Лариса Шкатула - Приключения на вторые девяносто

– Потом.

И он не стал спрашивать, почему, потом, а пошёл вперёд, забирая в сторону от реки, не оглядываясь, в полной уверенности, что девушка последует за ним. Но она всё-таки задержалась. Вынула из потайного карманчика костюма перочинный нож, сделала зарубку на дереве рядом с могилой, и поспешила вслед за Евгением.

А ей ничего другого и не оставалось.

Они прошли примерно часа полтора, когда Евгений впервые заговорил.

– Знаете, Эльвира, что странно? Артур своё ружье поставил у печки, на видном месте, считая, что здесь его просто не от кого прятать. А я таки спрятал, за нары, и бандиты его не увидели… Получилось, что его ружье забрали, а моё не заметили… Может, поэтому решили, что он – один? Кстати, у меня осталось ещё полкоробки патронов, так что не пропадём.

А Эльвира ещё думала, что она – дурочка. Вот физик, или кто он там, диссертацию пишет, а элементарной логики… Если убийцы вернутся, что они подумают насчёт исчезнувшего трупа… Но Евгений об этом не думает. «Если останемся живы!» – мысленно передразнила она, а вслух спросила. Больше для того, чтобы не молчать:

– А что, здесь и в самом деле есть какая-то живность?

Интересно, что тогда она ела совсем недавно? Говорили же ей: зайчатину.

– Конечно, – с некоторым удивлением сказал он. – Живой лес. С голоду не умрём.

– У нас ведь есть продукты, – осторожно напомнила она.

– Ну, мало ли… – проронил он и опять замолк.

Видимо, теперь, немного успокоившись, он тоже задумался: пойдут ли за ними незнакомые злоумышленники? Или они точно знают, сколько их и убили Артура в назидание, чтобы остальных заругать и заставить бежать отсюда…

Эльвира шла молча, опять возвратившись мыслями всё к тому же: почему им с Вадиком никто из родителей не помешал?

Между прочим, мама Эльвиры былапротив медового месяца в какой-то глуши, но отец ей запретил именно «мешать молодым», как он сам выразился.

Городецкая считала, что всякий экстрим – а ведь она имела в виду вовсе не сплав по реке, а хождение по каким-то туристским тропам, специально не оборудованным – должен проводиться под надзором людей опытных, знающих свою работу в совершенстве, а не дилетантов, которые пачками гибнут на этом самом экстриме в результате излишней самоуверенности.

– Вот чего ты каркаешь? – сердился отец.

– Что значить, каркаешь? У меня единственный ребенок, которого тащат неизвестно куда и неизвестно, с какой целью…

Эльвира бодро шагала, отмеряя метр за метром своими легкими удобными кроссовками. Солнце поднялось достаточно высоко, чтобы ощущать его жар, но молодые люди шли в основном в тени деревьев, потому уставали куда меньше, чем если бы передвигались по открытой местности.

– Привал! – сказал Евгений, сбрасывая рюкзак на землю.

– Может, ещё пройдем? – осторожно спросила Эльвира, почти не чувствуя себя уставшей.

– Те, что гонятся за нами, догонят и у самого шоссе, – обречённо проговорил он, вызывая у девушки стойкое отрицание. Вот если кто и каркает, то именно Евгений, именно сейчас! Значит, вон до чего додумался: гонятся!

– А если они не знают, какой дорогой мы пошли?

– Как же, не знают! Этих людей, как я подозреваю, учат всему, а уж чтению следов, тем более.

– Кого – этих людей? – удивилась девушка. – Вы знаете, кто убил Артура?

– Догадываюсь. Скорее всего, в нескольких километрах от нашего приюта разместился лагерь боевиков.

– Ну, да! – фыркнула Эльвира и снисходительно взглянула на Евгения.

Всё-таки есть в нем что-то не от мира сего. Боевики – здесь, в каких-то ста километрах от оживленной трассы? Насмотрелся триллеров. Наверняка сюда ходили и другие охотники, не только братья. И что же, всех эти боевики убивают? Здесь же не Чечня, а всего лишь Ставрополье…

– Вы, случайно, не учитель? – спросила она.

Теперь, когда с каждым шагом молодые люди медленно, но верно приближались к цивилизации, в ней возрождалась уверенность в собственных силах и знаниях.

– Почти, – усмехнулся он. – Закончил физмат университета. Практику проходил в школе.

И добавил не без гордости.

– Между прочим, кандидат наук.

– О какой тогда диссертации говорил ваш брат?

– О докторской, – ответил Евгений и покраснел.

Он опять попытался отобрать у неё ружье. Смешно, женщина несёт в руке оружие, а мужчина – звание кандидата наук. На этот раз она отдала требуемое без сопротивления.

– У Артура было классное ружье, – зачем-то сказал он. – Пять штук баксов заплатил.

И поник, очевидно, сразу отчетливо представив себе, как это ружье было утеряно.

Обедали они всухомятку. Евгений сказал, что разводить костер не позволит, потому что его могут увидеть. Поели лосося с булкой – пищевая пленка сохраняла её свежесть две недели, как утверждал производитель.

– Сколько, вы думаете, километров мы уже прошли? – спросила Эльвира, когда, пожевав, они отправились дальше.

Евгений пожал плечами.

– Примерно пятнадцать.

– Так мало? – испугалась девушка. – Такими темпами мы никогда отсюда не выберемся. За полдня пройти десятую часть пути!

– Может, чуть больше.

– Всё равно!

Она поймала себя на том, что кричит, и смутилась.

– Вы нервничаете, я понимаю, – спокойно заметил он. – Я тоже нервничаю. Никому не хочется чувствовать себя жертвой. Да ещё и беспомощной жертвой.

Если бы они шли по тропинке, во-первых, одолели бы куда большую часть пути, а во-вторых, не так бы уставали, обходя заросли ежевики, которые держали захваченные своими побегами участки почище колючей проволоки – пробиться через них было невозможно.Если обходили препятствие слева, то там, ближе к реке, всё было усеяно каменными глыбами, которые тоже служили серьезными препятствиями.

В следующий стоячий привал – а он был именно таковым, потому что по совету Евгения они не стали садиться, а отдыхали стоя, прислонившись спиной к стволам деревьев – они уже почти не разговаривали. Хотя, к удивлению Эльвиры, она после такого отдыха чувствовала себя куда бодрее, чем после привала с обедом и десятиминутным лежанием на куртке Евгения.

– Я взял для вас куртку Артура, – сказал Евгений, подавая девушке руку, когда они преодолевали очередной невысокий, но достаточно крутой холмик – усталость уже давала себя знать.

– Куртку Артура, зачем? – Эльвира забеспокоилась, будто он сообщил, что снял с мертвого саван.

– Он же носил её, когда был живым, – мягко заметил Евгений. – Или, хотите, я вам дам свою? Просто у него куртка поменьше, на размер… Мы ведь с Артуром погодки, а в кости я его шире…

– Вы его и старше?

– Нет, я на год младше, – вздохнул тот. – А из-за своей рыхлости, наверное, и кажусь старше.

– Ничего вы не рыхлый, – к своему удивлению принялась защищать его Эльвира. – Просто большие люди всегда выглядят солиднее, что ли.