Алекс Делакруз - Необитаемый остров [СИ litres]

– Ну вы… ну нормально, – отстранилась она от Анны, глядя то на нее, то на Женю. – Пойдем, может, поужинаем, а? Вы ели уже? Хотя куда, вам некогда наверняка было. Так, пойдем-пойдем, – Елена уже достаточно пришла в себя, оправившись от удивления и привычно принявшись дирижировать развитием событий.

С работы Анна уволилась практически сразу.

Репортажи о них, спасшихся при крушении угнанного самолета, показывали на федеральных каналах целых три дня – шутка ли, пропавшие туристы, один из которых еще и прямо с острова попал под следствие по подозрению в убийстве.

Несколько раз Анну пытались пригласить на популярные телешоу – суля совершенно заоблачные гонорары, но Анна отказалась в категорической форме. Естественно, спасшихся не обошли вниманием городские газеты и интернет-порталы. Статьи и сюжеты про них транслировались в Городе гораздо дольше, чем два дня. Естественно, ушлые журналисты принялись копаться и в грязном белье. Вновь всплыло злополучное видео, появилась информация о лишении Анны водительских прав, и, более того, кто-то – вполне возможно Антон, пожелавший, чтобы не только его поступки живо обсуждались, – рассказал о романе Анны и Жени. До федеральных каналов за давностью событий этого не дошло, но местные порталы и пресса забурлили. Анна даже и без намеков знакомых понимала это.

После двух дней нескончаемой череды звонков и возникающих из ниоткуда репортеров Анна по совету Лены улетела из города. Направилась сначала в Москву, к друзьям в гости, потом – в Питер, задержавшись и там. Дома ее не было почти весь сентябрь – который промелькнул для нее как бессодержательный сон. Анна весь месяц просто ждала. Ждала момента, когда можно будет начать жить.

В такси, когда она – вернувшись, из аэропорта ехала домой, – смотрела на посмурневшие осенние предместья родного Города. То и дело Анна касалась экрана смартфона, где было открыто окно сообщений с перепиской. Вернее, всего два сообщения:

Привет, это мой номер. Если будет тяжело – пиши.

Женя.

И ее ответ:

Хорошо.

Анна с Женей – по ее инициативе, договорились прекратить все общение по прилете в Россию. Последний раз они виделись в аэропорту, и на следующий день Анна получила сообщение от Жени. Больше они с того времени не встречались – даже в переписке.

Долгое время Анна смотрела на экран телефона. Была причина, по которой она должна была ему написать, просто обязана. Написать и поговорить – причина была более чем веская. Но Анна не могла справиться с собой. К тому же втайне она надеялась, что Женя не будет выполнять условия их договора и, может быть, появится сам. Надеялась, но…

«Никаких но», – ругая себя за подобные мысли, Анна отложила решение о возможном звонке Жене на потом, свернув изображение на экране и убирая телефон в сумочку, – такси уже подъезжало к дому.

Поднявшись на этаж, Анна, прежде чем открыть дверь своим ключом, позвонила пару раз – мало ли что там, в квартире. И только выждав некоторое время, повернула ключ в замке.

Ника была в квартире не одна. Но ничего предосудительного – в прихожей, кроме нее, стояла Света, дочь Елены.

– Привет, – поздоровалась с девушками Анна, перекатывая через порог свой дорожный чемодан.

– Здрасте, – произнесла Света и тут же принялась суетливо собираться. Ника же, внимательно глядя на мать, только кивнула.

– Да ладно, Свет, ты куда? – попробовала остановить ее Анна. – Оставайся, я вам мешать особо не буду…

– Спасибо, но мне домой уже пора, – щеки Светы горели румянцем, в лицо неожиданной гостье смотреть она избегала.

Анна дурой не была и внимательно посмотрела на дочь, размышляя. Света раньше себя так не вела. И интересно – так явно смущается она сейчас при виде нее только из-за того, что много читала в сети, или оттого, что Ника слишком много рассказывала о своей матери? Хотя усредненный вариант тоже нельзя исключать – решила Анна, встретив кристально чистый взгляд Вероники.

– Как дела? – поинтересовалась она у дочери, когда дверь за Светой захлопнулась.

– Нормально, – пожала плечами Ника, разворачиваясь к кухне.

– Случилось что-нибудь? Как учеба?

– Да ничего не случилось. Учеба нормально, – Ника отвечала односложно и без желания, не уходя в свою комнату, но всем видом показывая, что не настроена на проникновенный разговор. Более того, общение с матерью – судя по отстраненному виду девушки, было ей явно неинтересным. А находилась рядом она только из вежливости.

Анна, кивнув дочери, приняла предложенную модель поведения и направилась принять душ с дороги. Стоя под тугими горячими струями, она размышляла – как так, вроде бы еще вчера не было роднее человека, а сейчас будто стена между ними выросла. И как найти общий язык? Как докричаться?

Перекусив и наскоро разобрав чемодан, Анна засобиралась.

– Ты куда? – спросила Ника, выходя в прихожую словно между делом, когда Анна, наклонившись, застегивала молнию на голенище сапога.

– Поеду на кладбище съезжу, – думая о своем, произнесла Анна и, выпрямившись, потянулась к ключнице, открывая дверцу. И не видела, как от этих слов Ника вздрогнула, а по ее лицу мелькнула тень.

– Закроешь за мной? – не дожидаясь ответа, Анна вышла, кивком попрощавшись с дочерью – которая уже успела восстановить самообладание. Послышался звонкий стук каблучков по плитке коридора и почти сразу же шум приехавшего лифта.

Ника, постояв в проеме двери, подождав, пока лифт уедет, захлопнула дверь и, щелкнув замком, попятилась назад, приземляясь на пуфик. Долгое время она невидящим взглядом буравила обшивку двери. На лице ее отражались самые разнообразные эмоции, от испуга до злости. Вскоре она приняла решение и – отбросив всякие сомнения – быстрым шагом направилась в комнату за телефоном.

День стоял будний, и людей на кладбище практически не было – лишь несколько бабушек толпилось у одной из могил у самого входа. Стас лежал в дальнем конце, на самой границе старого кладбища, где заканчивалась дубовая роща и начиналось поле, усеянное могильными крестами. Подойдя к знакомой невысокой черной оградке, Анна осторожно открыла калитку. Так же осторожно ее закрыв, прошла и, положив сумку на столик, присела на самый краешек скамейки.

– Привет, – наконец она пересилила себя и взглянула на черный мраморный камень, где был изображен скуластый, коротко стриженный мужчина со смеющимися глазами. Помолчав немного, собираясь с силами, Анна быстро рассказала ему все произошедшее за последние полгода. Закончив говорить, Анна опустила глаза. Посидев немного, она поднялась и принялась наводить порядок на могиле – за лето она успела основательно зарасти.