Лариса Шкатула - Приключения на вторые девяносто

А Игорь Велимирович одобрительно кивнул: то ли коллеге, то ли Эльвире.

– Ну, я и вывернула руль влево…

– … А мотоциклист, чтобы уйти от столкновения, вывернул руль вправо, – договорил Звонарев.

– Новичкам везет, – хмыкнул его товарищ.

Оба, не сговариваясь, заглянули в пропасть. И оба присвистнули.

– Он до сих пор там лежит? – отчего-то шепотом спросила Эльвира.

– Имеете в виду мотоцикл? Куда же ему деться, – фыркнул Звонарев.

– А мотоциклист – на небесах, – добавил его напарник.

– Страшная вы женщина, госпожа Городецкая, – заметил старший лейтенант, подсаживая ее в машину. – Трупы вокруг вас множатся, как грибы.

– Очень смешно! – обиделась Эльвира и молчала всю дорогу до своего дома, куда ее доставили. И там оставили, как она о себе подумала в рифму.

Вечером Городецкие-старшие, закрывшись в своей спальне, ссорились, так что Эльвира в какой-то момент даже пожалела, что поддалась на уговоры матери, и не пошла в свой дом – у нее ведь был теперь свой дом!

Нет, восклицать при этом вовсе не обязательно, потому что в нем она должна была жить со своим мужем Вадимом долго и счастливо, а вместо этого в нем живет сейчас ее домработница Лиза, которую Эльвира видела всего один раз, со своей маленькой дочерью.

Поскольку своего жилья у Лизы не было, а брать ее на работу с маленьким ребенком никто не хотел, она была ужасно благодарна Зое Владимировне за то, что та ее все-таки взяла, с условием, чтобы девочка не бегала по всему дому, а обходилась двумя комнатами на первом этаже, отданными маме с дочкой под жилье.

– Что ты будешь делать одна, в таком огромном доме? – восклицала мама Эльвиры, – после такого стресса! Тебе надо быть рядом с близкими людьми, пока рана не зарубцуется.

Эльвире стыдно было говорить, что особой раны она не ощущает, а всего лишь некоторую обалделость от того, что судьба так жестоко с нею обошлась.

Мало того, ее так называемые приключения, продолжаются, хотя Эльвира мечтает отдохнуть. Или хотя бы, закрывшись в четырех стенах, просто полежать, почитать, не видеть никого из посторонних и не отвечать на одни и те же вопросы.

Воистину, когда разные люди спрашивают у тебя одно и то же, поневоле подумаешь: ну, и кто из нас глуп?

На следующий день, после поездки с офицерами очень серьезного учреждения на природу, как говорила она самой себе, Эльвиру вызвали в это же учреждение – огромное серое здание, всегда казавшееся ей самым мрачным зданием города. Оно казалось глыбой, скалой, утесом и, немного, казематом…

И опять Эльвира отвечала на вопросы, и опять подписывала какой-то протокол, читать который ей было лень. В общем, покой ей только снился.

Теперь выходит, она зря согласилась немного пожить в родительском доме. Отдохнешь тут, если почти сразу же нарываешься на родительский скандал.

Впрочем, если поначалу она особо не прислушивалась к доносившимся из-за двери голосам, то потом уловила такие странные фразы, что ей сделалось не по себе.

– Что ему в голову взбрело, – кричала мама, – этому старому дураку!

– Ну, не такой уж он и старый, – бубнил отец.

– Пусть хоть и вовсе молодой. Причем здесь Элечка? Притом, что его жена сошла с ума? Или что она лишила себя жизни?!

Эльвира похолодела. Это еще что такое? И почему ей не сообщают о каком-то важном происшествии, скорее всего, с родителями Вадима. Или здесь что-то не так?

Она подошла к двери родительской спальни и, постучав, почти тут же вошла.

– Кто лишил себя жизни – Вера Дмитриевна? – спросила она, стараясь не дрожать.

– Вера Дмитриевна, – не глядя на дочь, нехотя ответила мама. – Вскрыла себе вены. Медсестра думала, что она спит.

– А при чем здесь я?

– Виктор считает, что ты принесла им несчастье. Он даже потребовал, чтобы мы не приходили на похороны, представляешь? Что скажут люди…

– Глупость какая, – пробормотала Эльвира, – никогда не слышала ничего подобного. Глупость какая!

Потом она почувствовала, как в голове будто что-то взорвалось, и эта вспышка ударила ее почему-то по глазам, потому что Эльвира провалилась в темноту.

Пришла она в себя от резкого запаха нашатырного спирта и голоса отца.

– Зоя, перестань, возьми себя в руки. Не надо никакую «скорую помощь», девочка уже приходит в себя. Ей просто надо отдохнуть. Один стресс наложился на другой… Вот, доченька, хлебни-ка.

Отец поднес к ее рту небольшую рюмочку коньяку и заставил глотнуть. Эльвира поперхнулась, но он ловко сунул в рот дочери ломтик лимона.

– Вот видишь, сразу порозовела… Что же ты врываешься, когда родители ругаются.

– Но вы кричали на весь дом. И обо мне.

– О тебе, – Павел Сергеевич вздохнул. – Ты его прости, Эльф. Потерять сразу всю свою семью – у любого, как вы говорите, крышу сорвет…

– Пап, Вера Дмитриевна… на самом деле…

– Умерла, – со вздохом кивнул отец. – Вот ведь напасть какая!

– Но я-то здесь при чем? – спросила она обиженно.

– Конечно же, не при чем. Вадик сам все драйва искал, постоянно рисковал. Недаром народ говорит: береженого бог бережет, а мальчишка рвался доказать всем, или самому себе, что он ничего не боится. Что он сам по себе значительный человек, а не потому, что у него такой известный отец… У Веры Дмитриевны всегда была неустойчивая психика. Она и сына любила как-то истово… Я уж грешным делом подумал, может, судьба тебя отвела. Знаешь, психические заболевания ведь по наследству передаются.

– Папа!

– Отец прав, доченька. Нам хочется иметь здоровых внуков, но ведь мы ничего не делали, чтобы вам помешать. Судьба так распорядилась. А то, что Виктор тебя во всем винит, тоже понятно. Кого же еще ему винить, не себя же… Раз не хочет, чтобы мы на похороны приходили, может, и хорошо… Хотя что люди подумают? Пошлем пару венков: от тебя и от себя… А с тобой я завтра к врачу схожу. Не дело это, чтобы молодая девушка в обмороки падала.

На другой день мать и в самом деле повела Эльвиру в поликлинику, туда, куда ходили высокопоставленные чиновники и члены их семей. Хотя теперь и не говорили, что это спецполиклиника, но стать на учет в ней простому человеку не удалось бы. Правда, Эльвира так привыкла к этому, что не слишком и задумывалась.

Она с детства получала все самое лучшее, так почему бы ей удивляться? Просто считала, что и другие поликлиники в городе не хуже, и везде стоит такое же современное оборудование, и при этом нет очередей. А как бы ей еще думать, если в других поликлиниках она не было?

– У вашей девочки, похоже, стресс. С признаками анемии, – сказала матери пожилая врачиха. – Может, на диете сидела? Молодые порой истязают себя, чтобы лишний килограмм не набрать…

– Наверное, это у нее от моей мамы. Та была дворянских кровей, и тоже в обмороки падала.