Людмила Богодухова - Паутина. Том 2. Тропа над пропастью

Рассуждала Юлька, стараясь бесшумно, чтобы никого не разбудить, продвигаться по темным комнатам. Когда она уже подходила к кухне, то услышала приглушенные голоса. Юлька остановилась и прислушалась. Говорили на улице, на крыльце. Она решила глянуть, кто разговаривает. Приоткрыла дверь и выглянула. На деревянных порожках сидела Марина и дядя Коля. Они тихо переговаривались.

«Тоже не спят,– подумала девушка. И уже хотела закрыть дверь, но вдруг услышала, что говорила Марина, и нервная дрожь пробежала у неё по телу».

– Нет, нет, Коля, я с тобой не согласна, я сама видела, как побежало молоко у неё по кофте, когда она кормила Танюшу. Это её ребёнок, ищи в другом месте. Не забывай, что тебе теперь будут все младенцы и их мамаши подозрительны.

– А я не говорю, что она не рожала, я говорю, что в селе кроме неё никто не рожал. – Тихо говорил дядя Коля.

– А почему ты зациклился только на нашем селе? Разве мало таких Моть по сёлам во всей округе? И потом, ты не можешь быть уверен, что ребёнок жив. И иногда мне кажется, что это безнадёжное дело. – Вздохнула Марина.

– Я проверю всё, а пока я уверен, что это не безнадёжные поиски. – Дядя Коля обнял Марину за плечи. – Я всё сделаю для тебя, для нашего сына и поверь, мечта твоя жить в Москве будет в скором времени реальностью.

Юлька тихо прикрыла дверь. Пить уже расхотелось, и она вернулась в комнату к Танюшке.

Что же происходит? Что-то тревожное и опасное для неё и малышки было в этом разговоре. Но почему дядя Коля? С какой стороны он имеет отношение к рождению Танюши? Он совершенно не похож на того, который приезжал на «Волге» с женщиной к ним в село.

Юлька подошла к окну, на улице светила луна, а рядом с окном росла раскидистая вишня. И хоть не было видно, каким цветом вишни, но Юлька знала, что стоит только открыть окно и протянуть руку, и холодные и приятные на ощупь, в ладонь лягут спелые, сочные, тёмно-красные плоды вишни. А стоит их только сорвать, и потечёт с них кроваво красный сок, сладкий, чуть терпкий на вкус, но такой необыкновенный, неподражаемый.

Юлька открыла окно и потянулась к вишне, и уже почувствовала прохладные и упругие плоды, но рвать расхотелось.

«Что же делать? Неужели я должна бояться своего дядьку и Марину? Это всё она, со своей Москвой, куда-то его втянула. Зачем он ищет ребёнка? Ведь не может быть, чтобы ребёнок был его. Этого Марина бы не позволила и не простила. Но что тогда? – Юлька потёрла лоб. – Или я такая дура, что не могу сообразить, что же происходит, или действительно всё так серьёзно и для нас очень опасно? Значит, мне нужно уходить от сюда, потому что-то всё равно, если захотят, то докопаются до истины, а что будет дальше, не хочется думать. Но куда уходить или уезжать? Нигде не была, никуда не ездила, и кроме дяди Коли и его первой жены, и Егора нет никого. – Вернее Тоша, но Юлька его звала Егором. – Но и туда тоже хода нет. – Юлька опять потёрла лоб».

«Вот бы сейчас в окно удрать, но нельзя, сразу навлеку на себя подозрение. Нужно всё обдумать, и купить кое-что в магазине. Побуду у дяди Коли ещё денёчек, а на другой уеду, скажу, что поехала домой. Но куда ехать? Господи, подскажи, куда мне ехать? Танюшенька, девочка моя, кому это ты стала поперек дороги, кому помешала жить? Ведь ты только родилась, а за тобой уже охотятся. Боже сохрани малышку, помоги мне и ей! Это ведь ты направил мои мысли, мои действия и я оказалась в сарае тети Моти. Никогда до этого не распирало меня любопытство, что делается в ее доме».

Юлька вздохнула оттого, что она постоянно думала, как ей жить дальше, тупик, в котором она оказалась, оставался тупиком. В голову не приходила ни одна хорошая идея, а как ни хотелось уезжать в неизвестность. Было даже страшно думать, что придется жить в чужой местности, в городе или деревни, с чужими людьми. Снова захотелось пить, да так сильно, что, казалось, внутри все горит.

«Надо было на ночь взять кружку с водой, и как это я не догадалась, – с досадой думала Юлька. – Придется опять идти по темным комнатам».

Девушка который раз за вечер вздохнула и крадущейся походкой отправилась на кухню.

– Ты что-то хочешь? – раздался за ее спиной шепот Марины, и Юлька от неожиданности вздрогнула.

– Фу, как ты меня напугала, терпеть не могу темных комнат, но так захотелось пить, будто во мне что-то загорелось.

– Пойдем на кухню, ты, наверно, не только пить хочешь. Я, например, ночью люблю что-нибудь пожевать. Ребенок сосет и потому по ночам хочется есть, – тихо говорила Марина, щелкнула выключателем на кухне и стало светло. – Чего тебе?

– Мне только попить, я есть не хочу, не очень хочу, – поправилась Юлька.

– Ну, тогда попьем чаю с печеньем, с молоком, с медом и вот фрукты, – собирала на стол Марина.

И через пять минут зашумел чайник.

– Знаешь Юль, я люблю ночь, и чтобы никто не мешал. Муж спит, Игорек спит, а я сижу, пью чай или тихо включу телевизор. Благодать, да еще открою окно, веет вечерней прохладой, разными вкусными запахами цветов! – Марина причмокнула и зажмурилась от удовольствия.

– А как же ты в Москве будешь жить без всего этого? Там жара, запах пыли, нагретого асфальта или мокрого, если его обрызгают водой, он испаряется и духота еще сильней. Каменный мешок, кое-где небольшие участки, засаженные деревьями, то есть парки, но это такая малость для такого огромного города, и воздух не становится чище.

Марина поморщила свой аккуратный носик.

– Подумаешь, здесь одни прелести, а там другие. Что-то ни один москвич не удрал к нам в деревню жить. Если и приезжают, то лишь на день или два, а потом снова в город. Значит, не прельщают их наши деревенские прелести. В деревне хорошо летом, и то отдыхать, а не жить. А зимой вообще тоска зеленая и грязь по колено.

– Ладно, не будем спорить, этот спор безрезультатный, каждый останется при своем мнении, пора спать, – Юлька поднялась уходить.

– Спать, так спать, – согласилась Марина. – Ты завтра, чем собираешься заняться?

– Схожу в поликлинику, похожу по магазинам и все, больше дел нет, можно уезжать домой, в деревню.

– Мы тебя не гоним, можешь гостить, сколько хочешь, но, чтобы бабушка не волновалась.

Юлька чувствовала, что Марина опасается ее согласия остаться, потому поспешила ее успокоить.

– Нет, я поеду, мне уже пора, может, уеду завтра, если успею или, в крайнем случае, послезавтра утром.

– Хорошо, пусть будет по-твоему, – облегченно вздохнула Марина. – Нас пригласили на день рождение, с Колей вместе работает, может, и ты с нами пойдешь? Завтра суббота, Коля работает до обеда, а в три часа мы с ним идем.

– Нет, Марина, мне еще очень рано ходить в гости, да и Танюше рано бывать на людях. Вы идите, а я, может, уеду, а нет, так подожду вас здесь. Пойду, а то Танюшка проснется, всех перебудит, – и Юлька ушла в свою комнату.