Лариса Шкатула - Драма в Тихом океане

– Хорошо, с Марией вроде бы понятно. А зачем надо было подставлять Петрова?

– Думаю, из зависти. Машуня Фёдора Ивановича любила так, как любят всего один раз в жизни. Она ради него была готова… себя в отстой слить. Вообще про гордость забыть, на манер половой тряпки!.. Только ему этого не нужно было…

В голосе Леры прозвучал такой надрыв, такая страсть, что Анастасия ей тоже позавидовала. Страсть свободного человека. Того, который не опутан цепями условностей и любит как дышит. Не просчитывает наперёд каждый свой шаг, не рассуждают о том, что скажут о нём люди…

Кажется, Анастасии такой страсти было не дано, или такие чувства испытывать она боялась. Любовь её всю жизнь была… паспортная, что ли. Она считала, что будучи официально замужем, не имеет право даже смотреть на других мужчин. То есть, иной раз и ей хотелось пококетничать. Просто слегка пофлиртовать с мужчиной, который… нет, не понравился, а мог бы понравиться. Нет! Нельзя! Это непорядочно! И весь свой брак так жестко ограничила, что, наверное, в конце концов Петру просто стало с нею скучно.

Иной скажет: так и надо! Для этого люди женятся, для этого стоят перед алтарем и клянутся в верности. Но подобные отношения, ограниченные со всех сторон понятиями: положено – не положено, как видно, чувства выхолащивают. Когда себя всё время держишь за горло, и чувства получаются придушенные, маложизненные…

Вот ведь её муж так не считал. А стало ему с Анастасией неуютно, он повернулся и ушёл. Значит, для неё нормы одни, для него – другие.

Вот до чего она вдруг додумалась!

Эти свои выводы Настя стала примерять к отношениям с Игорем. А что, если и ему не хватает именно еёраскованности? Нет, не в том, чтобы в постели выделывать акробатические этюды, а именно в чувствах.

Он всё время смотрит на неё как будто с недоумением. Словно ждёт чего-то. И свои чувства не спешит проявлять.

Нет, конечно, с таким утверждением тоже можно поспорить: они знакомы ещё так мало, но разве только это её сдерживает?

Нет, если разложить чувства Анастасии на арифметические составляющие – на очень простые, то получится вот что: Анастасия не спешит к нему привязываться, потому что не уверена, что его чувства к ней не определяются только тем, что ему нужна женщина. Физиологически. И если она вдруг начнет фонтанировать чувствами, то он очень удивится, а то даже испугается.

То есть, Настя торгуется. Как бы боится продешевить. Не хочет зря чувства растрачивать. Вот: ещё не начала любить, а уже со всех сторон себя огородила. И собирается из-за этой загородки выглядывать, ожидая, что её мужчина об осторожности забудет… Да, у Насти всегда по математике было отлично. Любит всё по уравнениям раскладывать.

Итог всему сказанному: Мария Рюмина не ставила перед собой таких вопросов, не мучилась, быть или не быть, и где она теперь?

Иными словами, хочешь ты быть Дездемоной? Нет, не хочу!

Что-то пить у них с буфетчицей не получалось. Наверное, всё зависело от Анастасии, потому что даже доверительный тон у неё ощущался как назидательный.

В конце концов Лера это озвучила:

– Что-то не пьётся. Давайте пойдём в кают-компанию, чайку попьём.

Анастасия согласилась. И теперь сидела напротив буфетчицы, прихлебывая чай, который та сноровисто принесла.

– Лера, тебе нравится плавать? – спросила она свою визави. Просто так, ради интереса.

– Нравится, – честно призналась та. – Я вообще люблю работать в мужских коллективах. Женщины меня раздражают. Сколько я ни плавала, никогда у меня на судне подруги не было, только друзья. Разве что, кроме Зинаиды.

– А как она относится к происшествию с Машей?

– Говорит: доигрался х… на скрипке!

Анастасия закашлялась, чтобы не рассмеяться. Смех и слезы порой ходят рука об руку.

– Скажи, а у Маши есть родители?

– Конечно, есть. У неёте ещё предки… Мне так не жить! А она, дурочка хлопнула дверью, чтобы потом снимать квартиру и дневальной работать. Человек никогда своей судьбой не доволен. Училась в финансовой академии. И ушла с третьего курса. Это, говорит, не моё. Отец Марии профессор, декан факультета, стал возмущаться и даже угрожать пытался. Мол, если она посмеет из вуза уйти, она ему не дочь…

В этот час в кают-компании никого не было, и атмосфера между женщинами понемногу разряжалась. Правда, Лера свой чай выпила быстро, как будто торопилась, но свой рассказ досказала.

– Машка говорит: «Хорошо, считай, что дочери у тебя нет!» Теперь и правда нет… У вас есть ещё ко мне вопросы?

– Нет, спасибо тебе, – рассеянно проговорила Анастасия.

– Тогда я побежала. Мне ещё у Олега в каюте убираться. А я тут язык развязала. Убирать со стола?

– Пожалуй, я ещё немного посижу. Не беспокойся, я уберу за собой. Просто мне подумать надо.

Валерия ушла, и Анастасия, как ни странно, почувствовала облегчение. Вроде, с виду всё было хорошо. И Валерия была доброжелательна. Насколько могла. Только чувствовалось, что дай ей волю, и она больше не пожелает сдерживаться, а сразу перейдёт на личности. Она и в самом деле не любит женщин. Скорее всего, потому, что видит в них соперниц, если и не претендующих на любимого мужчину Валерии, то могущих посягнуть на её место в жизни.

А ещё… Анастасия частенько слышала, как спорят коллеги-врачи: есть у человека плохая энергетика или нет? Одни считали, что вообще все разговоры об энергетике полнейшая чушь. А есть только законы физики, и в них никакая энергетика не упоминается. Энергия – да, но энергетика… Смешно, честное слово! Придумали какие-то новые понятия и прикрываются ими. Если мир материален, то чего нет, того нет!

Она тогда ни к какой группе спорящих не присоединялась. Считала, что человек о себе и об окружающем мире всё ещё мало знает, и любой категоричности здесь не место.

Но вот сейчас она могла поклясться, что у Валерии таки тяжелая энергетика. Вроде, и ничего особенного она не говорила и не делала, а вот ушла, и Анастасия сразу почувствовала облегчение. Может, поэтому в какой-то момент Олег хотел от неё оторваться?

Анастасия хмыкнула. При желании можно выстроить какую угодно теорию насчет человека, который тебе не нравится… Или оправдать какое-нибудь своё не слишком порядочное действие…Нет, надо вернуться к тому, о чём они только что говорили, и в самом деле подумать.

А что, если вопрос о том, кто убил Машу, вовсе не сложен? Если убил её всё-таки боцман? До сего времени Анастасия запрещала себе так думать, потому что и капитан, и старпом, да что там, и сам стармех в один голос утверждали, что Анатолий не мог этого сделать. Слишком любил Марию. А что, если сделал именно потому, что слишком любил?!

Скорее всего, у них просто замылен взгляд. Не может быть, потому что не может быть никогда. Никто из них не мог никакого довода привести кроме этого. А разве не любил Отелло Дездемону?