Лариса Шкатула - Драма в Тихом океане

– Как сказал один умный человек; «Око за око – и скоро весь мир ослепнет!» Тебе-то Анатолий ничего плохого не сделал. А Машу ты едва знала. Тогда чего ты так крови жаждешь? Может, заодно хочешь отомстить ещё кому-то? Или в лице Анатолия всем остальным мужчинам?

– Тебе я тоже ничего плохого не сделала, – сказала она, уже идя к выходу, – но это не мешает тебе говорить гадости человеку, который всего лишь не разделяет твою точку зрения.

Внутри неё всё кипело.

– Игорь Валентинович, товарищ старпом! – забарабанили в дверь каюты.

Анастасия тихонько застонала. Нигде на судне покоя нет. Она пришла к Игорю отдохнуть от мрачных мыслей и от всего того, что в её каюте так и не дало ей заснуть. Но, похоже, здесь о покое можно забыть.

– Чёрт знает, что! – выругался Игорь, осторожно отодвигая голову с Анастасии со своего плеча. – Говори, не говори, всё время одно и тоже. Могли бы вспомнить, что люди уже давно телефон изобрели. Нет, ломятся в каюту…

– Минуточку! – крикнул он, споро влезая в джинсы и футболку на манер тельняшки.

Масло масляное, подумала она, уж на море мог бы носить то, что напоминает о земле.

– А ты спи, – он наклонился и поцеловал Анастасию. – Я скоро.

Но она не в силах была лежать и дожидаться, когда он придёт и всё ей расскажет. Недаром говорят, что хуже всего ждать и догонять. Казалось, Игоря нет целую вечность, так что она оделась и вышла из каюты, закрыв дверь на ключ – знала, где он лежит.

Решила про себя, если Верещагин попытается на неё прикрикнуть, она скажет… что ей зачем-то нужно в лазарет… Вот, Панкратова проведать. А пока она разыскивала его, чтобы отдать ключ от каюты.

Пошла Анастасия зачем-то к каюте боцмана, где тот теперь сидел под домашним арестом, как совсем недавно Федор.

Игорь почти тут же и попался ей – шёл навстречу в сопровождении двух матросов, но вовсе не к себе в каюту, а к капитану.

– Ты ему уже позвонил?

Тот фыркнул, вспомнив свое недавнее возмущение аналогичными действиями матроса.

– Нет, решил доложить лично…

– А что именно доложить? – осторожно спросила Анастасия.

– Боцман пропал!

– Из запертой каюты?

– Вот именно. Даже филенку не стал выбивать, замок раскрутил…

– Ты думаешь, он к Маше ушёл…

Анастасия указала пальцем наверх, будто имела в виду небо, где сейчас пребывает Машина душа.

– Не знаю пока. Мы ещё шлюпки не проверяли.

Всё-таки мужчины даже самые утонченные, по сравнению с женщинами, в чувствах, конечно, куда примитивней. Рационализм рано или поздно у них всегда превалирует.

– Значит, капитан пока не знает?

Игорь взглянул на неё искоса, точно ожидая подвоха, но лицо Анастасии выглядело вполне невинным. Ещё один Отелло! Как будто она и слова в простоте сказать не может!

– Он же совсем недавно чуть ли не в голос орал: почему я обо всём узнаю последним!

И тут только Верещагин оживился.

– Я о том же: хочет узнать, пусть узнаёт. В конце концов, не одному же старпому кайф ломать! Среди ночи… Кстати, а ты почему ушла… со своего места?

Анастасия оглянулась на матросов, но ответила дежурным тоном.

– Подумала, кто знает, может, боцман поранился или вообще плохо себя чувствует?

– Хорошо он себя чувствует! Скрылся, чтобы его властям не сдали. Куда же он уйдёт, дурашка?!

Он обернулся и сказал матросам:

– Идите к себе ребята, капитан решит, что делать. В крайнем случае, по громкой связи объявит своё решение.

Матросы переглянулись, пожали плечами и на радостях испарились. Кому понравится среди ночи идти, неизвестно, куда. К тому же, на поиски своего бывшего начальника… А что, если не бывшего? Он же припомнит им участие в его поимке…

– Пойду, наверное, и я, – решила Анастасия.

– Ложись спать не раздеваясь, – вздохнул Верещагин. – Подозреваю, что тебя могут выдернуть из каюты в любое время.

Но он ошибся. Или сделал всё, чтобы такого не случилось, но Анастасия как заснула в своей каюте, так и проснулась утром по звонку будильника. Пора было идти, снимать пробу. И уже на камбузе узнать последние события.

Антон Захарович как всегда легко двигался от плиты к разделочному столу и что-то напевал при этом. Поскольку прежде Анастасия никогда не видела его поющим, удивленная, она остановилась в дверях и спросила:

– Хорошие новости?

Он вздрогнул от неожиданности, но быстро отпарировал.

– Новости – это давно известные вещи, которые всякий раз случаются с новыми людьми.

– То есть, вы знаете, что случилось ночью?

– Ночью? А что случилось ночью? И разве хорошее утро, соответствующая обстановка и ощущение здоровья недостаточно для хорошего настроения?

– Могу ответить вам вашим же оружием: не называй себя оптимистом, люди могут подумать, что ты не умеешь читать.

– Видимо, я не в курсе чего-то неприятного?

– Надо же, – несколько огорчилась Анастасия, – а я надеялась именно у вас узнать, нашли боцмана или нет?

– Боцмана? А что, он куда-то пропадал?

На мгновение ей показалось, что кок в душе над нею посмеивается, а на самом деле ему всё известно, но, взглянув на его безмятежное лицо, отмела свои подозрения.

– Если вам интересно, – проговорила она, – подробности узнаете у старпома. Или у капитана. В моем изложении это всё равно прозвучит неполно. Без подробностей…

– Как вам сегодняшний завтрак? – поинтересовался кок, когда она управилась со своими пробами и данные записала в журнал.

– Прекрасный, как всё, что вы готовите!

– Спасибо, – пробормотал он.

– А могу и я снять пробу? – воскликнул появившийся в дверях старпом.

– Приходи, Игорь, садись, я сам тебе подам. Странно, обычно с ранья у тебя аппетита нет.

– Ты бы на моём месте всю ночь не спавши, поработал легавой… Я после этой беготни на вахту, как на праздник пошёл.

– Анастасия говорила, вроде, Щербонос пропал.

– Пропал!.. Точнее будет сказать, удрал из мест заключения. Где мы его только ни искали!

Иными словами, на судне продолжался переполох, о чём Анастасию и не подумали извещать.

– А мне чего не постучали? – всё-таки ворчливо заметила она.

– У нас и так мало женщин осталось, – буркнул он.

Анастасия поёжилась. Как-то грубовато прозвучало, но, видимо, им не до тонкостей.

– Могли бы и меня позвать, – сказал кок.

– Капитан не велел будить. Говорит, пусть спит. Без старпома мы можем обойтись, а без кока – вряд ли.

– Прямо так и сказал? – удивилась Анастасия.

– Нет, ну вообще-то не совсем так. Он сказал: без нас…

– А я уж думала, Олег возгордился.

– Или за что-то меня невзлюбил.

Он сказал это без нажима, но Анастасия смутилась. Вообще, в её представлении, настоящий хирург не должен вот так, как она, смущаться и краснеть по всякому поводу. Особенно, если ему, – точнее, ей, – уже за сорок.