль уже и притупилась), но ситуация была слишком сложная.

– Мы все взволнованы произошедшим, – сказала Алира, – и с этим трудно смириться. Даже несмотря на то, сколько времени прошло.

Адриан кивнул:

– Возможно, у нее была масса причин со мной порвать, но не так же! У Дунии никого нет, кроме меня. А в ее возрасте и при ее образе жизни не так-то просто начать с нуля.

– Тем не менее все возвращаются или дают о себе знать, – возразила Алира. – Сколько наличных с собой не бери, рано или поздно придется воспользоваться картой.

– Прости за неудобства, которые мы тебе причинили. Мы просто хотели отдохнуть в этом замечательном месте, встретиться со старыми друзьями – и все пошло насмарку.

Алира встала. Ее радость от встречи испарилась куда раньше, чем исчезла Дуния. Неважно, как они будут относиться друг к другу в будущем, но сейчас она ни минуты не хотела оставаться в обществе этих двоих.

– Все проходит, Адриан, – заявила она. – Я вас оставлю. Мне завтра рано вставать, а если я выпью еще, у меня мигрень разыграется.

– Иди ко мне, – позвала Аманда Адриана, когда подруга вышла.

Но он поднялся и подошел к камину, оперся руками на полку, рассеянно созерцая угли.

Аманда подошла к нему и молча обвила руками, наслаждаясь каждым прикосновением к его телу и размышляя о том, как сильно изменилась их жизнь. После исчезновения Дунии она взяла пару недель отпуска (хотя нужно было больше), потому что не в силах была вернуться к работе. Она хотела бы снять кино о жизни и, сама того не желая, оказалась в водовороте жестокой истории, которую «трепали» во всех новостях. Полиция уже и ее допрашивала. И хотя с самого начала было ясно, что она ни слова не может сказать по делу, пересуды жителей Монгрейна и комментарии в прессе и соцсетях были отвратительны. Незнакомые люди делали выводы, высказывали мнения, даже не задумываясь о том, что истории об исчезновении часто являются предвестниками убийств, не более чем плод их воображения. Десятки людей превратились в диванных инспекторов, и десятки фотографий дома, друзей и окрестностей наводнили Сеть. Вполне понятно, почему Алира просила не выносить на свет историю отца Дамера. Нет ничего отвратительнее, чем быть у всех на устах. Как и все прочие, Аманда хотела вернуться к нормальной жизни. Успокаивало лишь то, что рано или поздно дело уберут в архив и люди мало-помалу забудут о нем, и чем скорее это произойдет, тем быстрее она сможет не скрывать своих отношений с Адрианом. Он уже был не столь страстен, как поначалу, но оно и понятно: ситуация задела его за живое. Требовалось время, и Аманда была готова ждать, хотя ожидание это слишком затягивалось. Со времени исчезновения Дунии они и ночи вместе не провели, и женщина очень тосковала.